Млечная пуля - Ч.С.В.

работой?

— Да, — быстро ответил Глеб. — Мерзяев быстро доложил, что убийца пойман? Звездочки уже водочкой запил?

— Инспектор по дисциплине без тебя разберется. Не переживай. Халтурить все горазды...

— А ты так и будешь мешать следствию? — грубо выпалил Глеб.

— Ты меня крайним делаешь?

— Мне нужно узнать все о подругах Лиды. Не твои досье, как будто в стране бумага закончилась... Думаешь, я не знаю, что ты замешан во многих делишках? Мне на тебя плевать, старик. Или даешь полный доступ...

— Пошли угрозы?

— За дурака меня не держи. Я этого не люблю, старик. Тогда меняй нас с Арсением... Не можешь? Вот... Подумай...

— Уже...

— Не смеши... Ты прекрасно понимаешь, что меня не интересует твоя подноготная... Как поступил со своим партнером по бизнесу? А почему тогда тебя не заковали в кандалы? Ты становишься параноиком, старик... Не хочешь поймать убийц? Твое право... Сажай этого Провозьева и радуйся жизни... Лизоблюды с радостью подсобят... Не хворай...

— Постой, — вздохнул Николай Валерьевич. — Будут тебе дела, Глеб. Завтра утром принесут в твой отдел... И...

— Я понял, старик.

— Не хворай...

Глеб положил трубку. Он вышел из будки и собрался спускаться, как в проеме, ведущему на лестницу, появился взбешенный Арсений. Он проигнорировал напарника и твердой походкой направился в сторону следственного отдела...

Глава 10. "Пламя скорби"

Глеб отправился за Арсением, чтобы тот на эмоциях не натворил глупостей. Не ошибся. Его напарник прошел через открытые двери отдела и направился к следователю, который с кем-то разговорил по телефону, сидя в уютном кресле.

Мерзяев не успел среагировать, как на него налетел Арсений, перевернув кресло. Они повалились на пол. Дрогнул стол. Пухлый следователь растерялся, когда Арсений взял его за грудки и принялся придавливать к хлипкому паркету.

— Мразь! Ты понимаешь, что творишь?! — бешено восклицал Арсений. — Отвечай!

На выручку следователя бросились остальные сотрудники. Они не смогли разнять двоих, а одна полицейская с мольбой во взгляде попросила Глеба:

— Что вы стоите? Помогите нам!

Глеб безмятежно взирал на перепалку и с сожалением растащил сцепившихся в разные стороны. С легкостью, присущей его физической форме.

— Я тебе морду набью, выродок! — не унимался Арсений. — Из-за таких, как ты, граждане переходят дорогу... Лишь бы не встречаться с нами...

— Арсений. Иди, — спокойно сказал Глеб. — Ты закончил допрос?

— Да, Глеб. Ты прав. Ухожу... Просто я...

— Понимаю. Выпустил пар?

— Не могу поверить, что этот выродок так работает...

Мерзяев потирал воротник и роптал:

— Это уже слишком...

— Слишком? Кто у тебя в экспертизе стучит, а? Мне ты напоминаешь двоечника, который пытается подогнать ответ при решении примера, — процедил Глеб, удерживая Арсения на безопасном расстоянии от следователя. — Я ведь узнаю, Мерзяев. Не сомневайся...

— Он во всем сознался...

— Да я тебя! — пуще прежнего разозлился Арсений, стараясь достать до обидчика кулаком. — Как ты носишь эту форму? Журналисту радостно интервью давал... Ушлепок!

— Прекрати, Арсений, — спокойно осадил Глеб. — Мешаешь разобраться...

— Провозьев виновен! Я получил показания... Почему меня не позвали на допрос? Он признался...

— Не говори ерунды. Всем известно, что ты за человек, Мерзяев, — неожиданно вступилась за Арсения та самая полицейская, что просила Глеба о помощи. — Сидишь на попе ровно и за этот год ни разу никуда не выехал. Облепил себя холуями...

— Дура! Как ты смеешь? — брюзжа слюной, возмутился Мезряев с глазами навыкате. — Я пришел работать, когда ты пешком под стол ходила...

— Раз так, — хмыкнула полицейская. — У криминалистов работает племянница его жены. Ишольская... Она-то все и выкладывает...

— Я так думал, — слегка улыбнулся Глеб. — Начальник экспертизы вскользь об этом упомянул. — Он обратился к Мерзяеву: — Нужно факты проверять, неандерталец. То, что Ишольская выдала тебе — это верхушка айсберга. У меня другая информация, которая помогает не выдавать желаемое за действительность... Николай Валерьевич вскоре ознакомится с заключением и советую бежать без оглядки. Как видишь, никто не спешит тебя прикрывать... Эту форму ты носишь в последний раз...

— Я жалобу на этого утырка накатаю, — в сердцах бросил Мерзяев, указывая трясущейся рукой на Арсения.

— Твое право. Как раз инспектор по дисциплине сейчас приедет... — Он обратился к присутствующим: — Вы что-нибудь видели? — Все замотали головами. — Что и следовало ожидать... Николай Валерьевич в бешенстве. А твой начальник вообще не появляется. Он, видимо, смирился с тем, что тебя ждет. И племянницу твоей жены не забудем... Я лично позвоню Якову и сообщу о крысе в его стане... Может, мы воспользуемся твоими методами, а?

— Не смей, — испуганно прошептал Мерзяев и закрыл рот ладонью.

— Вырвалось, наверное? — глумливо усмехнулся Глеб. — Работает система? Раз Арсению не понравился твой стиль расследования, то Ишольская оценит...

— Я на хорошем счету... В отличие от вас...

— Был на хорошем, — поправил его Глеб. — Еще и другие дела посмотрим. Скольких «закатал»? Когда ты своим скворечником поймешь, что убийцы без зазрения совести напали на полицейского? Мы все в опасности. Безнаказанность развязывает им руки... Стоит поговорить с окружением Провозьева и выслушать Якова, так станет ясно... Еще и Ерпиля покойного сюда приплел... Придурок... Пистолет в реке... Вел допрос, как первоклашка...

— Ничего не говорит о невиновности Провозьева...

— А «Наган» откуда?

— Это Ерпиля. Но он не отдавал пистолет Провозьеву. Тогда Ерпиль убегал от патрульных и выпрыгнул с третьего этажа... Напоролся на арматуру в мусорном контейнере. Погиб. «Наган» фигурировал в деле, а затем пропал без вести, — как на духу выдала полицейская.

— Подсидеть меня пытаешься? — нервно рассмеялся Мерзяев. — Никогда не думал...

— Когда оставляешь грязь за собой, то ее видят другие, — сказал Глеб. — Ты своими действиями напортачил...

— Если я нарушил условия допроса, то почему бы им не вернуть дело на пересмотр? — в свою защиту высказался Мерзяев. — Ну, накосячил я. С кем не бывает...

— Ты получишь продвижение по службе. А потом свалишь все на «Млечный», — сказал Арсений, успокоившись. Но в голосе отчетливо слышалось презрение. — Мол, мы не углядели. Затем опять обработаешь Провозьева, внеся в допрос нужные только для тебя сведения. За клоунов нас считаешь? Не выйдет...

— Он документы