Путь ( 2 книга - 6 книга) (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

Зато стало пинком, заставляющим на ходу становиться лучше, готовясь к смертельной схватке. Когда солнце начало опускаться, пробивая листвянное небо редкими лучами в спину, я уже мог использовать одновременно Шаги, Ловкость Мангуста и Спину Медведя. Непрерывно. И я остановился последний раз перед схваткой: средоточие опять показало дно, став в духовном зрении бледно‑голубым. Такие остановки отнимали больше всего времени, позволяя нагонять меня врагам: пока я отвяжу руку, двадцать вдохов буду втягивать в себя Круговоротом энергию Неба, затем приматывать руку обратно. Но каждый раз я, ощущая, как сильнее становится давящее ощущение, надеялся, что преследователи, даже если и владеют этой или подобной Формой, не используют её, а надеются на своё численное преимущество, слабея всё сильнее и сильнее. Ведь ни разу во время этих двух дней бега, ощущение стали между лопаток не становилось слабее – преследователи будто и не делали остановок.

До последнего я переживал, что неверно выдерживаю направление бегства и мне придётся использовать другой план, но всё обошлось: очередные Шаги вынесли меня сквозь густые кусты мережника на открытое пространство. Впереди, до самого горизонта простиралась гнилая и тёмная вода с колышущейся на её поверхности буйной растительностью. Место силы. И теперь мне нужно найти Царя, что носит его сердце в себе.

Всю дорогу к Миражному Мириот полоскал мне мозги бредовым договором с этими дарсовыми Царями. Сомневаюсь, что у этих самых Царей есть достаточно разума для того, чтобы разговаривать или хотя бы понимать человеческую речь. А вот жрать, тем более сильных идущих к Небу, они точно любят. Эй, Черепаха! Не может же быть так, что за все эти месяцы нашей разлуки тебе не захотелось этого сделать? Не может. Я кивнул своим мыслям. Значит, мне туда – налево. Прошлый раз она сделала чуть больше полного круга, прежде чем легла на отдых.

Дальше я мчался, взмётывая брызги при каждом толчке, мечась от одного подозрительного бугра с деревом к другому, проверяя ил выхваченной из кисета рогатиной, проваливаясь в густую жижу по колено, а то и по пояс. Хорошо то, что таких необычных кривых деревьев в этой жиже почти не встречалось. Плохо то, что это дарсово болото слишком велико. Раздражает, что с одной рукой я не могу использовать Поиск Силы. Хотя даже хорошо, что я не могу этого сделать: много занимает времени, слишком слабо действует. Да и вряд ли после него Черепаха быстро успокоится.

Так я и мчался, используя то Шаги, то Водомерку шагах в десяти от того, что можно было бы считать краем зловонного болота: весь в тине, отмахивающийся Указами от наглых тварей, теряющий надежду, то и дело уходящий в жижу по пояс, когда и без того неверная опора внезапно исчезала под ногой. Сколько я уже так бегу? Стоило отвлечься на постороннюю мысль и я снова не удержал Шаг: нога провалилась в казавшуюся надёжной моховую кочку, я не успел её вытащить и буквально нырнул в болото с головой.

Меридианы ожгло срывом техники, со всех сторон сомкнулась вода, пытаясь хлынуть в рот. Я позволил доспеху и рогатине утянуть меня на дно, удивляясь неожиданной глубине, лишь там убрал оружие в кисет и оттолкнулся от вязкого дна, пытаясь подняться. На поверхности одна Водомерка и я снова окажусь на мелководье, тут близко. И вдруг я замер под водой от неожиданной мысли.

Что я делаю, дарсов придурок?

Закрытые глаза не помешали моему ощущению стихии, тому самому, что помогло мне стать Мастером, буквально рвануться в стороны. Пусть это всего лишь воображение, но не оно ли и позволило мне стать тем, кем я и являюсь сейчас? Не его ли я заставлял тренировать Диру и Тукто?

