Путь ( 2 книга - 6 книга) (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

Звёздный Клинок.

Огненный всполох сквозь веки и кипящая вода на коже. Дарсовы амулеты!

Пратий несколько мгновений полосует меня кинжалом, а затем вцепляется второй рукой в шею, заставляя хлебнуть воды. Теперь броня Древних меня не спасёт.

Звёздный Клинок.

В горло бьёт чужая техника, продавливая Духовную Защиту, рассекая не только её, но и мою плоть.

Но я жив. И трещат, остывая, меридианы.

Рано. Даже для Умножения Техник рано… Сейчас.

Удар кинжала встречает Покров. Туман силы рвётся в узлы, порождая ещё один Звёздный Клинок.

Последний. Который уже ничто не смогло остановить.

Оттолкнул тело Пратия, упёрся ногами в колышущееся дно и рванулся наверх, к воздуху, к дикому крику:

– Старейшина!

Первое, что сделал – выплюнул воду и сделал вдох.

Второе – использовал на себе Указ, превращая снова в Закалку. И едва опять не хлебнул воды, когда налившийся тяжестью Пронзатель потянул меня на дно вместе с мокрой одеждой и доспехом. Спрятав оружие в кисет, я в несколько гребков добрался до мелководья, до торчащего из воды кривого деревца. Ухватился за ствол, опираясь на качающееся и неверное дно по горло в воде, занялся собой, оглядывая место битвы.

Всё пространство вокруг Царя‑Черепахи было окружено стеной воды, вздымающейся на сотню шагов вверх и опадающей оттуда тысячами капель настоящего дождя. На ногах из моих врагов оставались лишь однорукий Вилар и Флет. А вот главного, старейшину Цориута Зверь уже дожёвывал. И отчаянные попытки остальных перерубить шею Черепахе пока что оставались безуспешными.

Да, и шея, и голова Зверя были покрыты пятнами копоти и ранами от техник. Вероятно, Царь не обладал способностями Скальника или Медведя, чтобы рассеивать техники или противостоять невероятной крепостью шкуры. Но при размерах Зверя, для него эти раны не более чем царапины. Хотя нет. Я поправил сам себя. Не все из них. Черепаха попыталась ударом морды смять Флета, но промахнулась, зато изогнула шею, позволив мне увидеть две огромные и глубокие раны, истекающие кровью. В каждую из них я мог бы спрятаться целиком. Это кто её так?

Словно услышав меня, Вилар, вскинув над головой цзянь, замер по грудь в грязной жиже, пока Флет, избежавший мгновение назад смерти, отвлекал Зверя ударами техник с острия копья. Через четыре вдоха Вилар резко махнул мечом. От клинка отделилась его полупрозрачная копия и умчалась к Царю.

Вот этот удар техникой был хорош. Крошечный в сравнении с Черепахой призрачный цзянь вспорол её шею на глубину одного, а то и двух шагов. Из раны плеснул настоящий фонтан крови. Царь вскинул голову и взревел. Меня, Закалку, обрушившаяся на плечи тяжесть буквально вбила в жижу с головой, вмяла в ил на панцире Зверя. С трудом вынырнув, увидел, как орденцы мечутся Шагами, уворачиваясь от девяти водяных вихрей, которые кружили, перегораживая путь к шее Зверя. А именно туда рвались комтур со старейшиной, то и дело используя техники и пытаясь попасть ими в глубокие раны. Но и Царь не терял времени зря.

Вот под Флетом вспух водяной пузырь и его подбросило в воздух. Орденец явно использовал Рывок, рванувшись в сторону, но обратно упасть не сумел, в полёте перехваченный огромной пастью. Короткий вскрик и Воин десятой звезды погиб.

Вилар бросился прочь, отскочив на полсотни шагов от вихрей, снова вскинул меч над головой. Но больше некому было отвлекать от него внимание и через мгновение из болотной жижи выплеснулась водяная плеть и разрубила его надвое.

Вихри опали. Огромная голова твари несколько раз повернулась из стороны в сторону. Царь оглядывал, окружённое водой, пространство смертельного боя. Я же окунулся в грязевую жижу едва ли не по ноздри, вглядываясь в него через свисающие с головы водоросли. Сейчас выяснится, насколько много разума у этой твари, посчитала ли она тех, кто пришёл к ней, сумеет ли обнаружить угрозу в Закалке. Я задерживал дыхание каждый раз, когда взгляд оранжевых с чёрным огромных глаз обращался на моё убежище. Но всё обошлось.

