Фронтир 2 - Константин Калбазов

— Лейтенант Вашичек выбежал от тебя таким окрыленным. Что ты ему тут наговорил? — С нескрываемым любопытством произнес Коуб, входя в кабинет.

— Просто указал тропинку, которая может привести его к успеху. Кстати, можно было обойтись без сюрпризов? Тем более я сегодня и сам собирался к тебе.

— Знаю. Но он так на меня насел, да еще и упомянул его высочество… У меня не было выбора.

— Это точно.

— Так о чем ты хотел со мной поговорить, Шимон?

— Ты помнишь наш разговор о дешевых изданиях?

— Разумеется.

— Я не спрашивал тебя, а ты все время отмалчивался.

— Потому что тут и говорить не о чем, — откинувшись на спинку кресла, отмахнулся Хонза. — Это просто нереально без поддержки казны, даже при условии освобождения от налогов.

— Но ты обещал прощупать этот вопрос.

— Я и прощупал. Затея весьма не дурна и ведомству образования пришлась по душе, но в казне на это денег нет. Правда меня заверили, что того кто возьмется за это, гарантированно освободят от налогов. Мне намекнули, что я получу послабление в налогах даже в отношении моей газеты.

— И?

— И все равно это не принесет прибыли, а даже наоборот.

— Но мы говорили о мягком переплете, более дешевой бумаге и массовости.

— Даже при условии, что мы заполучим массового читателя, книги будут выходить на грани себестоимости.

— Неужели нигде это не практикуется?

— Отчего же, в Манолонии есть не менее двух десятков типографий, которые издают дешевые книги и как я и говорил, на грани рентабельности.

— Но они получают прибыль?

— Да. И в целом довольно неплохую. Но… Манолония отличается большим процентом грамотного населения в сравнении с другими государствами. Там уже давно введено обязательное начальное образование. Соответственно и потребителей куда больше. Но добились они этого не только за счет большого сбыта, но и благодаря использованию самого современного оборудования. К слову моя типография никак не способна потянуть эту задачу.

— Значит необходимо построить новую и оборудовать ее по последнему слову техники?

— В первую очередь нужен потребитель, а с этим-то как раз плохо. В Рустинии слишком большой процент безграмотных. Мало того, основное население с крайней неохотой отдают детвору в школы, считая образование ненужной блажью. Да и сами дети не отличаются страстным желанием занимать себя учебой.

— Но ведь как раз появление доступных книг сумеет подстегнуть у детей желание учиться.

— Ты готов взять на себя работу государства по повышению образования в стране?

— Но ведь есть меценаты.

— Есть. Только можно понести куда меньшие затраты с большей отдачей.

— Здесь тоже будет большая отдача.

— Не сомневаюсь. Вот только ее можно не дождаться и до конца дней. Нет, желающих вложиться в это ты не найдешь.

— Я, не мы?

— Шимон, пойми меня правильно. Я конечно же могу внести тысячу крон попечительскому совету какого-нибудь приюта, но взваливать на себя подобное.

— Надо просто подумать, как можно получить требуемую сумму.

При этих словах, Коуб в который раз обреченно развел руки и закатил глаза. Он не ожидал, что Дворжак окажется столь упрямым в этом вопросе. Вообще Шимон производил впечатление расчетливого и трезвомыслящего человека, и на фоне этого объяснить его упорство никак не получалось. Зачем ему это? Ладно бы он был урожденным рустинцем и его переполняли патриотические чувства. Нет, Коуб и тогда бы его не понял, но хотя бы смог бы объяснить это стремление. Но правда была в том, что Рустиния не является родиной Шимона, да и вырос он не в этой стране.

Алексей и сам не смог бы объективно объяснить свое поведение. Ему хотелось оставить след в истории, чтобы о нем помнили даже после смерти. К слову сказать, ему это уже удалось, разумеется при условии, что он не остановится на достигнутом и продолжит в том же духе. Но как говорится, аппетит приходит во время еды. Он не собирался бросать литературное поприще, но уже хотел большего.

Как хотел и занять более высшее положение, раз уж так сложилось и тут существовало сословное общество. На сегодняшний день границы между сословиями стирались и довольно быстро, но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять произойдет это еще не скоро. А потом, сословная рознь не исчезнет до конца и в последствии. Да, не будет столь ярко выражена, но она останется.

