Лабиринты памяти - Робер Кристина

– Но ты и твой убийца по-прежнему не знаете, кто такая Джей Фо, – заметила девушка.

– Вот ты и узнаешь. – Мужчина накрыл ее ладонь своей и легонько сжал. – Тем более мой убийца нравится тебе. Думаю, из вас получится отличный тандем. Сдается мне, наша садовая роза оказалась всего лишь полынью. Срывай – не жалей.

Девушка коротко улыбнулась.

Долохов в очередной раз убедился в великолепии своего плана. И если его безликая спутница не поддастся эмоциям и сыграет, как запланировано, его ждет грандиозный успех.

Пансион «Форест Холл»

Ноябрь 2016 года

«Упился до смерти» – короткое сообщение от Джейсона Ника получила, сидя в автобусе по дороге на кладбище. Ожидаемое заключение: либо алкоголь, либо наркотики. Спрятав телефон, Ника посмотрела на Мари: взгляд – пустой, устремлен в окно, в ушах – наушники. За прошедшие два дня они практически не виделись. Мари приходила в комнату только переночевать, на вчерашних занятиях не появилась, а сегодня раньше всех заняла место в автобусе и всем своим видом давала понять, что не готова к общению.

Через проход сидели Алекс и Доминик. Алиат постоянно шепотом одергивал Нику и, когда она нехотя поворачивалась к нему, бросал многозначительные взгляды на Мари.

– Да ты затрахал, Алиат, – процедила Ника.

Доминик насупился и, скрестив руки на груди, уставился в спинку кресла перед собой. Алекс сидел у окна с закрытыми глазами. Отбросив мысли о его преступлении, Ника в который раз задавалась вопросом: что же такого случилось между братом и сестрой, если даже в такие трагические дни они не разговаривают? Что в этой школе может быть важнее смерти? Вполне вероятно, у нормальных людей набралось бы с десяток вариантов, но Ника со своим недоэмоциональным диапазоном не придумала ни одного.

Погода выдалась сухая, но холодная из-за сильного ветра. Девушки закутались в платки, мужчины надели шапки и капюшоны. Ника стояла позади всех и хмуро наблюдала за собравшимися. До сегодняшнего дня она никогда не бывала на похоронах и представляла угнетающую атмосферу, но на деле увиденное не вызвало в ней никаких эмоций. Мистер Шнайдер произнес хорошо отрепетированную речь, пока несколько преподавательниц рядом с ним всхлипывали, утирая глаза платками. Родители Дэвиса сидели в первом ряду. Миссис Джордан рыдала на плече пожилого мужа, а тот отстраненно гладил ее по спине. Выглядел он хуже жены: сильная отечность под глазами и болезненная желтая кожа. Его грудь резко вздымалась, как будто ему было трудно дышать. Дэвис как-то рассказывал ей, что его отец долгое время лечился от алкогольной зависимости. Возможно, смерть сына снова сбила его с пути трезвости.

Мари заняла место в последнем ряду. Наушники она убрала, да и только: сидела прямо, сложив руки на коленях, и смотрела в землю. За время церемонии она ни разу не взглянула на родителей Дэвиса, не говоря уже о том, чтобы подойти к ним. И если бы Ника впервые увидела ее сегодня, то могла бы принять такое поведение за равнодушие. Но Мари не была равнодушной – кто угодно, только не она.

Может, это вина? И тогда ссора с братом поддается логическому объяснению: Мари и вправду думает, что Дэвис отравился алкоголем; она могла и не знать, что он пьет, но почему-то решила, что Алекс знал. Но это же вранье. Дэвис не употреблял.

Ника посмотрела на Маркела. Тот сидел в середине ряда со своими друзьями и наблюдал за церемонией. Выглядел он по-прежнему неважно.

Гроб с телом Дэвиса поместили в яму, и миссис Джордан на трясущихся ногах подошла к краю и опустила вниз маленькую коробку – скорее всего, личные вещи сына. Мистер Джордан крепко держал жену, хотя и сам еле передвигался. Затем все собравшиеся по очереди подходили к родителям и выражали соболезнования. Стейси даже обняла миссис Джордан и, шмыгнув носом, поплелась к автобусу вслед за Барбарой.

