Демид. Пенталогия (СИ) - Андрей Вячеславович Плеханов

* * *

Будильник верещит, как кошка, которой наступили на хвост. Сон разлетается тревожными обрывками. Но это все же лучше, чем досмотреть до конца.

Глава 6

День сегодня выдался мерзопакостный. На работе все валилось из рук – не стоило и затевать. Все дела сорвались. Впрочем, сорвались из-за него, Демида. Никуда он не поехал. Даже не удосужился никому позвонить, что не появится. Просто послал всех подальше.

– Я устал, – сказал Демид.

Враки. С чего это он устал? Целый день бил баклуши. Ничего не делал. Сидел как идиот и ждал, пока позвонит этот тип в пиджаке. Майор Антонов.

Антонов, само собой, не позвонил. В самом деле, на кой ляд ему сдался какой-то там Дема Коробов? Сделал дело – гуляй смело. Собачку разрезали, Коробов больше не требовался.

Чего ты завелся? Нужен тебе этот Король Крыс? Мало дряни ты видел за свою жизнь?

Мало. Такой выдающейся дряни, как ЭТА, я еще не видел. У меня просто слюнки текут.

От любопытства?

От зависти.

Демид вскочил и зашагал по квартире.

Все. Все. Пора кончать с этой депрессухой. Надо заняться чем-то. Хватит валяться. В квартире бардак просто жуткий. Словно Мамай прошелся. Мамай по имени Лека. Сегодня самое время аккуратно собрать все барахло, что она накидала за неделю. Аккуратно запихнуть в пакет и выкинуть в форточку. Пускай потом ищет, если бомжи не растащат.

Демид сморщил нос. Нет, определенно в комнате что-то было не так. С лестничной клетки тащит? Там с ночи стоял такой аромат, будто некий полуразложившийся покойник ночевал на полу, подложив для мягкости под голову собственную оторванную ногу. Нет, в квартире было что-то другое. Это даже не пахло. Просто это было ЧУЖИМ, шпионски проникшим извне в цитадель Демида. В его дом. В его крепость.

Снова пошел, распинывая ногами Лекины вещички. Свинарник. Утром встала сама не своя. Снова ей этот сон приснился. Наверное, опять к своему психотерапевту побежит. Рассказывать, как спала, с кем спала, что чувствовала при этом.

Это была не его душа. Душа Леки. Но он чувствовал тревожные признаки вторжения – будто пытались залезть в его собственные мысли. То, что Лека забыла и хотела вспомнить, было тем же, что забыл он. Забыл и не хотел вспоминать.

Он вспомнил утренний разговор. Ему показалось, что он сумел ее в чем-то убедить. Показалось? Если этот новоявленный гений Панкратов попытается применить гипноз, девчонке конец. Что делать? Пойти набить ему морду? Нет. Таким ПРАВИЛЬНЫМ, как Панкратов, физиономию бить нельзя. Он сразу пойдет в милицию. А у Демида и так репутация никудышная. На честном слове держится. Непонятно, как этот Антонов, эксперт хренов, допустил его до вскрытия?

Антонов... Залез, стервец, в самую душу. Все же было так хорошо. Ну да, разборки там всякие с этими идиотами иностранцами, которые выгоды своей не понимают. Ерунда все это. Дема все равно нашел бы покупателя для своего мясного ноу-хау. Товар есть товар. Главное в жизни – душевное равновесие. А вот оно-то как раз и рухнуло к чертям собачьим. И все из-за этого Антонова. И его Короля Крыс.

Король Крыс был ОТТУДА. Из Деминого забытого прошлого. Разумеется, это было только догадкой. До большего Дема подниматься не хотел. Если его недавнее прошлое было таким, тем более не стоило о нем вспоминать.

Держаться подальше. Держаться подальше.

Если прошлое само не найдет тебя.

Ну вот, чертов голосок опять завякал. Бог с ним, с навязчивым alter ego [Второе «Я» (лат.).]. Досадный диссонанс сознания, не более того. Если бы он был сильнее, он бы свел Демида с ума. Но Демид сам кого хочешь с ума сведет.

И снова, как всякий раз, когда включался внутренний голос, Демид почувствовал щелчок там, в подсознании, в подкорке, в гиппокампе, в хренокампе, как там он называется, и все вокруг поплыло, качнулось и встало на место, на совсем другое место, и, хотя он стоял на полу, а пол стоял на бетонных балках перекрытия, а балки стояли на опорах, а опоры лежали на фундаменте, а фундамент лежал на земной коре, а кора лежала на раскаленной магме планеты Земля, а Земля, само собой, лежала на трех китах, он уже знал, что стоит совсем в другом месте, которое почему-то притворялось тем же самым местом, в котором никто не находил ничего обычного. Но только время в этом, другом месте вело себя неправильно – оно не просто текло, оно извивалось, оно закручивалось вокруг Демида липкими лентами, норовя приклеить его, как муху, и заставить бить крылышками, и задыхаться, и сохнуть на жаре, превращаясь в бесполезную хитиновую оболочку. И он опять стоял, и боялся пошевелить ногами и руками, чтобы не приклеиться к этому липкому времени, и старался не дышать, но все равно дышал, потому что не мог перестать, и дышал, и стучал сердцем, и сопел дырками носа, и потел, и выдыхал, само собой, углекислый газ. Организм его функционировал как машина. А сознание его совершало судорожные скачки между коробкой черепа и коробкой телевизора, и коробкой квартиры, и коробкой передач старого «фиата» с переломленным хребтом на стоянке соседней улицы, и коробкой пивного ларька на