Главный подозреваемый - Харлан Кобен

– Вы что-то сказали про полицейскую лабораторию.

Он кивнул.

– Вы работаете в органах?

– Не совсем.

– Помню, Бокс Армстайн говорил что-то такое.

Майрон промолчал. Бокс Армстайн когда-то взял его в сборную «Бостонских кельтов». У него длинный язык.

– Вы помогли Боксу, когда исчез Грег Даунинг, – продолжала она.

– Верно.

– Я много лет обращалась к частным детективам, чтобы найти Люси. Выбирала самых лучших. Иногда нам казалось, мы подобрались совсем близко, но… – Ее голос дрогнул, и она отвела глаза. Взгляд Софи Майор остановился на дискете, словно та только что материализовалась у нее в руке. – Зачем кому-то понадобилось вам ее отправлять?

– Понятия не имею.

– Вы знали мою дочь?

– Нет.

– Я хочу вам кое-что показать. – Софи перевела дыхание. – Подождите минуту…

Она вернулась вдвое быстрее. Майрон только начал смотреть в глаза какой-то мертвой птице, с неприятным чувством заметив, что они здорово смахивают на глаза некоторых известных ему людей, как Софи снова появилась в комнате. Она протянула ему листок бумаги.

Майрон взглянул на него. Это было изображение женщины приблизительно лет тридцати.

– Его сделали в Массачусетском университете, – объяснила Софи. – В моей альма-матер. Там один ученый разработал программу, которая позволяет имитировать процесс старения. Для поиска пропавших людей. Чтобы понять, как они могут выглядеть сейчас. Он принес мне этот портрет несколько месяцев назад.

Майрон посмотрел на картинку, изображающую, как юная Люси могла выглядеть ближе к тридцати. Эффект его потряс. Да, это была она, но теперь на ее лице отразились годы жизни, полные разочарования, призрачных возможностей и неиспользованных шансов. Майрон вглядывался в ее осунувшееся лицо, строгую консервативную прическу, мелкие морщинки под глазами. Как больно Софи Майор было видеть все это…

– Вам совсем не знакомо это лицо?

– Боюсь, нет. – Майрон покачал головой.

– Вы уверены?

– Насколько вообще можно быть уверенным в такой ситуации.

– Вы поможете мне ее найти?

Он не знал, что ответить.

– Не представляю, как я могу помочь, – пробормотал он наконец.

– Бокс говорил, вы знаете толк в таких делах.

– Он ошибся. Но даже будь это правдой, не вижу, что я могу сделать. Вы уже обращались к экспертам. У вас есть копы…

– От полиции никакого толку. Они считают, Люси сбежала из дому, вот и все.

Майрон промолчал.

– Думаете, это безнадежно? – спросила она.

– У меня слишком мало информации.

– Знаете, она была хорошей девочкой. – Софи Майор улыбнулась, видимо, вспомнила прошлое. – Упрямой, конечно. И слишком самостоятельной для своих лет. Но я сама воспитывала в ней независимость. А полиция… Там решили, что Люси проблемный ребенок. Ничего подобного. Она просто немного… запуталась. Знаете, как бывает в ее возрасте? В конце концов, она ведь не сбежала посреди ночи, не сказав никому ни слова.

Майрон не хотел спрашивать, но у него невольно вырвалось:

– А что случилось?

– Люси была подростком, Майрон. Мрачным, несчастным, не вписывающимся в свою среду. Представьте, что оба ваших родителя – профессоры математики, помешанные на компьютерах. А младшего брата считают чуть ли не гением. Она ненавидела школу. Хотела посмотреть мир, жить на колесах. Знаете – фантазии в стиле рок-н-ролл. И в один прекрасный день она заявила нам, что собирается уехать с Оуэном.

– Это ее бойфренд?

Софи кивнула:

– Музыкант средней руки, он сколотил дворовую группу и считал, что его великие таланты заслуживают большего. – Софи кисло улыбнулась. – Он хотел уехать, записать альбом и стать знаменитым. И мы с Гари согласились. Люси жила как птичка в клетке. Что бы мы ни делали, она все равно старалась вырваться. Нам с Гари казалось, у нас нет выбора. Мы даже думали, так будет правильнее. Многие из ее класса путешествовали автостопом по Европе. Чем это лучше?

Она остановилась и посмотрела на него. Майрон ждал. После долгой паузы он спросил:

– И?..

– И больше мы о ней не слышали. – Софи повернулась к оленю. Тот словно смотрел на нее с сочувствием.

– Но ведь Оуэн вернулся, верно? – спросил Майрон.

