Чисто римское убийство - Феликс Мирский

пока он часами дожидался в приемных, ловил каждое слово надменных богатеев, смеялся над их шутками и ждал пока на него обратят внимание.

Он бродил по улицам, не замечая ни направления, ни времени. Наверняка прошло больше часа, но, когда его перестало трясти от злости, молодой человек обнаружил что опять стоит перед знакомым домом на углу Патрицианской улицы. Кто-нибудь более суеверный решил бы что это боги посылают ему знак. Особенно когда из-за угла дома вынырнула сама Эвридика.

Юний рванулся было в ее сторону, но в этот момент к куртизанке подкатилась знакомая медведеобразная фигура. Аякс, которого он до сих пор не замечал, обхватил девушку вокруг талии и что-то сказал ей на ухо. Эвридика ответила, повисла у него на руке и дальше гладиатор и куртизанка пошли вместе.

Не задумываясь Юний, двинулся вслед за ними. Потом осознал в какую сторону они идут и понял, что это действительно был знак. Знак, что ему пора наконец решиться. Вряд ли ему представится лучший шанс. Он и так уже упустил одну возможность.

*****

– Конечно, я не такой умный человек как ты. И наверняка во всем этом есть какой-то смысл, – Лоллий помахал рукой, словно смысл витал над ним в воздухе, и его можно было поймать. – Но мне, кажется, ты впустую тратишь время. Сначала ты ищешь Корвина и Юния, потом набиваешься в гости к Варию. К чему все это? Так ты никогда не поймаешь Аякса.

Размерами, роскошью и пышностью баня Лоллия, конечно, не могла сравниться с лучшими образцами общественных терм, какими были, к примеру термы Агриппы, но в рейтинге частных римских бань ее место точно было не из последних.

Сначала Гиппий, чьи руки, вопреки его маленькому росту, были сильными руками массажиста, покрыл их тела маслом. Не дешевой прогорклой субстанцией, что продают за гроши, а маслом, которое при случае можно было бы подать и за стол.

Затем они перешли в парилку, украшенную терракотовой фигурой Ники. Ничего особенного. Дешевая поделка. Все-таки Луций Лоллий Лонгин не Агриппа, который может позволить себе украсить баню работой Лисимаха. Но зато стен в парилке было не видно из-за густых клубов пара, а пол был так раскален, что ступи на него босой ногой и не избежать ожога.

После того как Гиппий счистил с них масло и пот, Лоллий и его гость охладились в круглом бассейне фригидария57. Да, его бассейн был десять футов в диаметре и, по правде говоря, заслуживал скорее называться большой ванной. Но в нем регулярно меняли воду и в него не окунулись страдающие чесоткой, экземой или покрытые фурункулами бродяги. Потолок здесь был выкрашен голубой краской, а стены расписаны деревьями и кустами, так, искусно, что тому, кто сидел в воде, могло показаться, будто он купается под открытым небом.

В конце концов, они вернулись в предбанник и теперь обсыхали, лежа на стоящих рядом низких кушетках. К этому времени Петроний успел рассказать приятелю о большей части своих приключений, включая драматические обстоятельства его первой встречи с гладиатором. Но человек никогда не бывает, доволен тем, что имеет и Лоллию хотелось знать больше. Не дождавшись ответа на свой вопрос, он потянулся и лениво добавил:

– Мы добились бы большего, если бы не теряли время понапрасну.

Петроний, расслабленный после массажа, слегка приподнял голову и бросил на приятеля насмешливый взгляд:

– "Мы довезли эту телегу", – сказала волу, муха, сидевшая на оглобле.

Лоллий не был уверен, что было оскорбительнее: слова или тон, которым эти слова были сказаны. Поэтому он предпочел игнорировать и то, и другое.

– Нас, – твердо сказал он. – Это ведь мое убийство. Оно случилось в моем доме, убили моего раба. И раз мы занимаемся этим делом вместе, ты мог бы прислушаться к моему мнению.

– Лоллий, в тот день, когда мне понадобится твой совет, я продам свой дом и куплю усадьбу в испанской деревне. Буду расследовать кражи кур с соседского двора.

На этот раз Лоллий не сомневался. Все-таки тон был оскорбительнее.

– Я тебя там навещу, – бросил он.

– Буду рад тебя видеть. Но пока этого не случилось, уж позволь мне вести дело в соответствии с моим собственным разумением.

– Как всегда.

– И с неизменным успехом.

С этим утверждением было трудно поспорить. Возможно Петронию и случалось терпеть неудачи, но о них Лоллий, к сожалению, ничего не знал.

– Все равно, – проворчал он. – Лучше бы ты искал Аякса.

– Что он тебе такого сделал, что ты так хочешь его крови?

– Действительно, – Лоллий фыркнул. – Он всего лишь убил двух человек в моем доме и осквернил моего Вакха.

– Почему ты думаешь, что это Аякс? Я имею в виду убийства, конечно, – поинтересовался всадник.

– Клянусь зеркалом Горгоны, пребывание на Востоке не улучшило ни твоего характера, ни твоих манер, – раздраженно бросил Лоллий. – А бездарные парадоксы и борода еще не делают тебя Сократом.

– Никаких парадоксов.

Лоллий нахмурился. Ему решительно не нравилась игра словами, которую затеял Петроний.

– А ты сомневаешься? – он подозрительно прищурился.

– Нет.

– Тогда… Я не понимаю…

– Я не сомневаюсь. Я уверен, что Аякс не имеет никакого отношения к убийствам.

– Как? Ты же… Ты же сам говорил…

– Я говорил, что Аякс виновен в осквернении Вакха. И не отказываюсь от своих слов. Но осквернитель не может быть убийцей. Подумай сам: ну какой смысл убийце привлекать внимание к собственному преступлению? Наоборот, Аякс устроил это представление, чтобы напугать убийцу, которого он собирается шантажировать.

Лоллий подумал и обнаружил, что подходящие к случаю слова куда-то безнадежно потерялись. Он подумал еще раз и слова нашлись. К сожалению, лишь некоторые из них были уместны в разговоре между друзьями.

По всей видимости, ход мыслей Лоллия каким-то образом отразился на его лице.

– Прости меня. Просто я придерживаюсь слишком хорошего мнения о тебе и знаю, что ты плохо усвоил римскую науку лицемерия. – При некоторой фантазии в словах Петрония можно было даже уловить легкую нотку раскаяния. – Если бы ты знал правду, ты бы вряд ли сумел ее скрыть от проницательности Статилия Тавра. А Тавр не стал бы тратить время, чтобы отыскать рудиария, вся вина которого заключается в непочтительном обращении со статуей Вакха в саду некоего Луция Лоллия Лонгина.

*****

Не обязательно было провести двенадцать лет в казармах, чтобы с первого взгляда опознать в них мясо ланисты58. Двое совсем молодых. Может быть даже не успевших еще получить ранга. Одного роста, с бритыми черепами, в алых туниках, с короткими дубинками и