Ника подошла к Мари и, насильно взяв ее за руку, потянула на себя:

– Пойдем, здесь больше делать нечего.

– Я еще не попрощалась, – прошептала Мари.

– Хотела бы – уже бы давно сходила. Или ждешь, когда они к тебе сами подойдут?

Мари покачала головой и позволила себя увести. Ника поймала болезненный взгляд Маркела и тут же отвернулась.

– Зачем ты винишь себя? – спросила она.

– Все думают, что он был алкоголиком, но это брехня, – с горечью выдавила Мари. – Я не хочу, чтобы о нем так думали. Дэвис был замечательным, получше всех нас, вместе взятых.

– Если все так думают – они идиоты. И в этом твоей вины тоже нет.

– Ты просто не понимаешь, о чем говоришь. – Мари выдернула руку и забежала в автобус.

Ника проводила ее удивленным взглядом. Да, она угадала с чувством вины, но что это дает? Мари впервые за два дня заговорила. И она злилась – причем так сильно, что не смогла перебороть свои чувства и подойти к могиле парня. И было что-то еще, что, по ее мнению, Ника не понимала. Прикусив губу, она в задумчивости зашла в автобус. В груди поселился неприятный ком. Пожалуйста, пусть это что-то не будет связано с ее братом.

Нике не терпелось из первых уст узнать про отъезд Дженни Тейлор и, возможно, подробнее расспросить о смерти Дэвиса, поэтому, вернувшись в школу, она бросилась в приемную директора. Из-за закрытой двери доносились приглушенные голоса учителей: Шнайдер всех собрал на экстренное совещание. Выглянув в коридор и убедившись, что поблизости никого нет, Ника прильнула ухом к двери, но не разобрала ни слова: говорили они тихо, и их голоса сливались в нечленораздельный гул.

– Кажется, они хотят проверить всех на наркотики, так как какой-то ваш друг что-то принимал.

Сердце сделало сальто в груди. Ника резко обернулась и увидела в дверном проеме незнакомую девушку. Высокая, стройная, с каштановыми локонами и фарфоровой кожей, со светло-карими глазами и длинными, черными как смоль ресницами. Туфли на элегантной шпильке и платье-футляр выгодно подчеркивали ее точеную фигурку. На вид – ровесница, из той же породы, что Стейси и Барбара.

Девица улыбнулась и продефилировала к месту секретаря. В руках она держала бумажный стаканчик с кофе.

– Ада Блодвинг. – Девушка села в кресло и закинула ногу на ногу. Судя по виду, чувствовала она себя как дома. – Только приехала, и сразу такие страсти. Наркотики? – Ада картинно закатила глаза.

Ника поймала себя на мысли, что все это время смотрит на нее с высоко вскинутыми бровями. Аж больно стало.

– Наш друг умер два дня назад, – сказала она, тряхнув головой. – Добро пожаловать, что ли.

– Я здесь уже полчаса брожу и тоже люблю подслушивать. – Ада сделала глоток и выпрямилась в кресле. – Вы что, можете здесь спокойно употреблять алкоголь и закидываться снотворным?

– При чем здесь снотворное? – нахмурилась Ника. Она неотрывно следила за ее лицом и никак не могла понять, где видела ее раньше. Что-то в чертах новенькой было чертовски знакомо ей. Мимика? Или взгляд? Сложно сразу понять…

– Директор сказал, что ваш друг, перед тем как напиться, проглотил какие-то таблетки. А если взять во внимание тот факт, что сюда можно протащить и что из этого в совокупности с алкоголем может привести к летальному исходу, то…

Блодвинг поиграла бровями, давая понять, что Ника способна сама закончить ее мысль.

– Есть сотни лекарств, вызывающих такой эффект.

– Возможно. – Ада беззаботно пожала плечами. – Но ведь снотворное – это самое простое? – Она улыбнулась. – Люблю детективные истории.

Ника картинно округлила глаза. И откуда они такие берутся?

– Ну, удачи тебе с директором, – сказала она.

– Скоро увидимся, – просияла Ада и принялась крутиться на стуле.

Оказавшись в коридоре, Ника набрала номер Джейсона. Игнорируя скепсис приятеля, она поспешно рассказала ему об отъезде Дженни Тейлор и разговоре с новенькой.