Пусть мне так ни разу и не удалось повторить трюк из испытания Стражей и удержать в ладони шар воды, но… Мои волосы цвета воды, она во мне, в моём средоточии. Она течёт по моим меридианам, по моему телу. Она течёт сейчас вокруг меня, касается своими прохладными руками, нашёптывает о том, что происходит в ней, доносит до меня свои образы, делится ими со мной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сейчас я ощущал вокруг себя неторопливое движение тёмной, ленивой воды. Прохладу глубинных слоёв, колыхание поверхности, движение Зверей, что пронзали толщу тут и там в поисках пропитания, я ощущал их дыхание и сонное шевеление в вязком иле. Понял: здесь нет Её на сотни шагов. Здесь Её давно не было: на дне не нашлось и следа от огромных лап. Дальше.

Вынырнув на поверхность, откашлялся и первым делом оглядел окрестности простым взглядом. Берег не считаем, мне важно понять, насколько далеко я сумел ощутить воду болота? Глаз скользил от одного зелёного мохового пятна к другому. Где эта штука с гнездом Рогатой Лягушки? Вон. Вон та трава и кусты посреди ряски. Это и есть тот самый плавучий ком.

Вполне прилично и в несколько раз дальше, чем расстояние недовольства Зверей от Поиска. И гораздо надёжней.

Дальше я бежал, делая остановки уже каждые тысячу шагов на то, чтобы коснуться своей стихии. И для этого мне больше не приходилось нырять в тёмную жижу с головой, достаточно, как когда‑то на берегу реки, опустить в воду левую руку, единственную, которой я сейчас свободно владел. Времени уходило больше, зато я не терял его на ныряние и прочее. Болото вокруг постоянно менялось, дно становилось гораздо более илистым, даже островки, на которых я останавливался, оказывались всё ненадёжнее: буквально за пять вдохов сапоги засасывало, вынуждая снова использовать Водомерку.

И всё же… Всё же… Я нашёл эту дарсову Черепаху.

Глава 9

Судя по тому, где я сейчас находился, обогнув едва ли не треть дарсового болота, эта неуловимая Черепаха не раз и не два обходила свои владения по кругу, набивая огромное брюхо.

Всё это время пронзающее ощущение клинка в спину становилось лишь сильнее, сообщая – враги близки. И всё же, оглядев знакомое кривое дерево вдали, на горе гниющего мусора, я вернулся на несколько тысяч шагов. Среди старикашек нет дураков, что не знают опасности этого болота. Их не удастся так просто завести в ловушку. Придётся не раз и не два бросать кости в игре, ставкой в которой станут наши жизни.

Для начала я приказал умереть жирной Сине‑чёрной Змее, что, обнаглев, решила попробовать меня на вкус. Затем прополоскал от тины фиалы с пояса: не так уж приятно будет глотать из них зелья напополам с грязью. А затем в очередной раз запустил Круговорот.

Вскипевшая поверхность болота заставила меня выругаться. Что это? Усталость? Спешка? Почему я забыл, что эта Форма так раздражает Зверей? Всё зря?! Сердце пропустило удар, но уже через несколько мгновений я с облегчением выдохнул. Плевать. Главное, что едва видимое отсюда даже мне – Воину девятой звезды – кривое деревце не дрогнуло. Круговорот не потревожил Царя. А все остальные не более чем мелкая помеха.

Первые змеи с ходу вцепились в сапоги, самые умные полезли выше, обиваясь вокруг ног. Я терпеливо ждал, не думая прерывать Форму. Мелочь не прокусит даже мою кожу, хотя в этих холодных прикосновениях нет ничего приятного. Достаточно. Оковы покрыли льдом всё вокруг меня на двадцать шагов, а затем я приказал всем Зверям умереть. И среди них не нашлось никого, чьё возвышение стало бы мне препятствием.

Врагов, когда они появились, я встретил с цзянем Тарсил в левой руке.

Сначала я заметил на горизонте яркие искры, горящие в лучах восходящего над болотом солнца. Орденцы бежали по кромке берега, все четверо в золотых одеждах комтуров. Чистые, словно и не мчались сквозь лес ночь напролёт. Не то что я. Вёл всех знакомый мне старикашка, но остановившись, выстроились они передо мной по‑другому: Пратий теперь оказался последним. Если я верно понимаю, то первые двое и есть старейшины Ордена, а Пратий считается даже младше второго комтура. Мало приятного узнать, что тот, кто играл с тобой и сделал калекой, слабейший из врагов. Но я попробую поменяться с ними местами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Старик с огненными волосами и посохом в руке неспешно, обращая на меня внимания не больше, чем я сам на дохлых лягушек под ногами, оглядел болото, потребовал: