Млечная пуля - Ч.С.В.

багажнике, а сам быстрым шагом миновал открытые стеклянные двери.

Интерьер больше походил на обычные офисы, только с белыми стенами и серой плиткой. Зал ожидания ничем не отличался от больничной регистратуры: неудобные пластмассовые кресла и автоматы по продаже разных напитков и табака у входа.

Глеб приказал администратору вызвать подозреваемого на допрос. Она не стала спорить, потому что сыщик говорил непререкаемым тоном и давил на женщину взглядом.

— Почему мне не сообщили? — негодовала приземистого вида девушка в твидовых пиджаке и юбке небесного оттенка. На округлом лице четко читалось презрение. Она подошла к стойке и с напускной серьезностью сказала: — Я представляю его интересы. Провозьев Игнат подал жалобу на вашу работу... Без меня он ничего не скажет. Один раз закон подмяли... Теперь пеняйте на себя...

— А-а-а, — устало протянул Глеб. — Удостоверение предъявите из коллегии адвокатов.

Девушка принялась копаться в своей кожаной сумке. Наконец нашла документ и еще бумагу в плотной обложке.

— Возьмите. А здесь гражданско-правовой договор. — Она ткнула пальцем в бумагу. — Довольны?

— Нет. Огольева Яна Петровна... Ждите тут...

— Чего? Вы издеваетесь?

— Без коллеги не вижу смысла проводить допрос.

— А зачем его сейчас вызвали?

— Так нужно, — отрезал Глеб.

— Целый день тут торчу...

— Ваши проблемы.

— Работать нужно, а не командовать...

— Ага. Ждите...

Глеб зашел в служебную зону, где находились допросные комнаты, скрытые от посторонних глаз. Напротив послышались шаги. Сотрудник полиции вел сгорбленного мужчину в наручниках на допрос. На лице землянистого цвета отпечатался испуг, а тело дрожало, словно его силой тащили на казнь. Залысины на кудрявой голове блестели в свете лампочек. Обувь давно просила их выкинуть, судя по неуклюжей походке. Белые брюки были грязными и с маслянистыми пятнами. Протертый на локтях темно-синий пиджак требовал глажки. А янтарные глаза навыкате стреляли по сторонам. Типичный портрет бедолаги после темницы.

— В какую ты его ведешь? — деловито осведомился Глеб у конвоира.

— В третьей свободно. Остальные на дезинфекции... С туберкулезом вчера привезли...

— Шикарно, — хмыкнул Глеб, следуя впереди.

Троица остановилась у маленькой комнатки. В середину двери врезали пластмассовое оконце. Сотрудник передал ключи и остался стоять у входа.

— Проходи, — отчеканил Глеб Игнату. — Жди допроса.

— А когда?

— Скоро. Садись на дальний стул. Не делай глупостей...

— А жена придет?

— Потом, — поторопил его Глеб, подталкивая внутрь. — Располагайся.

Крайне тесно. По правой стороне зеленой стены располагался продолговатый стол с закругленными краями и задвинутые под него четыре стула. Единственное окно накрепко заварили толстыми прутьями. Печатная машинка ждала своего часа в левом углу от входа на настенной полке, чтобы сотрудник мог вести запись допроса.

Глеб убедился, что Игнат занял свое место, и приковал его руку наручником к бортику с выпирающим кольцом.

— Нормально? — спросил сыщик.

— Просто допрос? — занервничал Игнат.

— Ага. Не переживай.

Глеб вышел из допросной и закрыл на ключ сейфовый замок. Кивнул стражу и отправился на парковку. Адвокат ненавидяще смотрела вслед уходящему сыщику и только цокнула в знак протеста.

У своей машины Глеб закурил. Пронизывающий ветер заставлял чувствовать его живым. На город со снегом наступила ночь. Пустые улицы возле участка и такая пугающая безмятежность. Эти выстрелы эхом пронеслись в памяти.

Фары дальнего света ослепили Глеба, заставляя щуриться. Арсений припарковался возле «Дуксмобиля».

— Ты дорогу не видишь? — недовольно выразился Глеб, когда коллега закрыл дверь своей машины и улыбнулся ему.

— Задумался над жизнью...

— Возьми, — Глеб показал пакет с грушами. — Отдай той, кто сидит перед кабинетом начальника. Скажи, что это презент от Холодова... На меня глазеет юрист подозреваемого... Как бы голову не откусила... Сходишь?

— Ладно, а потом?

— Выжидаем полчаса и допрашиваем. Пусть посидит...

— Вдруг он придумает свою версию? — деловито улыбнулся Арсений.

— Ты узнал?

— А? А-а-а-а, — лениво протянул Арсений. — Короче, по поводу Ерпиля. Ерпинский Остап кормит червей. Давно занял пару квадратных метров на местном кладбище.

— Черт... А дорожный инспектор?

— Шриков Демьян. Уже на пенсии. Пришлось трясти судебный планктон. Действительно, такое дело заводили. Позвонил ему домой... И он подтвердил... Правда, долго вспоминал... Но Виолетту так просто не забыть...

— У тебя пакет для вещдоков с собой?

— Конечно. Зачем?

— За спросом. Давай свой пистолет...

— На хрена?

— Узнаю о его познаниях в оружии. В повинной что написано? «Наган»... Их давно не производят...

— Что ты задумал? — многозначительно вопрошал Арсений, доставая пистолет из кобуры, попутно вытаскивая прозрачный плотный пакет.

— Отдам после допроса. И, пожалуйста, не мешай мне...

— Договорись. Я пошел...

— А груши?

— А-а-а... Точно... Давай... Ага...

Глеб закурил, взирая через окно на Яну Петровну. Та дергала ногой и волком смотрела на вход. Арсений тоже ее проигнорировал и скрылся за служебной дверью. Каких-то тридцать минут отделяли ее от допроса...

Время медленно тянулось. Сигарета давно превратилась в окурок... Наконец пора...

— Уже? — тяжело дыша, вопрошала адвокат, когда Глеб ей кивнул.

— Да. Пойдемте.

— Не прошло и года...

— Порядок знаете?

— А как же? Ознакомилась с показаниями моего подзащитного. Настоящий караул... Не верю, что такое возможно, — причитала Яна Петровна. — Я вас днем не видела...

— Я здесь не работаю... Но веду это дело, — нехотя ответил Глеб, пропуская адвоката в коридор. — Из «Млечного»...

— А выпытывать признание тоже входит в ваши обязанности? — жеманно произнесла она. — Наверное, даже курс проходили...

— Ты выбирай выражения, — отрезал Глеб, захлопывая за собой дверь.

— Как только я написала заявление о противоправных действиях, то все сразу задергались, — не унималась Яна Петровна. — Каторга какая-то...

— Иди, — просто ответил Глеб, раздражаясь.

Арсений стоял у допросной и открыл дверь. Игнат поднял голову, когда к нему пришли из «Млечного» и защитник. Глаза бегали. Он судорожно дышал, облизывая сухие губы.

— Начнем? — осведомился Глеб, присаживаясь напротив подозреваемого. Арсений занял место у печатной машинки и принялся строчить текст о начале допроса.

Глеб показал присутствующим копию признательных показаний Игната. Тот задергал левой ногой и отвел взгляд.

— Провозьев Игнатий Ларионович?

— Кивни, — шикнула Яна Петровна. — Не волнуйся...

— Да, — выдавил из себя подавленный подозреваемый. — Я.

— Из этих показаний следует, что ты признаешь свою вину...

—