Молчание золотых песков - Джон Макдональд

Я не мог поверить, что делала она это специально, поскольку твердо знал, что единственным мужчиной, которого она хотела, был я. Нет, Лайза не ждала от меня любви — ей сейчас требовался тот, кто мог бы ею повелевать.

Она рано созрела и была настолько затюкана нравоучениями, что, когда ее соблазнили, посчитала себя воплощением зла и объектом всеобщего презрения. Поняв, что чистоту и невинность восстановить нельзя, Лайза сбежала из монастыря и все последующие годы предавалась разврату. Не любя себя, другого полюбить невозможно. Теперь, желая замолить хоть часть своих грехов, она была готова всю жизнь стоять на коленях и молиться.

Все это время, что я наблюдал за ней, меня не оставляла тревога. В субботу я переговорил по телефону с Мейером и попросил его побольше узнать о Поле Диссо. Для того чтобы Мейер разобрал его фамилию, я несколько раз повторил в трубку: «Детройт, Индиана, сахар, сахар, Оклахома».

— Диссо? — переспросил Мейер. — Пол Диссо?

— Да. И прошу тебя, будь с ним предельно осторожен. Он кусается.

— Мэри там? С ней все в порядке?

— Да. У нее все хорошо.

А что еще я мог ему сказать? О том, что Мэри мертва и кто в этом повинен, я обязательно должен был рассказать Мейеру, но несколько позже.

В ту же субботу я поехал на пристань, у которой стояли яхты. Пройдя по длинному пирсу, я разыскал «Дульсинею». Это была довольно широкая яхта, добротно построенная, но некрасивая. Благодаря стараниям Рупа Дарби и Арти она сияла чистотой.

Руп, встретив меня, сказал, что Арти отправился на шлюпке в Каренаг за покупками, и пригласил меня осмотреть мощные дизели яхты и установленную на ней электронику. Он пожаловался мне, что никак не может получить запчасть к одному из двигателей. Ее должны были прислать самолетом. Поскольку без этой детали выходить в море нельзя, Руп боялся, что опоздает на Доминику. А там его будут ждать владельцы яхты. Покинуть Гренаду он планировал до среды.

Я спросил его о Карле Брего, и он ответил, что тот повел яхту с одной богатой хозяйкой и ее гостями на Гренадины.

Загорелая и крепко сложенная женщина в голубых джинсовых шортах и белой майке подошла к борту «Дульсинеи» и, улыбаясь, помахала Рупу. Лицо ее, как у бывалого моряка, было обветрено, а голову венчала копна золотисто-рыжих волос. Руп пригласил ее на чашку кофе, и она с радостью приняла его приглашение. Эта женщина, которую звали Мики Ленер, оказалась капитаном и владелицей «Хеллз Белль», большой чартерной шхуны, стоявшей неподалеку от «Дульсинеи». С того места, где я сидел, это судно хорошо просматривалось. Подойдя к нам, Мики поздоровалась со мной, крепко, по-мужски, пожав руку. Говорила она с акцентом, типичным для жителей штата Мэн.

— Трев, у Мики самый прибыльный на островах бизнес.

— Да уж, конечно, — сказала женщина, и они оба засмеялись.

— Она так обожает море, что готова плавать целую вечность.

— Если долго находиться в плавании, то чувство радости начинает притупляться, — заметил я.

— Деньги за услуги она берет большие, — продолжал Руп, — сама подбирает команду и в рекламе не нуждается.

Мики и Руп вновь засмеялись.

— За сутки я беру пятьсот долларов США, а меньше чем на пять дней плавания не соглашаюсь. Меньше трех и больше пяти пассажиров на борт не беру. Стоимость услуг от количества пассажиров не зависит.

— Это довольно высокая цена, — заметил я.

— А я ее уговариваю снова повысить цену.

— Скажите, что вы все время смеетесь? — спросил я.

Мики откинула назад волосы и улыбнулась:

— Мистер Макги, просто мы с Рупом довольны жизнью.

— Еще бы ей не быть довольной. Ее дело приносит большие доходы. Берет к себе на борт пятерку преуспевающих бизнесменов лет под сорок или чуть больше. Они ловят рыбу, загорают, заключают сделки, обсуждают новые… Ну а потом сам знаешь как бывает.

Снова смех.

— Но почему все-таки вы смеетесь, а я нет?

— Да потому, что Мики берет к себе на шхуну пассажиров только мужского пола.

Так вот какова причина их веселья.

— Капитан, а ваша команда состоит только из женщин?

— Да, — ответил Руп. — И все как на подбор. Красивые, проворные и сильные, молодые буйволицы, да и только. От платиновой блондинки, окончившей Дублинский университет и говорящей на нескольких языках, до молодой красотки цвета кофе со сливками. Их у нее восемь.

