Правда и другая ложь - Саша Аранго

Приветливый господин из страхового агентства терпеливо ждал, пока Бетти искала ключи. Она вышла к двери в халате и деревянных туфлях, думая, что это курьер привез рукопись на редактирование. Мужчина ждал в прихожей, поставив на пол сумку и сложив руки на животе. Он обожал такие созерцательные моменты.

Бетти прекрасно знала, что никакого ключа она не найдет, так как он лежал сейчас на дне морском вместе с «Субару». Она и сама пользовалась вторыми ключами, так как их оригинал уже давно где-то потеряла. Тем не менее она демонстративно рылась в ящиках стола, громко выдвигая и задвигая их.

– Я не могу его найти, – смущенно призналась Бетти, передавая приветливому господину документы на машину. – Это плохо?

– У вас нет вторых ключей?

– О, я их давно потеряла.

– Это плохо, – опечалился страховой агент, – потому что без ключа мы не можем нести ответственность за утрату имущества.

– Ничего страшного, – поспешно возразила Бетти, – я заявила об угоне не потому, что хочу получить от вас деньги.

– А почему? – удивленно спросил агент.

– Ну, я думала, что при угоне машины надо обязательно писать заявление. Разве не так?

– Нет. Вы должны сообщить о пропаже автомобиля, если не имеете возможности на нем ездить или продать его.

– Я его не продавала, – протестующе воскликнула Бетти, но тотчас понизила голос. – У меня его, простите, сперли.

– Именно поэтому… – Он изящно наклонился, чтобы открыть сумку. – Именно поэтому ваш автомобиль находится в розыске. Его ищут по всей Европе.

Страховой агент достал из сумки бумаги и анкету, аккуратно засунул документы на «Субару» в файл и спрятал его в сумку. Потом, послюнявив палец, перелистал анкету, извлек откуда-то шариковую ручку и нажал на ее шток.

– Итак, приступим. Откуда была украдена машина?

– От двери моего дома. – Бетти изо всех сил старалась поддерживать дружелюбный тон. – Послушайте, я тороплюсь. Мне надо ехать на работу.

– На какой машине?

Этот тип наглел прямо на глазах.

– На взятой напрокат машине.

– Мы берем на себя часть расходов на прокат в случае, если ваша машина украдена.

– В этом нет необходимости. Эти расходы мне оплачивает фирма.

– То есть, – он заглянул в свои документы, – издательство Мореани?

Бетти захотелось ткнуть его шариковой ручкой в глаз, но вместо этого она ограничилась сухим «верно».

– Вы взяли машину напрокат в фирме «Авис».

Агент улыбнулся, заметив ее замешательство.

– Мы страхуем и прокат машин тоже. Ваша фирма, – он снова заглянул в документы, – издательский дом Мореани, не заключала договора о прокате машины.

Бетти почувствовала, как кровь бросилась ей в голову. Это не ускользнуло от внимания агента, однако он не утратил хладнокровия.

– Я разговаривал с бухгалтером, госпожой… – он в третий раз заглянул в документы.

– Айзендрат?

– Совершенно верно. Так вот, она ничего не знает о заключении договора на ваше имя. Однако госпожа Айзендрат знает некоего господина Генри Хайдена.

Имя Генри ударило Бетти, словно обухом по голове. Ей стало плохо. Как этот тип умудрился выйти на Генри? Приветливый господин из страхового агентства всмотрелся в ее лицо, оценил частоту пульса по биению сонных артерий, отметил дрожание ресниц и опущенные уголки губ. Не укрылось от его внимания и то, что Бетти несколько раз переступила с ноги на ногу. Все это преисполнило господина несказанной радостью.

– Для оплаты вы предъявили карту «Виза-Партнер». Деньги за прокат списываются со счета Генри Хайдена.

Бетти вырвала анкету из рук господина.

– Хорошо, я заполню эту анкету и пришлю ее вам. Вам не придется ничего платить, потому что я расторгну страховой договор.

Она захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Сердце бешено колотилось. Бетти прикоснулась ладонями к пылающим щекам.

Об этом она не подумала. Генри дал ей свою карту на случай непредвиденных расходов, чтобы она могла оплачивать деловые совместные поездки за границу и покупки от его имени. Так как она не сомневалась, что Генри возместит ей расходы на прокат машины, она воспользовалась его картой. В виде исключения. Тем самым она сама документально подтвердила их связь. Бетти торопливо оделась.

В спешке она не заметила, как зацепила петлю на колготках. Только в зеркале лифта она увидела этот разрыв, который, как гангрена, расширялся от икры до бедра.