Водяная завеса рухнула, породив волну водорослей и ила. Только дерево, за которое я держался, позволило мне остаться на месте. Набежавшая чёрная жижа принесла с собой клубок каких‑то пиявок и змею. Теперь я косился то на Черепаху, то на незванных соседей. Наконец Царь опустил голову и сожрал тело Вилара, которое успело погрузиться под воду. Но вот убитого мной Пратия она даже не попыталась найти: голова Черепахи вознеслась, разворачиваясь прочь от места схватки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я ухмыльнулся, едва не хлебнув жижи. Так значит всё же не Царь, с которым заключают договор, а тупая тварь. Это хорошо. С простыми Зверями я знаю, как иметь дело и уже успел разлить вокруг себя целый флакон алхимии от запаха. И готов был повторить это ещё раз в любой момент, потому что от меня по чёрной жиже растекались кровавые разводы. Дарсов Пратий иссёк мне всю левую сторону, не прикрытую доспехом: голову, щеку, шею. Один из ударов скользнул даже через глаз, едва его не выколов. Я уже был слеп на один глаз и рад, что избежал повторения того давнего опыта. А вот пиявки были рады оказавшей рядом добыче: резво поползли в мою сторону, прокладывая извилистые дорожки в болотной грязи.

Эдак они меня – Закалку – сгрызут. Умрите. Замерла лишь половина червей. Я ослабил ограничение, став Воином. Умрите. Всё равно часть из них продолжала ползти. Покосившись на голову Черепахи, я достал меч. Резко ударил.

Опора под ногами дрогнула, а вода рванула в стороны, заставляя меня, сжимаясь от страха, зарыться в грязь, к разрубленным пиявкам. Что?!

С опаской приподнявшись понял, что дело не во мне. Похоже, Царь решил сменить место лёжки. Оно и верно. Вдруг сюда прибегут товарищи убитых и попытаются закончить начатое ими дело? Сейчас мне отлично была видна одна из ран на шее Черепахи. Та, что нанёс Вилар тогда, когда я под водой боролся с Пратием. Огромный провал, в глубине которого виднеется белая кость позвоночника и пульсирующая при каждом ударе сердца Зверя жила. Сколько бы громких слов о грозных Царях, что уничтожают целые армии, не рассказывал Мириот, а пиковый Воин и два Мастера первой звезды едва не сумели убить Змеиношеюю Черепаху. Возможно, не отвлеки я Пратия, не убей его, и всей этой четвёрки хватило бы для победы.

Но моя ловушка удалась на славу и теперь мне достанутся трофеи с тела убитого комтура. Не мог же подобный ему обходиться без кисета Путника? Пусть расплатится со мной за все доставленные неприятности. Хотя его вина, вина того, кто угрожал моей семье, гораздо больше и просто добычей её не загладить. Но я уже взял с него самым важным – жизнью. Да ещё и отправил следом всех тех, кто поддержал его в погоне.

Сомневаюсь, что захоти они, не смогли бы воспротивиться любым Указам, так, как это делали Кадор со старейшиной Генералом. Ни разу ни во время разговора перед бегством, ни во время сражения с Царём ни на одном из них не загорелся Указ. Они все делали то, что считали нужным. Они все были моими врагами, знающими лишь одну правду – талант, что осмелился пойти против них, должен умереть. Я решил так же. Все, кто хотели меня убить, стали едой для Царя.

Я окончательно убедился, что Черепаха и не думает оглядываться, мерно покачивается в своём движении и смотрит только вперёд. Нужно поспешить и подобрать трофеи до того, как сюда слетятся Вороны и все те, кто захочет воспользоваться шансом поживиться. Едва ли не ползком, от одной кучи гнили до другой, я отправился к торчащим из ила сапогам Пратия. Его рука, в которой был кинжал, оказалась пуста, но на груди нашлись амулеты, а на поясе кисет. Рассматривал я всё это, вернувшись обратно к дереву, которое один раз уже выручало меня. Там я быстро соорудил убежище, эдакую пещеру из склизких палок и свежих водорослей, чтобы больше не зарываться в ил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В ней я первым делом занялся ранами, а только потом добычей. Признаюсь, после невзрачного кисета Воина Тарсил, капая своей кровью на этот, украшенный, как и положено Комтуру, золотой вышивкой, кисет, я ожидал найти в нём если не столь же большие сокровища, так хотя бы равные ему. Но меня ждало разочарование. Даже открывшееся мне пространство было меньшего размера. Да, такие же три шкафа, словно артефакты делали по одному рецепту. Но в левом полки заняты всевозможной едой, кувшинами и фруктами. В другом десятки комплектов одежды: халаты, вышитые рубахи, сапоги, шёлковые туфли, шляпы. Становилось понятнее, как столь высокопоставленные чины Ордена переживали месяцы медитаций в этой их горной резиденции. Вот только к чему мне, вольному идущему, ищущему силу, десяток видов вина? Разве что продать за зелень.