Чисто римское убийство - Феликс Мирский

завтра, – сообщил управляющий.

– Тогда было бы не лишним осмотреть тело. Просто на всякий случай. Иосиф мог бы сделать это, – предложил Петроний.

*****

– Во что ты меня втянула?

Раздраженный до крайности Юний стоял у окна и почти с ненавистью смотрел на куртизанку, которая полулежала в кресле с низкой спинкой. Толстая египтянка Фаида трудилась над ее прической, менее опытная Антиноя в это время покрывала свежим лаком ногти на ее ногах.

– Успокойся. Или, по крайней мере, отойди от окна. Ты заслоняешь девочкам солнце, – лениво протянула Эвридика.

– Ты дура! – выкрикнул Юний так громко, что обе служанки испуганно вздрогнули.

Не в силах сдержаться молодой человек сорвался с места и пересек комнату из конца в конец. Куртизанка, которой адресовались его слова, даже не шевельнулась. Она лишь одобрительно прикрыла глаза, когда Юний перестал метаться и остановился чуть в стороне от окна.

В сущности, Юний не был грубияном. Наоборот, он помнил себя воспитанным и скромным юношей. Но даже самый лучший характер начинает портиться, столкнувшись с безжалостной реальностью столичной жизни. Провинциалу без денег и без особенных связей трудно пробиться в равнодушном городе, где в водоворотах интриг каждый день идут на дно разбитые вдребезги надежды.

В реальности жизнь в Риме оказалась совсем не такой, какой она виделась из тихого Тицина. Обязанности клиента дальнего столичного родственника были унизительны, обременительны, едва позволяли свести концы с концами и главное не сулили никаких перспектив в будущем. За несколько месяцев, проведенных в Риме, Юний встретил немало людей, приехавших в Город обремененными амбициями и поседевших в надменных приемных.

Иногда он сам приходил в ужас, замечая изменения в своем характере и то, как с какой скоростью спокойный и романтичный юноша превращается в желчного и раздражительного неврастеника. Поэтому он, глубоко вздохнул и попытался говорить спокойно:

– Зачем я ему понадобился? О чем вы разговаривали? Тебя все это вообще не волнует?

Самому Юнию утренняя встреча с Петронием казалась самым худшим и самым тревожным событием последних дней. Беззаботное поведение Эвридики приводило его в бешенство.

– Так. Болтали, – Эвридика пожала плечами и, глядя как лицо молодого человека наливается краской, примирительно сказала. – Гай, чего ты переживаешь? Конечно, он приходил ко мне, раз и Аякс и Меланхет служили у меня в доме. Я ответила на все вопросы, которые он задавал. Он ушел вполне удовлетворенным.

– Эвридика, ты, что не понимаешь? – Юний шагнул к куртизанке. – Вся твоя история шита белыми нитками. Если кто-то всерьез начнет копаться, ему понадобится два дня чтобы выяснить правду. Что будет тогда?

– Почему ты меня так называешь? – Эвридика задрала голову, глядя на собеседника снизу вверх.

– Другого имени для куртизанки у меня нет.

Юний нервно передернул плечами и отступил к окну. Эвридика ничего не ответила, и Юний почувствовал, что несколько переборщил. Он снова шагнул к куртизанке, опустился на корточки и, дотронувшись до ее руки, умоляющим голосом произнес:

– Послушай, уедем отсюда. Я отвезу тебя домой. Никто ничего не узнает. Никто не станет тебя искать.

Юний попытался заглянуть Эвридике в глаза и тут же опустил голову. Говорят, в горах, во время особенно сильных морозов, настывшее железо, если до него дотронуться может обжечь. Так и взгляд Эвридики ожёг молодого человека ледяным холодом.

– Ну да. Домой. Конечно, домой. Я выйду замуж за торговца скотом и буду вместе с ним разводить свиней. Ах, нет. Прости. Разводить свиней это не женское занятие. Я буду прясть. И рожать детей. Достойное занятие для приличной матроны из провинции.

– В любом случае оно достойнее того, чем ты занимаешься сейчас. – Юний отпустил руку куртизанки и резко встал.

– Я занимаюсь тем, чем хочу. И чем могу, – каждое слово куртизанка произносила очень четко, так словно вбивала гвозди. – И возможно, мне это нравится. И, это менее унизительно и приносит больше дохода, чем бесконечное попрошайничество в приемных богатых самодуров.

Последнее она сказала напрасно. Если и было для Юния что-то более унизительное, чем положение клиента, так это его вынужденная финансовая зависимость от Эвридики. Именно из-за этого он так часто был несдержан, а временами и просто груб с ней. Но, испытывая жестокие угрызения совести, он был не в силах отказаться, когда куртизанка в очередной раз предлагала занять денег. Жизнь в Риме и попытки устроить свою карьеру стоили слишком дорого.

Лицо молодого человека некрасиво сморщилось, покраснело, он вскинул руки, то ли чтобы призвать в свидетели богов, то ли за тем, чтобы броситься на обидчицу с кулаками, но в последний миг передумал, выкрикнул что-то нечленораздельное и вылетел из комнаты.

– Ну вот, ушел, – вздохнула Эвридика, когда вторая по счету дверь с грохотом ударилась о косяк.

– Не надо было тебе напоминать ему про деньги. Уж очень молодой господин на этот счет обидчив, – заметила Фаида, в голосе которой, впрочем, не было и тени неодобрения.

– Да ладно. Первый раз что ли? – Эвридика беззаботно передернула плечами. – Как еще мне было его выпроводить? Он бы мне вздохнуть не дал спокойно. Ничего, через пару дней вернется.

Глава 10

Кто не ошибался?

Эбур вызвался сопровождать Петрония и Иосифа во время осмотра тела. Заявив, что с него довольно мертвецов, Лоллий остался в атрии в полном одиночестве. Гермократ, взобравшись на шаткую лесенку вычищал завитки лепнины над дверью в одну из спален. Пирра, стоя на коленях натирала полы. Хозяина дома одолевало мрачное предчувствие, постепенно перераставшие в твердую убежденность в том, что Петроний и его вольноотпущенник были правы. Что смерть старого Бриарея была не случайностью, а еще одним звеном в цепочке несчастий, обрушившихся на его дом. При этом сам Лоллий не смог бы уверенно сказать, кто вызывает у него большее раздражение: обманувший его доверие преступник и убийца Аякс, или Петроний, из-за которого сейчас он вынужден был томиться в неизвестности.

Всадник и его вольноотпущенник вернулись через полчаса.

– Нашли что искали? – хмуро поинтересовался Лоллий.

В принципе он мог бы и не задавать этот вопрос – одинаково озабоченные лица всадника и управляющего говорили красноречивее всяких слов.

– Твой раб был убит, – сообщил Петроний.

– Его задушили, – безжалостно уточнил иудей.

Лоллий всплеснул руками:

– Задушили? Благая богиня. Кому понадобился Бриарей?

Петроний пожал плечами:

– И мне бы хотелось это знать.

Лоллий скользнул пустым взглядом по его лицу, беспомощно покрутил головой и пробормотал:

– А где Эбур?

– Остался, чтобы отдать необходимые распоряжения относительно тела. По лицу твоего управляющего трудно прочитать его чувства, но насколько я могу судить, он также был несколько