Поклоняющиеся звездам - Милослав Стингл

В действительности открывать мочикцев было незачем. Их потомки жили на той же территории еще в период, когда в Перу появились первые испанцы. Говорили эти индейцы на языке мочика, это же название дали историки и культуре, существовавшей здесь в середине I тысячелетия. Теперь трудно сказать, как звучал язык мочика две тысячи лет назад, в эпоху зарождения мочикского государства. Его современная форма— «кингнам» — соотносится с первоначальным языком примерно как новогреческий с древнегреческим. На новомочикском языке говорили чиму в «империи» Чиму, которая была (с небольшим перерывом) продолжательницей традиций и культуры Мочика[12].

Говорившие на языке мочика индейцы (испанцы часто называли их «юнга») населяли прибрежные долины северного Перу и после завоевания страны европейцами. Эту народность действительно не было нужды открывать заново. Благодаря интересу, который церковь проявляла к их языку (она хотела обратить индейцев в христианскую веру), сохранились письменные сообщения о мочикцах, относящиеся к послеколумбовой эпохе.

Итак, честь открытия индейцев культуры Мочика принадлежит духовенству, в первую очередь просвещенному иезуиту Мигелю Кабельо де Бальбоа, который написал книгу, имеющую странное название — «Miscellanea Antarctica»[13]. Прожив десять лет в районе североперуанской прибрежной долины, Кабельо рассказывает много интересного об истории и культуре доколумбовых жителей этой части страны.

Сочинение Антонио де ла Каланчи, члена ордена августинцев, позднее приора августинского монастыря, построенного сразу же после завоевания Перу в самом сердце государства Мочика и Чиму — в Трухильо, имеет сложное заглавие «Cronica Moralizada del orden de San Agustin en el'Peru con suceses egenplares en esta Monarquia»[14]. Сведения о древнеперуанском прошлом тонут здесь в великом множестве сравнений и ссылок на античный мир и на культуры древнего Востока. И потому ориентироваться в «Хронике морали» очень нелегко.

Еще одно духовное лицо — Фернандо де ла Каррера, долгое время живший среди мочикцев в деревне Реке, написал грамматику новомочикского языка, которая в 1633 году вышла под названием «Arte de la lengua Yunga» («Искусство языка юнгов») в резиденции вице-короля — Лиме.

Книгу Карреры тщательно изучил большой знаток индейских языков Перу профессор Миддендорф. Его разбор труда Карреры о языке мочика сам по себе является еще одним открытием этой культуры. Миддендорф занимался индейцами культуры Мочика и их языком в прошлом веке.

Однако вернемся к языку мочика. Более современной формой языка мочика пользовались чиму, сменившие мочикцев на той же территории (их название, как и у инков, происходит от наименования властителей). Мочикцев и чиму связывают и культурные традиции. Поэтому не удивительно, что человек, открывший для перуанистики индейцев культуры Мочика, как и некоторые его ученики видят в государстве Мочика раннее Чиму, а в «империи» Чиму — позднее Мочика.

Кто был этот человек? Макс Уле. Он открыл культуру Мочика, изучая ее материальные памятники. Часть мочикского наследия, а именно керамика, своим богатством и выразительностью превосходит все остальные. Это о ней один ученый некогда сказал, что именно керамика и является настоящим языком мочикцев. Первым, кто понял этот язык, был Макс Уле. В 1899 году он дал определение культуре Мочика, взяв в основу свои раскопки в долине реки Моче. А поскольку сто лет назад о Чавине и тем более о Котоше еще ничего не было известно, он счел ее вообще древнейшей перуанской культурой.

Доктор Хаген, посвятивший индейцам доколумбовой Америки несколько научно-популярных книг, сообщает, что первое открытие Мочика произошло 17 июня 1771 года. Первооткрывателем и одновременно первым собирателем, поместившим находки индейского государства Мочика в музейную коллекцию, был испанский король Карл III. В данной книге речь идет не об испанских и прочих королях и королевствах. Однако нельзя пройти мимо того факта, что Карл III действительно заложил первые камни в фундамент исследования культур древней Америки. Он, наследник престола тех, кто послал в Новый Свет Писарро и Кортеса, он, чья империя разбогатела именно в результате уничтожения индейцев, одним из первых понял, что коренные обитатели Америки создали до прихода европейцев культуры, заслуживающие пристального интереса. Более того, Карл III задумал издать большую энциклопедию об индейской Америке и ее государствах (она должна была называться «История древности Нового Света»).

Дело не ограничилось благими намерениями. Карл III действительно отправил в Америку ученых, которым было поручено разыскать затерявшиеся города и другие материальные следы индейских государств. Так, например, он поручил архитектору Бернаскони обследовать развалины Паленке, великолепного, тогда только что открытого города майя. По инициативе Карла III и на его средства были найдены руины центра тотонакской культуры города Тахина с прекрасным храмом; был открыт и один из знаменитейших памятников индейской Америки, так называемый «Ацтекский календарь» в городе Мехико.

По инициативе Карла были собраны и отправлены в его личный музей и первые находки культуры Мочика и Чиму. Чтобы снискать благорасположение короля, их послал ему в нескольких ящиках один из чиновников вице-короля Перу, трухильский коррехидор Фейхо-Соса. Кроме всего прочего, в ящиках находились золотые украшения, веер из дорогих птичьих перьев, деревянный посох, украшенный великолепной резьбой, а главное, телесные останки мочикского или чимуского «короля». Тело древнеперуанского правителя, несмотря на то что со времени его смерти прошло уже много столетий, довольно хорошо сохранилось. Кости, обтянутые кожей, челюсть, ногти, даже волосы. Усопшего «короля» сопровождала глиняная керамика из гробницы, на которой были изображены фигуры благородных мочикцев. Подарок коррехидора прибыл ко двору Карла III 17 июня 1771 года. Именно тогда — по мнению доктора Хагена — и были впервые открыты индейцы культуры Мочика.

Испанский король поместил останки своего индейского «коллеги» в музей, который сам основал. На идею создания музея Карла III натолкнуло другое его археологическое начинание. В бытность свою неаполитанским королем он приказал раскопать в итальянской Кампанье, в предместье Неаполя, 15-метровый слой вулканического пепла, под которым, как считалось, покоились руины Помпеи.

Итальянские инженеры и рабочие исполнили повеление короля и действительно нашли остатки погубленного Везувием города— виллы, улицы, торжища и храмы, фрески, даже погибших людей. Все, что нашли рабочие, Карл III поместил в музей древностей. 17 июня 1771 года он добавил к находкам из Помпеи и мочикские древности. Если сведения о Помпее сохранила история античного Рима, то о Мочика мир вообще ничего не знал. Король уполномочил своего доверенного, 25-летнего трухильского епископа, доктора канонического права Бальтасара Хаиме Мартинеса де Компаньона, чтобы тот собирал в своей епархии все, что осталось от бывшей страны Мочика и творений предков этих «индейских овечек» епископа. Епископ приложил все старания. Он собрал более 500 экземпляров прекрасной мочикской и чимуской керамики. Более того, являясь духовным лицом, Мартинес де Компаньон вскрывал мочикские и чимуские захоронения, и художники, таким образом, впервые в истории Перу зарисовывали все, что там было обнаружено. Епископ приказал также составить план Чан-Чана, главного города чиму. Когда коллекция была уже достаточно полной, он послал все найденные сосуды и 1400 (!) цветных рисунков своему монарху в Мадрид.