Так что его стремление имело двойную цель. Он уже был никем, там на Земле. Здесь он получил шанс начать все заново и так уж сложились условия, что судьба благоволила ему. Он вполне обеспеченный человек, но ведь и в своем мире Алексей не бедствовал, не имел миллионов, но на его потребности ему вполне хватало. Ну и какой след остался после него там? Опять остаться серой мышкой, ничем не примечательной личностью, когда возможность разорвать этот круг сама плывет в руки? Ну уж нет.

— Шимон, зачем тебе это?

— Хочется сделать что-то полезное.

— Ты считаешь, что ты это уже не делаешь?

— Хочется большего.

— Послушай моего совета, дружище — соизмеряй свои амбиции и возможности. В истории множество примеров того, когда личности пренебрегали этим постулатом, возомнив о себе слишком много. Ну и кто сегодня о них помнит? Парочка занудных историков увлеченных своей работой настолько, что остальной мир для них просто не существует, потому что они живут в своем. Ты талантливый писатель, вот и применяй свой талант там, где можешь раскрыть его наиболее ярко.

— Ладно, закрыли тему. Ну что, давай собираться.

— Собираться?

— Конечно. Я ведь хотел не только навестить тебя, но еще и показать Ростика врачу. Если все в порядке, а это скорее всего именно так, то пора ему возвращаться в семью.

День выдался просто великолепным. Сверкающее солнце и вместе с тем не так уж и жарко. Легкий ветерок приносил достаточно прохлады даже если находиться на одном месте, а уж если катить в пролетке, так и подавно. Взгляд скользит по садам и полям, остающимся по обе стороны от дороги. Вскоре их сменят дачи, новое веяние нового времени.

Примерно лет десять назад, в окрестностях столицы и больших городов, появились своеобразные дельцы из купцов. Они скупали усадьбы обедневших дворянских родов, расположенные в особенно живописных местах. Затем, большие участки дробились на малые, возводились деревянные дома с просторными верандами, огороженные легким забором, за которым располагались клумбы с цветами. Эти участки образовывали улицы. Улицы — дачные поселки, раскинувшиеся под сенью деревьев. Затея оказалась очень прибыльной. Все же человека тянет к природе, ведь он тысячелетия жил в единении с ней и память об этом в нем так до конца и не истерлась. Если же верить атеистам, то люди дети природы, а какой сын не будет тянуться к своей матери, хотя бы на краткий миг.

Содержать большую усадьбу по карману далеко не каждому. А вот такой небольшой домик, и несколько соток земли, с цветочными клумбами и парой десятков плодовых деревьев, уже вполне по карману многим. Приятно все же после напряженной недели, посидеть под сенью деревьев или собрать своими руками плоды, а потом наблюдать за тем, как женщины варят варенье. Присесть в кругу друзей на свежем воздухе, под деревьями или на веранде за обедом, ведя неспешные и ни к чему не обязывающие разговоры.

Алексей слышал, что один из магнатов озолотился именно на вот таких дачных участках. Но даже заработав миллионы он и не думал останавливаться. В промежутках между дачными участками все еще встречались большие усадьбы, одни богатые, другие уже начинающие ветшать, но все еще держащиеся на плаву. Так что, на век этого магната хватит, никаких сомнений.

— Дядько Шимон, а вы меня потом к мамке отвезете?

— Конечно.

— А можно я еще у вас поживу?

— Боюсь, что нет, Ростик.

— Стало быть надоел? А чего тогда меня во все это нарядили? Мальчик указал на новую одежду, надетую на него. Ничего особенного, просто новые брюки, рубаха, пиджачок, картуз и сапожки. Но на фоне его прежней одежонки и впрямь разница ощутимая.

— Дружище, я не знаю, что ты там себе надумал, но я не собирался брать на себя заботу о тебе как опекун. Ты нуждался в помощи, я тебе помог, так как имел такую возможность. Вот собственно и все. А твоя одежда… Поверь, на фоне того, во что мне вылилось твое лечение это сущие мелочи.

— И что теперь мне делать? Опять воровать? Нас ведь у мамки пятеро ртов, она сама не справляется.

— А вот это ты сам решай. Захочешь воровать, будешь воровать и в конце концов окажешься в тюрьме. Захочешь быть честным, найдешь возможность как помочь матери.

— И как? Я еще мал, кто меня на работу возьмет. Даже хозяин фабрики сказывает, чтобы мамка меня только через год приводила.

— А вот с работой я возможно тебе и помогу. А вот мы сейчас господина Коуба попросим. Как Хонза, возьмешься помочь моему протеже?