– Да. – Она все еще не отводила взгляда от оленя. – Сейчас торгует машинами в Нью-Джерси. Играет в любительской группе на свадьбах. Представляете? Стоит в дешевом фраке и наяривает «Завяжи желтую ленту» и марш Мендельсона. – Софи покачала головой. – Когда Оуэн вернулся, полиция его допросила, но он ничего не знал. Рассказал, мол, приехали в Лос-Анджелес, все пошло не так, начались ссоры, и через полгода они расстались. Оуэн жил там еще три месяца, видимо, считая, что именно Люси мешала развернуться его талантам. А когда и без нее ничего не вышло, вернулся домой, поджав хвост. Сказал, после разрыва с Люси он ее больше не видел.

– Полиция все это проверила?

– Они утверждают, что да. Ничего не нашли.

– Вы подозреваете Оуэна?

– Нет, – ответила она с горечью. – Он просто полное ничтожество.

– Но у вас были хоть какие-то серьезные зацепки?

– Серьезные? – Она задумалась. – Пожалуй, нет. Некоторые из детективов, которым мы платили, считали, что Люси попала в секту.

– В секту? – Майрон поморщился.

– По их мнению, это соответствовало ее характеру. Они говорили, что, несмотря на мои попытки сделать ее независимой, Люси, наоборот, нуждалась в защите, чувствовала себя одинокой, оторванной от дома и друзей.

– Ерунда! – отрезал Майрон.

– Вы же сказали, что не знали Люси. – Софи взглянула на него.

– Может, ее психологический портрет и верен, но я сомневаюсь, что она попала в секту.

– Почему вы так думаете?

– Потому что сектам нужны деньги. А у Люси очень богатые родители. Пусть в то время вы зарабатывали сравнительно немного, но можете поверить: они бы сразу узнали о том, что вы разбогатели. И наверняка связались бы с вами, хотя бы для того, чтобы выкачать из вас побольше денег.

Софи быстро заморгала, затем закрыла глаза и отвернулась. Майрон шагнул к ней и остановился, не зная, как поступить. Потом решил не вмешиваться: просто держать дистанцию и ждать.

– Хуже всего жить в неизвестности, – произнесла наконец Софи Майор. – Это гложет меня днем и ночью. Каждый день, уже двадцать лет. Без передышки. Без остановки. Когда муж умер от разрыва сердца, все были в шоке. Говорили – мол, такой здоровый человек. Такой молодой. Даже теперь мне трудно представить, как я смогу жить без него. Но после исчезновения Люси мы о ней почти не говорили. Просто лежали ночью в кровати и притворялись, будто спим, а сами смотрели в потолок и воображали все ужасы, какие могли с ней случиться.

Майрон не знал, что тут можно сказать. Но молчание становилось таким тяжелым, что ему стало трудно дышать.

– Сожалею, – пробормотал он, чтобы снять царящее напряжение.

Она не подняла головы.

– Я пойду в полицию, – продолжал Майрон, – и расскажу о дискете.

– И что это даст?

– Они начнут расследование.

– Расследование уже было. Я вам сказала. Они думают, что Люси сбежала из дому.

– Но теперь у нас есть новая улика. Им придется отнестись к делу серьезнее. Я даже могу обратиться в прессу. Это заставит их пошевелиться.

Софи покачала головой. Майрон ждал. Она встала и вытерла ладони о джинсы.

– Эту дискету, – задумчиво произнесла она, – отправили вам…

– Верно.

– По вашему адресу…

– Да.

– Значит, кто-то хотел связаться с вами.

«Уиндзор говорил нечто похожее», – подумал Майрон.

– Это лишь гипотеза, – возразил он вслух. – Не хочу разрушать ваши надежды, но возможно, что мы имеем дело с простым розыгрышем.

– Это не розыгрыш.

– Откуда нам знать?

– Будь это розыгрыш, дискету прислали бы мне. Или Джареду. Или кому-то, кто знал Люси. А прислали вам. Кто-то хотел связаться именно с вами. Возможно, сама Люси.

Майрон глубоко вздохнул:

– Опять же не хочу отнимать у вас надежду…

– Не надо со мной миндальничать, Майрон. Просто говорите, что думаете.

– Ладно. Если это была Люси, зачем она послала мне свой снимок, расплывающийся в луже крови?

Софи Майор с трудом удалось сдержать слезы.

– Не знаю. Вероятно, вы правы. Скорее всего это не она. А ее убийца. Так или иначе, им нужны вы. Это первая настоящая зацепка за много лет. И если мы поднимем шум, боюсь, это спугнет того, кто отправил вам дискету. Я не имею права так рисковать.

– Не знаю, что я могу сделать, – повторил Майрон.

– Я заплачу вам, сколько захотите. Назовите цену. Сто тысяч? Миллион?

– Дело не в деньгах. Я просто не вижу, чем могу помочь.

– Вы можете начать расследование.

Он покачал головой:

– Мой лучший друг и деловой партнер сидит в тюрьме за убийство. Моего клиента убили в собственном доме. И у меня полно других клиентов, которым нужна моя помощь.

– Понятно… – горько протянула она. – Значит, у вас просто нет времени?