— Семь, Руп. Барби мне пришлось уволить. Во время последнего плавания она вымогала у пассажира деньги. А я их всех постоянно инструктирую, как вести себя на шхуне. Закупив провизию, а покупаю я только самые высококачественные продукты и выпивку, я делю оставшуюся сумму пополам. Половину беру себе, а другую отдаю девочкам. Так что за пять дней плавания они зарабатывают больше трехсот биви. Разницы в их заработках нет. Все они, от блондинки Луизы до Эстер, чей отец занимает высокий пост в банке на Ямайке, получают одинаково.

— Мик, но тебе нужен экипаж из восьми человек.

— Знаю, знаю. В понедельник мы уходим в море на десять дней. Везем группу из четырех человек. Все — телевизионщики. Отличные парни. Это будет их третий круиз. Они старые приятели. А это значит, что мы еще не успеем выйти из залива Гранд-Мол, как мои девочки снимут с себя верхнюю часть бикини.

— А нижнюю — еще до того, как вы окажетесь напротив залива Дракона и горы Счастья.

— Возможно, дорогой. Луиза сегодня улетела на Барбадос. Сказала, что у нее там подруга, которой нравится управлять яхтой. Так что подруга Луизы может и удовольствие получить, и прилично заработать. Я беру на работу вежливых, веселых девушек и с хорошими рекомендациями. Только так мы сможем обеспечить нашим пассажирам хороший отдых.

Мики Ленер встала.

— Рада была встретиться со старым приятелем Рупа, — сказала она мне. — Надеюсь, что и вы, Тревис, сплаваете на моей шхуне. Руп уже плавал.

— В прошлом году четверых капитанов, включая меня, Мики брала в пятидневный круиз. Причем бесплатно.

— Тогда я получила отказ от запланированного ранее круиза, и мы с девочками решили сделать нашим коллегам рождественский подарок. Так что буду рада видеть вас на моей шхуне.

Спустившись на пристань, женщина обернулась, махнула рукой на прощанье и крикнула:

— Руп, скажи своему другу, какой у нас девиз.

Руп прыснул от смеха. Мики развернулась и пружинистой походкой зашагала к своему судну.

— Ты понравился Мики, — сказал Руп. — Постоянно работая с людьми, она научилась в них разбираться. Ей ничего не стоит отличить настоящего мужчину от слюнтяя.

— А про какой девиз она сказала?

— Это то, что напечатано на ее письменных бланках: «В каждом нашем круизе тебя ждет новый друг».

— Тебе на ее шхуне понравилось?

— Не то слово! У них там все по-другому. Порядки строгие. Мики следит за их соблюдением. Так что у нее не забалуешь. Девушки все как одна стройные, словно бегуньи. Лида свежие. Если тебе приглянулась одна из них, а ты ей — пожалуйста, занимайся с ней, но только в своей комнате и при зашторенных окнах. Если на девушке брюки, длинные или короткие, не важно, то это значит «Руками не трогать!». Сами девушки к пассажирам не пристают. На шхуне прекрасная еда, отличные напитки. Хочешь ловить рыбу — пожалуйста! Рыба сама идет на крючок. Вечерами девушки поют, да так, что сердце разрывается. Все довольны, всем весело. Не понимаю я эту Барби. Чего ей не хватало? Ее отец-старик может скупить половину Южной Каролины. Сама она отлично управляет яхтой и делать это любит. Работала бы у Мики в свое удовольствие, получала бы приличные деньги да еще трахалась бы, с кем хотела. Так ведь нет, за мелочевкой погналась! Знаешь, Трев, проплавал я на «Белль» всего пять дней, а отдохнул как за целый месяц! А ведь, глядя на шхуну, ни за что не догадаешься, что на ней происходит.

В воскресенье Лайза, почти не возражая, согласилась, чтобы я во время телефонного разговора находился рядом и мог слышать не только ее, но и Бролла. Она позвонила телефонистке, сидевшей на коммутаторе гостиницы, и сделала заказ на разговор со Штатами. Ждать пришлось долго. Когда раздался звонок, Лайза сняла трубку, и телефонистка сообщила, что вызываемый ею абонент на проводе. Лайза слегка повернула трубку так, чтобы и я мог слышать Гарри.

— Мэри, дорогая, это ты? — услышал я взволнованный голос Бролла.

— Да, милый. Ты меня слышишь?

— Говори громче. Ты как будто бы от меня за сотни тысяч миль. Где ты? Я так за тебя тревожился — чуть с ума не сошел.

Голос его звучал более убедительно, чем при нашей последней встрече. А как же иначе? Ведь неподалеку от него должна была находиться секретарша. Следуя наставлениям Пола, Лайза попросила Гарри, чтобы он позвонил Холли Дресснер и передал ей, что с ней все в порядке. Затем она сказала, что боится — он может разыскать ее через «Севенси», турагентство, чей офис находится в Холландейле.