XV

Айзендрат поливала драцену и не обернулась, когда Бетти, не поздоровавшись, ворвалась в приемную и прошла в кабинет Мореани. Он был бледен и не встал из-за стола при ее появлении. Она плотно закрыла за собой дверь.

– Мне нужно прояснить одну вещь, Клаус, – начала Бетти, но Мореани перебил ее, указав на эймсовский стул.

– Садись, пожалуйста.

Она села, закинув ногу на ногу, чтобы скрыть спущенную петлю. Произошло либо что-то очень хорошее, либо очень плохое, и пустяк с прокатом автомобиля не имеет к этому никакого отношения. Бетти отсутствовала в издательстве два дня, и за это время здесь что-то произошло. Мореани снял очки и аккуратно положил их на чистый стол. Раньше на столе всегда царил жуткий беспорядок, и то, что сейчас он был убран, казалось нехорошим признаком.

– Я поставил тебя в очень неприятное положение, – проговорила Мореани, тяжело переводя дыхание. Он прищурился, разговор был для него тяжел и неприятен. – Прими мои извинения и прости мне мою… как бы выразиться помягче… глупость.

Он замолчал. Бетти ждала, но пауза стала просто невыносимой.

– Что случилось?

Мореани открыл ящик письменного стола, извлек оттуда открытый конверт и протянул Бетти. Она встала и взяла его.

– Я открыл его, потому что письмо было адресовано мне.

Бетти ощупала конверт, перевернула его и увидела на обратной стороне печать своего гинеколога. Двумя пальцами она вытащила из конверта компакт-диск, на котором было сохранено ультразвуковое изображение ее ребенка.

– Это девочка, – тихо произнес Мореани, – счет прилагается. Если не возражаешь, я его оплачу.

Представим себе время на заре человечества. Утомленный, но довольный собой кроманьонец возвращается домой с охоты. Войдя в свою комфортабельную пещеру где-нибудь, скажем, в Апулии, он бросает рядом с очагом принесенную добычу и ищет взглядом жену. Он устал и голоден, он хочет рассказать ей о своей охотничьей удаче. Из темного угла пещеры он слышит плач. Кроманьонец выхватывает из огня горящую головню и отправляется на поиски жены, светя себе импровизированным факелом. В ответвлении пещеры он находит жену, лежащую рядом с новорожденным ребенком. Из лона жены до сих пор торчит перекушенная пуповина. Женщина прижимает ребенка к груди, закрывает руками его нежное личико. Кроманьонец вырывает ребенка из рук женщины, и дитя заходится в крике. Он принюхивается и понимает, что это маленький неандерталец и что он не может быть отцом этого ублюдка. Ударом об стенку пещеры он убивает ребенка и возвращается к очагу. Женщина остается на месте и трясется от страха, не зная, переживет ли эту ночь.

Многое переменилось со времен плейстоцена, но вопрос отцовства остается весьма щекотливым и для современной женщины. Кто бы ни послал результат ультразвукового исследования Мореани, это не могло быть недоразумением или следствием перепутанного адреса, это было осознанное действие какого-то негодяя. Генри исключается, думала Бетти, стоя перед столом Мореани, – это не в его интересах. Он никогда не сделает ничего, что противоречило бы его интересам. Но, кроме Генри, ни один человек в мире не знал о ее беременности, даже мать. Это сделал какой-то невидимый, но маячащий поблизости враг. Быстро проанализировав ситуацию, Бетти снова села на эймсовский стул и сделала единственно правильную вещь: не сказала ничего.

Мореани тоже молчал, сидя за столом, хотя душа его плакала. Последний план его жизни рухнул, поздняя любовь в Венеции так и останется глупым стариковским мечтанием. Он до конца своих дней будет одинок. «Делать нечего, я один пришел к концу своего пути», – подумал он. Потом встал, неуверенной походкой подошел к столику эбенового дерева, налил в два бокала коньяк и протянул один из них Бетти.

– Я хочу попросить тебя только об одном. Поезжай к Генри и обсуди с ним роман. Мне кажется, ты сейчас ему очень нужна. Время поджимает, к книжной ярмарке мы уже практически не успеваем. Он говорил мне, что осталось страниц двадцать, но я не верю, что сейчас он способен писать. Будет досадно, если он не успеет дописать его до моего отпуска, не так ли?

Во рту у Бетти высохло так, что слиплись губы, когда она пригубила коньяк. Алкоголь обжег горло. «Он не знает, – подумала она, – не знает, что ребенок от Генри». Она встала, поставила бокал на стол и обняла Мореани. Никогда еще она не была с ним так близка и так благодарна. Какой благородный человек, какой настоящий мужчина…