Ошибка (СИ) - Эдельвайс Алекс

— Лоренс, Вы полноценная личность. Даже не думайте.

Эйи слышал их разговор. Он подошёл к Винтерхальтеру и положил ему руку на плечо.

— Ларри, не смей беспокоиться об этом. Ты прекрасный человек, у тебя много жизненных сил и талантов — ты обязательно найдёшь себе место, самое лучшее место. Твой путь только начинается, и я искренне желаю тебе успехов.

Тут глава организации зевнула и как бы невзначай проговорила:

— Да, Лоренс, Вы же, помнится, хотели помощником жреца быть когда-то давно… Чего Вам в помощники? Становитесь сразу жрецом! Вы просто отлично показали себя, и я полностью в Вас уверена.

— Жрецом? — Винтерхальтер округлил и без того большие глаза, как он любил это делать до войны. — Вы думаете… я бы смог?..

— Конечно, а почему нет, — ответила она выразительно. — К тому же, — она снова зевнула, — у жреца остались те же функции, что и были — это значит, что в случае угрозы Вы защищаете планету — грубо говоря.

Эйи всё это время стоял, покусывая губы.

— Но это я так, просто предлагаю, — добавила она небрежно. — Подумаешь, какой-то там жрец; да кому это надо вообще, а, Эйи?

Тот кинул на главу организации взгляд, полный откровенной ярости.

— Вы на что рассчитываете? — зло спросил он. — Сказал — хочу освободиться; и точка. К тому же, я уже успел пресытиться тем миром и вообще каким бы то ни было миром. Отстаньте от меня все!

— Да пожалуйста, это без проблем, чего ты так занервничал-то, — ответила она, улыбаясь краем губ.

— Только вот насчёт пресыщения это ты напрасно — мы за это время успели неплохо отстроиться. Мне казалось, видения оттуда могут поднять тебе дух, да и разве тебе не интересно войти наконец в то здание? — она посмотрела на него очень хитро.

— Так эти сны… с белыми-белыми высоченными постройками и так далее… это были видения?.. — спросил Эйи ошарашенно.

— Эйи, милый, тебя что, контузило? — спросила она ласково.

— Да как я должен был догадаться?! — воскликнул он недовольно. — В любом случае, меня этим не привлечёшь…

— М-м, как жаль. А мне так нужны были талантливые люди для отражения внешних угроз…

Эйи изгрыз все губы и перешёл на ногти.

— Лоренс, Вам как, нравится такая перспектива?

— Мне нравится такая перспектива только в качестве заместителя Эйи, — сказал Лоренс твёрдо и в то же время с лёгкой улыбкой, поймав волну.

— Напрасно стараетесь, — отрезал Эйи, у которого внезапно начался экзистенциальный кризис. — Оставьте меня, пожалуйста, одного.

Эйи ушёл в поле и проходил там весь день. Он не понимал, почему глава организации с такой неохотой признаёт — если вообще признает — его право на освобождение. Он ведь столько ждал этого и так исправно работал — мог бы вообще-то забить на всё и творить, что вздумается. А она вела себя так, будто это всё пустое, будто его могла привлечь жизнь где бы то ни было.

Лучи закатного солнца, пока ещё оранжевого, били в глаза. Эйи лёг в траву и смотрел в небо; изредка в поле зрения попадали покачивающиеся цветы маков. Почему-то он подумал о том, что лучше бы напоследок он лежал так в своём родном мире. Впрочем, какая уже разница. Он прикрыл глаза и блаженно улыбался. Наконец-то. Неужели.

***

— Ита, а куда Лоренс подевался? Только что же здесь был, мне с ним поговорить нужно было, — сказала глава организации.

— А, да Эйи как только ушёл куда-то, он за ним побежал на всех четырёх… Ах да, то есть, на всех трёх…

— Вы главное при нём так не скажите, — рассмеялась она.

— Да нет, конечно нет, — ответила Ита. — Лоренс неплохой человек, не хочется его как-то задевать. А что Вы, кстати, хотели у него узнать? Может, я чем помогу, — она хитро сверкнула глазами.

— Да так, хотела спросить, как именно он лишился руки. Необходимо знать, понимаете ли, на что они вообще могут быть способны.

