Сочинения - Валерий Брюсов

1913

* * *

Опять мой посох приготовлен,Все тот же, старый и простой,И день отбытия условлен —Отмечен роковой чертой.

Там, за окном, в пустом пространстве,Все тот же – милый лик луны.Кругом – трофеи прежних странствий,Как память мира и войны.

Там– камни с гор, там – лук и стрелы,Там – идолы, там – странный щит,Мой облик, грустно-поседелый,На них из зеркала глядит.

Вот – карты; резко исчертилаИх чья-то сильная рука.Вот – книги; что когда-то жило,Звучит в них – зов издалека!

А там – собранье всех приветствий,Дипломов пышных и венков…(О, слава! Как приманчив в детствеТвой льстивый, твой лукавый зов!)

Так почему ж, под мирной сенью,Мне не дремать покойным сном,Не доверяться наслажденьюМечты о буйном, о былом?

Я окружен давно почетом,Хвалой ненужной утомлен.Зачем же бурям и заботамЯ брошу мой счастливый сон?

<1913>

* * *

– Плохо приходится старому лешему,Мне, горемычному, брат домовой!Всюду дороги– телегам и пешему,Летось от пса я ушел чуть живой,Сын было думал помочь мне, – да где ж ему,Бок ему месяц лечил я травой.

– Плохо, брат леший, и мне, домовому,Фабрики всюду, везде корпуса,Жить стало негде, дом каменный к дому,В комнатах лампы горят, как глаза;Веришь, и думать забыл про солому,Видно, придется и мне к вам в леса;

<1913>

* * *

Ступени разрушенной лестницыУводят в глубокий овраг,Где липы, столетью ровесницы,Вечерний нахмурили мрак.

Река обегает излучинойПриниженный берег. Во мглеТолпой, беспорядочно скученной,Рисуются избы в селе.

Лесами просторы обставлены,Поет недалекий родник…О город, о город отравленный,Я здесь, твой всегдашний двойник!

28 июня 1914

Эллису

Нет! к озаренной сиянием безднеСердце мое не зови!Годы идут, а мечте все любезнейГрешные песни любви.

Белые рыцари… сень Палестины…Вечная Роза и крест…Ах, поцелуй заменяет единыйМне всех небесных невест!

Ах! за мгновенье под свежей сиреньюС милой – навек я отдамСлишком привычных к нездешнему пеньюОных мистических Дам.

Их не умею прославить я в песне…Сердце! опять славословь,С годами все умиленней, чудесней,Вечно земную любовь!

1914

Листок, спрятанный в коре

Над Озером Грез, где большие березыЛюбовно дрожат на вечерней заре,Они, в летний день, свои детские грезыДоверили белой коре.

В заветном листке было сказано много;О чем они робко мечтали вдвоем,О чем они тайно молили у богаВ недавнем прекрасном былом.

В тот день, как свершились бы эти мечтанья,Как правдой надежды их сделал бы Рок, —Они бы вернулись на место свиданья,Чтоб вынуть поблекший листок.

И дерево свято в груди сохранялоЛисток пожелтелый с чуть видной каймой,В июле ветвями его обвевало,Хранило от стужи зимой.

Мечты же писавших не сбылись. ТаилаСудьба приговор: им не встретиться вновь!И юношу зло сторожила могила,Ее же – другая любовь.

Но все же остались их юные душиНа старом листке у свидетеля грез:О маленькой Мане и бедном ИлюшеТвердят колыханья берез.

26 октября 1914

* * *

Не как молния, смерти стрела,Не как буря, нещадна и зла,Не как бой, с грудой жертв без числа,Не как челн, на волнах без весла, —Тихим утром Любовь снизошла.

Как пророк, я в грозе, я в огнеБога ждал, – он предстал в тишине.Я молюсь просиявшей весне;Сын полей, в голубой вышине,Небу песню поет обо мне.

Пой певучую песню, певец:«Эти дни – над всей жизнью венец!Слышишь стук двух согласных сердец?Видишь блеск двух заветных колец?Будь любим – и люби, наконец!»

1 ноября 1914

Варшава

Последний путь…

Быть может, я в последний разСвою дорогу выбираю,На дальней башне поздний часЗвенел. Что в путь пора, я знаю.

Мой новый путь, последний путь,Ты вновь ведешь во глубь ущелий!Не суждено мне отдохнутьВ полях весны, под шум веселий!

Опять голодные орлыНад головой витают с криком,И грозно выступы скалыВисят в безлюдии великом;

Опять, шипя, скользит змея,И барс рычит, пустынножитель;Но шаг мой тверд, и снова я —Охотник, странник и воитель.

Пусть годы серебрят висок,Пусть в сердце тупо ноют раны; —Мой посох поднят, путь далек,Иду чрез горы и туманы.

