Месть Солнцу - Василий Головачёв

Баринов.

– Позже, – пообещал Климук, прислушиваясь к скороговорке Страги, передающего данные о состоянии среды.

Баринов посидел немного в той же позе, потом зарастил шлем.

Впрочем, никто не обратил на это внимания. Экипаж контролировал работу оборудования солнцехода, а эксперты научной группы, сидевшие в отдельном отсеке с информационными планшетами исследовательской аппаратуры, в большинстве своём молчали, изредка перебрасываясь репликами.

– Поймал сигнал SOS! – внезапно доложил компьютер. – Вторая аварийная частота.

– Пеленг! – отреагировал Климук.

На чёрной кляксе пятна возник светящийся зелёный крестик.

– Это они! – подхватил Соловьёв. – Наши ребята!

– Страга – дрон!

Из днища солнцехода вылетела капля зонда, способного выдерживать ядерные реакции и гигантские температуры.

В поясном виоме откололось диалоговое окно операционной связи, светлеющее по мере погружения беспилотника в фотосферу. Через минуту яркий блик указал направление, вычисленное Страгой. Поверхность пятна скачком приблизилась, превращаясь в знакомую «щётку» с пляшущим ворсом. На этом фоне возникла капелька призрачного свечения, начала увеличиваться. Вскоре она превратилась в полусферический пузырь, напоминавший ядрышко драгоценного камня на перстне. Когда до него осталось всего около километра, стало понятно, что драгоценный камень на самом деле представляет собой волдырь какого-то поля диаметром около сотни километров.

– Да мы же отсюда бежали! – воскликнул навигатор солнцехода.

– Не отвлекайся, Стёпа, – буркнул Соловьёв.

– Ниже!

Беспилотник нырнул к бликующей поверхности полусферы, и виом, показывающий его передачу, стал слоем пляшущих снежинок.

– Блин! Дрон оборвал передачу!

– Что случилось?

– Он исчез, – сообщил Страга. – Я его не вижу с борта.

– Надо погружаться! – процедил сквозь зубы Баринов.

Климук помедлил, не понимая, что ему не нравится в создавшейся ситуации.

– Ещё дрон!

– Осталось два в запасе.

– К чёрту дроны! – разъярился комиссар. – Там гибнут люди! Полковник, я приказываю идти и спасать!

Лаврентий Павлович не ответил, вылавливая мысль.

– На какой частоте был послан сигнал SOS?

– Линия 2S, – ответил Страга.

– Запаска?! – удивился Соловьёв. – Обычно включают главный диапазон.

Климук хотел скомандовать: «Назад!», но не успел.

Баринов провёл ладонью над открытым дипломатом, и на головы космолётчиков, сидевших все как один с открытыми шлемами (мысль, что это нарушение инструкции, так и не произвела на Лаврентия Павловича нужного эффекта, он и сам стоял без шлема), упала призрачная слепота, парализуя их волю и сознание. Все замерли!

– Вниз! – раздался голос из дипломата, полностью копировавший голос Климука. – Под купол!

Страга услышал и повиновался, потому что никому из разработчиков искина не могло прийти в голову подстраховать его реакцию в подобных ситуациях на случай вмешательства в процесс управления посторонних лиц.

Солнцеход нырнул к полусфере в режиме пикирования. Преодолел остающиеся до пузыря сто километров за две секунды, завис.

Люди не шелохнулись. Суггестор, спрятанный в дипломате, сделал своё дело так тонко, что компьютер, контролирующий состояние каждого космолётчика, ни у одного не заметил каких-либо тревожных психических или физиологических изменений. Пси-разряд его датчики уловили, однако тревоги никто не поднял, и Страга лишь записал в память необычное явление.

– Вниз! – повторил приказ голос Климука.

«Победитель огня» выстрелил из гравитонного излучателя.

Мощный «копёр» гравиполя, аналогичный массе в миллион тонн, проделал в прозрачном пузыре поля вмятину глубиной в километр, но не пробил насквозь. Тогда Страга дал очередь «копров», и купол защитного поля не выдержал, образуя дыру с острыми лучевыми краями.