— А, ну это просто, — зевнула Ита. — Он говорил, до него там какой-то псих докопался. Увидел, что тот ответить ничем не может, и давай издеваться. Началось с обычных оскорблений — у того, видимо, с начальством какие-то проблемы были, как и с головой, ха-ха. А потом стал руки распускать. Ну у Лоренса мозгов не хватило молча сидеть — хотя, вряд ли это бы помогло — а тот, конечно, только этого и ждал. В общем, в конце тот разошёлся по полной: сидит, улыбается, потом как достал пистолет, в руках покрутил, а затем Винтерхальтеру в руку стрельнул. Реакция Лоренса ему, видно, жутко понравилась, поскольку потом он с короткими интервалами стрелял примерно в то же место. Скажет — стрельнет. Ну потом ему, наконец, надоело, и он ушёл — сказал, «кофе выпить». Но вернуться к своему занятию он, к счастью, не успел. В общем, рука Лоренса держалась на соплях, и пришлось её ампутировать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Понятно…

— Уж не знаю, как именно тот ублюдок собирался продолжить, — Ита пожала плечами, — поэтому не думаю, что Вам эта информация много даст.

***

Внезапно Эйи почувствовал чьё-то присутствие, а потом услышал и шелест травы. Нехотя он привстал.

— О, Ларри, привет. Чего ты за мной бегаешь? И как ты меня нашёл? Следишь, что ли?..

— Не смешите… — ответил Винтерхальтер. — Мне нужно с Вами поговорить.

— Можешь, конечно, говорить, — зевнул Эйи, — но если это по поводу… впрочем, неважно. Говори, я послушаю.

Лоренс присел рядом.

— Я сразу предупреждаю, что ничего не собираюсь навязывать. Вы можете отнестись к моим словам скептически — это чисто моё мнение, и я хотел бы его высказать.

Эйи посмотрел ему в глаза, кивнул и как-то немного снисходительно улыбнулся.

— Я давно за Вами наблюдаю, — начал Лоренс, — и мой вывод — повторяю, исключительно мой — что Вы не до конца изжили себя, чтобы получить освобождение.

— Ха-ха, Ларри, ну не надо, а? Что за наивность? Думаешь, я не чувствую твоё желание извлечь для себя выгоду? Говори прямо, зачем эти обходные пути.

— Про то, что касается личной выгоды — как Вы выразились — я в конце скажу, — твёрдо ответил Винтерхальтер. — А пока что выслушайте нормально — мне недолго осталось Вас собой доставать.

— Ну зачем так-то… Ладно, ладно. Продолжай.

— Первое, что я хочу донести — несмотря на то, что Вы ведёте себя так, будто Вас всё достало и уже ничем не заинтересовать, в Вас есть некий внутренний огонь…

«Он говорит совсем, как Она», — подумал Эйи.

— …этого нельзя не заметить. Думаете, я не вижу этого — когда Вы, скажем, говорите что-то перед людьми? Разве можно не заметить это ощущение единства в Ваших глазах, желание быть лидером? А, думаете, я не чувствовал, как болезненно Вы переживали смерть кого-либо из Ваших подчинённых, и думаете, я не видел, что даже по отношению к тем фанатикам Вы чувствовали боль и ответственность? Я сейчас Вас ни в чём не уличаю, — быстро сказал он, поймав выражение лица Эйи, — просто говорю то, что считаю истинным. И, даже если это не является правдой на самом деле… Вы не можете отрицать, что одна из важнейших ценностей для Вас — причастность. Вы может и не любите общество, но Вам важно чувствовать себя на месте — как, кстати, и мне, но об этом потом. Вы преданы Ей — но Ваша преданность проявляется ещё и во взаимодействии с другими. Она говорила о том, что нашему миру нужны люди с энтузиазмом. Разве Вам не хочется видеть, как Ваша страна — условно назовём это так — развивается, становится лучше, процветает, наконец? Что может быть приятнее, чем отождествление себя с чем бы то ни было, что имеет будущее и вызывает восхищение? Разве Вам не хочется принять участие в построении этого будущего, да в конце концов — просто пожить в хорошем месте после этого недоумения? Вы всегда теперь успеете исчезнуть; не надо обманывать себя и меня тем, что Ваш мир Вам безразличен. Вам предлагают аж два неоценимых блага: чувство единства и причастности и возможность защищать то, что дорого и имеет право на будущее. Разве Вы не об этом всё время мечтали? Даже не думайте говорить, что нет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мечтал. Но я боюсь ответственности.

— Но под Вашим руководством — в том числе — была выиграна война!