На миг мне виден с высотыТот край, что с детства взоры манит.Дойду ль до сладостной черты,Иль Смерть мне на пути предстанет?

Но знаю, прежде чем упасть,Чем вызов Смерти встретить дружно, —Мне снова улыбнется страстьУлыбкой ласково-жемчужной.

Последнем, роковой любвиСлова я прошепчу на круче,И, – словно солнце, всё в крови, —Пусть жизнь тогда зайдет за тучи!

18 ноября 1914

Всхождение

А лестница все круче…

He оступлюсь ли я?

Urbi еt Оrbi

Как винт чудовищный, свиваясь вкруг стены,Восходит лестница на высь гигантской башни.Давно исчезло дно безмерной глубины,Чтоб дальше сделать шаг, все должно быть бесстрашней.

За ярусом – другой; сквозь прорези бойницЯ вижу только ночь да слабый отблеск звездный;И нет огней земли, и нет полночных птиц,И в страшной пустоте висит мой путь железный.

Направо к камням жмусь; налево нет перил;Зловеще под ногой колеблются ступени.Гляжу наверх – темно; взглянуть назад – нет сил;Бессильный факел мой бросает тень на тени.

Кто, Дьявол или Бог, какой народ, когдаВзвел башню к небесам, как древле в Вавилоне?И кто, пророк иль враг, меня привел сюдаНа склоне злого дня и дней моих на склоне?

И что там, в высоте? божественный покой,Где снимет предо мной Изида покрывало?Иль черное кольцо и только свод глухой,И эхо прокричит во тьме: «Начни сначала!»

Не знаю. Но иду; мечу свой факел ввысь;Ступени бью ногой; мой дух всхожденьем хмелен.Огонь мой, дослужи! нога, не оступись!..Иль этот адский винт, и правда, беспределен?

8 декабря 1914

Варшава.

* * *

Когда смотрю в декабрьский сумрак ночи,Все кажется, – под дальний гул пальбы:Дрожит земля до самых средоточийИ падают огромные столбы.

Все кажется, под страшный ропот боя,Что старый мир разрушиться готов.Не волны ли, неукротимо воя,Ломают стены древних берегов?

Не жаль сознанью новой Атлантиды!Пусть покрывает ясность глубиныВсю ложь веков, предвечные обидыИ тщетные, не явленные сны!

Пусть новый мир встает из бездн безвестных,Не знающий, что в прошлом были мы:О нем мечтаю, в свете звезд небесных,Под гул пальбы смотря в провалы тьмы!

12 декабря 1914

Варшава

Два врага

Над глубью бездны перекинут,Повис дрожащий узкий мост.Над ним в холодном небе стынутЛучи всегда бесстрастных звезд.

И здесь, на зыбкой серединеМоста, сошлись мы, два врага.Сошлись одни в ночной пустыне:Вкруг – бездна, звезды да снега!

Узнав друг друга в мгле неверной,Мы стали: между нами – шаг;И мост качается размерно,Соперник третий, третий враг.

Я видел беглый блеск кинжалаВ твоей, скользнувшей вбок, руке;Моя рука револьвер сжала,И замер палец на курке.

Молчим. Но не мелькнет минута,И чья-то грудь, не знаю чья,Покинув этот мост согнутый,Прильнет на дне к струе ручья.

Вдруг глянул месяц серповидный.О, как лицо твое бледно!В нем страх и гнев! – Как мне завидно!О почему – мне все равно!

12 декабря 1914

Варшава

Больше никогда

Когда Данте проходил по улице, девушки шептали: «Видите, как лицо его опалено адским пламенем!»

Летописец XIV века

Больше никогда на нежное свиданьеНе сойду я в сад, обманутый луной,Не узнаю сладкой пытки ожиданьяГде-нибудь под старой царственной сосной.

Лик мой слишком строгий, как певца Inferno,Девушек смущает тайной прошлых лет,И когда вдоль улиц прохожу я мерно,Шепот потаенный пробегает вслед.

Больше никогда, под громкий говор птичий,Не замру вдвоем у звонко-шумных струй…В прошлом – счастье встречи, в прошлом – Беатриче,Жизни смысл дающий робкий поцелуй!

В строфах многозвучных, с мировой трибуны,Может быть, я вскрою тайны новых дней…Но в ответ не встречу взгляд смущенно-юный,И в толпе не станет чей-то лик бледней.

Может быть, пред смертью, я венок лавровыйСмутно угадаю на своем челе…Но на нем не лягут, как цветок пунцовый,Губы молодые, жаркие во мгле.

Умирают молча на устах признанья,В мыслях скорбно тают страстные слова…О, зачем мне снятся лунные свиданья,Сосен мягкий сумрак ив росе трава!

1914