Ежевичная зима - Сара Джио

Чарльз прижал машину к тротуару, нагнулся к моему окну. Мне было приятно, что он оказался так близко.

На дверях клуба красовалась табличка «Закрыто».

– Вот ерунда какая! Что ж, может быть, нам стоит направиться в отель? Вечер прекрасный. Мы могли бы поужинать на террасе апартаментов моих родителей.

– Апартаменты твоих родителей?

– Да, – подтвердил Чарльз. – Они часто принимают там гостей. Отец остается ночевать в отеле несколько раз в неделю, если работает допоздна. Ему нужна тишина. Иногда, когда они выходят в свет, они остаются там вместе с мамой. В последнее время это случается довольно часто.

– Пожалуй, я согласна, – застенчиво ответила я.

Чарльз проехал несколько кварталов и остановился на круговой подъездной дорожке отеля «Олимпик», гладкой, будто шелк. Он протянул ключи служащему и кивнул швейцару. Мы сразу прошли к лифту, в кабине которого Чарльз нажал кнопку с цифрой «семнадцать».

Я нервно сглотнула.

– Ты что, впервые в этом лифте?

– Да, в скоростном – впервые – призналась я, и у меня стало холодно в животе, когда лифт устремился вверх.

– Не бойся, – успокоил меня Чарльз и притянул к себе поближе.

Я заглянула ему в глаза.

– А что, если он… упадет?

– Не упадет, – руки Чарльза крепче сжали мою талию, – я обещаю.

Лифт дернулся и замер, двери открылись. Нас уже ждал мужчина, облаченный в белый костюм.

– Добрый вечер, сэр, – обратился он к Чарльзу и коснулся своей фуражки, приветствуя меня. – Апартаменты готовы. Вы будете ужинать внутри или снаружи?

Чарльз повернулся ко мне.

– Как ты относишься к ужину на террасе?

Я только кивнула в ответ, потеряв голос от величия момента.

Стюард вставил ключ в замок и придерживал дверь, чтобы мы вошли. Я последовала за Чарльзом в апартаменты и буквально задохнулась от картины, представшей передо мной. Мягкие диваны, обитые шелком, восточные ковры, бархатные драпировки рубинового цвета. Помещение выглядело как дворец или, по крайней мере, так, как я представляла себе дворец.

Чарльз скинул пиджак и беззаботно швырнул его на диван. Потом он подошел к бару у дальнего окна, а по пути включил радио, которое наполнило воздух успокаивающим звучанием большого оркестра. Выбрав два бокала для мартини, он открыл бар, достал два хрустальных графина, налил жидкость из каждого в сверкающий серебристый шейкер. Потом он насыпал туда лед, плотно закрыл крышку и умело встряхнул его.

Когда Чарльз протянул мне бокал, я как зачарованная смотрела на тонкий слой льда на поверхности. Я изо всех сил старалась, чтобы моя рука не дрожала – не дай бог расплескать напиток на платье! Я украдкой посмотрела на свое отражение в окне, когда поднесла бокал к губам. Потрясающе. Я вполне вписалась в окружающее пространство. Глотнула ледяную жидкость. Она оказалась настолько крепкой, что я закашлялась.

– Извини, – сказала я, поставив бокал на столик. – Я просто не ожидала, что будет так крепко.

И тут же отругала себя за наивный комментарий.

– Первый глоток всегда самый трудный, – Чарльз бросил себе в рот оливку. – А потом коктейль льется внутрь, словно масло.

Я снова взяла бокал, и после второго, третьего глотка коктейль действительно потерял свою остроту, как и обещал Чарльз. Мои щеки разгорелись, голова стала легкой. Когда я допила бокал, Чарльз наполнил его снова. Я стояла у окна и смотрела на Сиэтл, сверкающий, яркий, веселый. На улице только что расцвели вишни, и с высоты семнадцатого этажа они казались веселыми розовыми облаками, обрамляющими улицы. Город был полон обещаний, именно это я ощущала. Я почувствовала на шее колючий подбородок Чарльза, когда он опустил голову мне на плечо, чтобы полюбоваться видом вместе со мной.

– Красиво, правда? – прошептал он мне на ухо.

– Да, – ответила я.

Месяц висел на небе так низко, словно картина, написанная специально для нас.

– Где бы ты хотела оказаться вот в эту минуту, если бы могла выбрать любое место в мире?

Я на мгновение задумалась. Мы с Кэролайн множество раз говорили о Париже и о Нью-Йорке. Но в этот момент я хотела быть только там, где находилась.

– Вот здесь, – прошептала я, поворачиваясь к Чарльзу.

– Я тоже, – он нежно взял мое лицо в ладони.

Когда Чарльз нагнулся ниже, раздалось покашливание стюарда.