– Вниз!

Солнцеход упал в дыру, которая через мгновение стала стремительно зарастать «стеклом», пока не восстановила купол.

Когда корабль опустился на несколько километров ниже, Страга наконец проговорил, озабоченный молчанием членов экипажа:

– Жду указаний!

– Вниз! – в третий раз повторил голос Климука.

Солнцеход поплыл к щетине «бамбукового» леса, стволы которого увеличивались в диаметре по мере спуска. В момент, когда до зарослей осталось около пяти километров, из «бамбуковых» кущ вырвались вверх десятки чёрных «лиан», объединились в сетку, и та накрыла корабль как настоящая авоська.

– Вот и всё! – пробормотал Баринов с удовлетворением, опуская валиком шлем на плечи.

Если бы кто-нибудь из попутчиков в данный миг посмотрел на генерала, он бы испугался: глаза главного пограничника России были абсолютно чёрными, словно полностью заполненные зрачками.

Локация 18

Земля. Коскон

Поддубный ворвался в кабинет главы Коскона Витаса Васильевича Махоничева, как будто за ним гнался хищный зверь.

– Вам доложили?!

Хозяин кабинета вопросительно посмотрел на зама.

– О решении Совбеза?

Поддубный помотал головой. Махоничев имел в виду ещё не закончившееся заседание Совета Безопасности ООН, где решался главный вопрос: что делать с комплексом отсоса энергии Солнца. До сих пор не было известно, кому понадобилась эта странная идея погасить земное светило, но уже раздавались голоса лидеров многих стран, голосующих в пользу уничтожения сооружений «дойки» любым способом, а если покажутся сами инициаторы, то и этих молодчиков, кем бы они ни были.

– Солнцеход!

– Я был занят…

Из стола Махоничева вылетел световой лучик, изогнулся как живой и вонзился ему в ухо. Глава Коскона замер, выслушивая вызов.

– Понял, спасибо. Нет, работайте по плану. – Витас Васильевич перевёл взгляд на гостя. – Услышал. Сядь.

Поддубный рухнул на стул.

Возникший из ниоткуда «колибри» подал ему стакан воды.

Егор Иванович благодарно кивнул, отпил половину, вернул стакан.

– Мы опоздали.

Махоничев нахмурился.

– Заявление ООН ещё не сформулировано.

– Ясно, что оно будет.

– К сожалению, мы не могли брать комиссара без прямых доказательств.

– Его можно было заподозрить уже после того, как внезапно завис комп Погранслужбы перед прорывом яхты «Синтрейл» к Солнцу. Именно на него и сослались службы контроля пространства, пропустившие яхту.

– Уже поздно.

– К сожалению, поздно. После встречи с Пинкисевичем он бросил все дела, собрал группу и мотанулся на Меркурий, а там перебрался на борт солнцехода. Это означает, что он…

– Получил задание от эмиссара строителей дойки.

– А ещё – что он уже был зазомбирован, поскольку год инспектировал меркурианскую зону, тайно пропуская к Солнцу экспедиции, которые впоследствии не вернулись.

– Какое он получил задание нынче?

Поддубный покривил губы.

– Направить солнцеход к пятну, после чего тот и исчез.

– Зачем ему это понадобилось?

– Напрашивается только один вывод: это понадобилось хозяину-дояру. А зачем – надо думать. Там пропали без вести уже шесть кораблей, сто с лишним человек, никто не вернулся. Что, если они все… живы?

Махоничев покачал головой.

– Живы? Что ты имеешь в виду, Егор?

– То, что и сказал. Управленцу комплексом отсоса зачем-то понадобились люди, вот он их и собирает.

Витас Васильевич вывел в виом изображение Солнца, плеснувшее в лицо руководителям контрразведки волной багрового света. Солнечный шар повернулся, стали видны цепочки пятен, одна из которых формой напоминала лезвие ятагана.

– Значит, думаешь, они живы?

– Хочется надеяться. Но жить на Солнце человек не может. Солнцеход мы создали, однако и он способен