Сквозь испытания огнём - Дэвид Вебер

был бы счастлив, если бы он это сделал. В то же время возраст, слабое здоровье и растущая потеря умственной сосредоточенности помешали ему сохранить твердую власть над реформистами в его собственном архиепископстве.

И когда в собор Жинчи в Жинко дошли первые сообщения о разграблении Шэнг-ми, он запаниковал, Вероятно, было несправедливо обвинять человека его возраста, чей разум был все более затуманен, даже когда дело касалось рутинных дел, но он находился на первой галере, уплывшей на юг, и его бесцеремонный отъезд создал внезапный вакуум на самой вершине религиозной иерархии провинции. Более того, его трусость — а это было единственное подходящее слово, какие бы оправдания ему ни придумывали, — еще больше подорвала позиции сторонников жесткой линии в Церкви.

Йопэнг Ляйэн, епископ Потона, был совсем другим прелатом. Ему было всего сорок семь, на тридцать с лишним лет моложе Жинчи, и он был одним из тех реформистов, которых Жинчи не смог должным образом подавить. Его епархия не была богатой, но Потон был третьей по старшинству епархией провинции после епархий Жинко и Киджэнга. Это давало ему больше старшинства, чем можно было предположить по его молодости, и он был не только моложе любого из этих двух других епископов, но и гораздо более харизматичным. На самом деле, в отличие от них, ему действительно доверяли крестьяне и крепостные его епархии. Если бы Стар-Райзинг мог привлечь его в зарождающееся временное правительство, которое он пытался создать…

— Я все еще думаю, что это было бы сомнительно, — сказал герцог, — но вы с Мейкелом правы насчет Ляйэна.

— И штыки — не единственный способ сохранить мир, — заметил голос сопрано.

Леди Илейн Клэрик, герцогиня Сирэйбор, была на десять лет моложе своего мужа, с экзотическими — по стандартам Старого Чариса — золотистыми волосами, зелеными глазами и ярко выраженным сиддармаркским акцентом. Они с мужем встретились после кампании в Тарике, которая положила конец джихаду, и за этими зелеными глазами были темные места, оставленные тем, что ей пришлось сделать, чтобы сохранить жизнь себе и своей младшей сестре Лизбит после того, как «Меч Шулера» уничтожил всех остальных членов их семьи.

Лизбит приняла постриг у бедаристов Церкви Чариса как сестра Лизбит и становилась блестящим молодым психологом. Внутри Илейн все еще было слишком много гнева для такого рода сближения с Церковью, даже в Чарисе, но она была членом внутреннего круга почти со дня своего замужества, и она поняла как проблему, с которой столкнулся круг, так и его возможности — с почти пугающей ясностью.

— Что ты имеешь в виду, Илейн? — спросила Шарлиэн.

— Наверное, я единственный участник беседы, который видел подобное безумие изнутри. — Голос леди Илейн был таким же темным, как и ее глаза. — Когда это началось в Харчонге, я молилась Богу, чтобы все было не так плохо, как в Сиддармарке. Теперь, похоже, на самом деле все будет еще хуже. И это означает, что мы должны сделать все, что в наших силах — все, что угодно, ваше величество, — чтобы… смягчить это. Я точно знаю, почему ты не хочешь посылать войска в самую гущу событий, Кинт. Если уж на то пошло, не думаю, что какое-либо чисто военное решение сработало бы. Думаю, вы правы в том, что они могли бы помочь обеспечить, по крайней мере, ваши «островки стабильности», но нам нужно больше, чем островки. Мы должны дать надежду Стар-Райзингу и остальным, а не только солдатам. Мы должны дать им такую надежду, которую они могут распространить на других людей — на этих ремесленников и мастеров гильдий, на крестьян. Даже для крепостных.

— Думаю, что все мы согласны с этим, — серьезно сказал Кэйлеб, и остальные кивнули. Может быть, по меркам других людей Илейн и была юной, но она была всего на год моложе самого Кэйлеба, и обладала трудно доставшейся мудростью, далеко не по годам. — Проблема в том, как мы это делаем.

— Мы делаем то, что чарисийцы делают лучше всего, ваше величество. — Она одарила его странной улыбкой. — Мы инвестируем. Мы берем эти островки стабильности и превращаем их в острова процветания.

— С кем мы будем работать по инвестициям? — спросил Делтак. — Ты права, Илейн. Если бы мы могли это сделать — если бы мы могли найти кого-то в партнеры, и Кинт мог бы купить нам достаточно большое окно стабильности — это бы очень помогло! Некоторые семьи, занимающиеся торговлей, особенно в Буассо, сразу же увидели бы эту возможность, но не думаю, что у них достаточно капитала или времени, чтобы воспользоваться ею.

Несколько голов кивнули в знак согласия с этим. — План Нармана — для него действительно прижилось поддразнивающее название Мерлина — казалось, был успешным, но в некоторых местах он работал гораздо лучше, чем в других. Собственные темпы промышленной экспансии Чариса продолжали ускоряться, движимые бурным потоком инноваций, совершенно чуждых традиционному мышлению Сейфхолда, и инвесторы Чариса нашли множество партнеров в королевстве Долар под эгидой первого советника Тирска. Великое герцогство Силкия стало еще одной историей успеха, когда инвесторы Силкии чуть ли не топтали друг друга, чтобы купить акции новой компании Канал Силкия и импортировать технологии чарисийских мануфактур. Южный Харчонг, в отличие от северной половины империи, также воспользовался новыми возможностями, хотя харчонгцы до сих пор предпочитали идти в основном своим путем, с минимальным участием чарисийцев. В конце концов, все знали, как император и его наследник относились к Чарису, и никто там не хотел приклеивать какие-либо мишени к своим собственным спинам. На юге было несколько тихих партнерских отношений, но ничего подобного масштабам Долара и Силкии.

И все же, если в этих местах усилия увенчались успехом, в остальной части Сейфхолда дела шли не так хорошо, включая Северный Харчонг и, к сожалению, республику Сиддармарк.

— Я не претендую на то, что понимаю экономику так же хорошо, как вы и барон Айронхилл, ваша светлость, — сказала Илейн, глядя на