– Прошу прощения, что прерываю вас, сэр, но ужин подан. Вы не передумали ужинать на террасе?

– Нет, – ответил Чарльз, сплетая свои пальцы с моими, и повел меня на террасу. Там нас уже ждал накрытый стол, окруженный полдюжиной каменных вазонов с цветами. Словно волшебник, стюард незаметно и ловко поставил перед нами две тарелки с тележки, стоявшей где-то сзади. Я дотронулась вилкой до нежнейшей рыбы. Кусочек горячей булочки запила глотком красного вина. Я прищурилась, но не сумела рассмотреть французские слова на этикетке, увидела только дату: 1916. Я тогда была костлявой девчонкой, бегала с младшими братом и сестрой по пыльным улицам рядом с ветхим строением, которое мы называли домом. Подумать только, это вино было разлито по бутылкам как раз в это время!

– Я не забыл о той бедной вдове, которая живет в твоем доме, – сказал Чарльз.

Мое сердце наполнилось радостью.

– Не забыл?

– Нет, – Чарльз достал из кармана конверт. – Я поговорил с отцом. Он владеет кварталом новых домов в Западном Сиэтле. Там есть все удобства, возле каждого сад. Думаю, это будет идеальное место для этой женщины и ее детей.

– О, Чарльз! – воскликнула я. – Неужели твой отец согласился?

Он покачал головой.

– Нет, отказал. Отец не верит в благотворительность.

– Но как же так? – Я была сбита с толку.

– Я сам обо всем позабочусь, – продолжал Чарльз. – Мне не нужно разрешение моего отца, чтобы сделать доброе дело. У меня есть собственные средства. Твоя соседка может переехать в новый дом на следующей неделе, если захочет, конечно.

Я недоверчиво покачала головой.

– Это очень щедрый дар.

Чарльз протянул мне конверт. Я подняла клапан и увидела внутри стопку банкнот.

– Чарльз! – мне не терпелось отдать ей деньги. Двумя днями раньше я встретила Лору на лестнице, и она выглядела такой усталой, такой истощенной, что я испугалась, как бы она не умерла у меня на глазах.

– После того, как ты рассказала мне об этой бедной женщине, я все время думал о твоих словах, Вера. Мне кажется, что мы с тобой могли бы сделать много добра людям.

Я просияла. Из радио донеслась медленная мелодичная мелодия, и я, не удержавшись, начала покачиваться ей в такт. – Потанцуй со мной, – попросил Чарльз, вставая и протягивая мне руки.

Он помог мне подняться. Я прижалась щекой к его груди, и мы начали танцевать.

– Я бы хотел быть рядом с тобой каждый день, – произнес Чарльз, – всегда.

Наши губы встретились, и по моему телу как будто пробежал электрический разряд. Чарльз подхватил меня на руки, отнес в спальню и положил на мягчайшее покрывало. Я не протестовала даже тогда, когда Чарльз лег рядом со мной. Он целовал меня снова и снова. Я закрыла глаза, пытаясь запомнить, каково это – быть любимой. По-настоящему любимой.

* * *

Наверху, в апартаментах Лона, я подошла к окну и посмотрела на улицу. На окне не было решетки, но я все равно чувствовала себя как в клетке, как в тюрьме. Лон нагнулся ко мне, я ощутила его быстрое горячее дыхание на своей шее.

– Я так сильно скучаю по своему сыну! – воскликнула я.

– Ну-ну, – Лон повернул меня к себе. – Завтра мы его найдем. А сегодня вечером мы… – он замолчал, расстегивая пуговицу на моем платье, – найдем друг друга.

Его прикосновение было мне отвратительно, но я сдержалась и не оттолкнула его руку. С его деньгами мы сможем заклеить город плакатами, засыпать улицы листовками, нанять поисковую команду.

– Вы обещаете, что поможете мне найти Дэниела? – Я постаралась заглянуть ему в глаза. – Вы моя единственная надежда.

– Я даю тебе слово, – ответил Лон, уверенно проводя пальцем по поясу моего платья.

Он выключил свет, и я затаила дыхание, когда он потянул меня к постели.

Глава 14

Клэр

Я несколько минут посидела в такси, глядя на отель и вспоминая тот момент, когда Этан ускользнул от меня.

Водитель обернулся ко мне.

– Куда поедем, мисс? – рявкнул он, нетерпеливо постукивая пальцами по рулю. – У меня нет времени здесь стоять.

Домой мне ехать не хотелось, особенно после того, что случилось.

– Кафе «Лаванто», – сказала я.

Когда машина подъехала к кафе, внутри было темно, но я обрадовалась, что дверь все еще открыта. Девушка с короткими белокурыми волосами, стоявшая за стойкой – студентка, наверное, – покачала головой.