Ностальгия по крови - Дарио Корренти

ответил Безана.

«Он дал ему возможность выговориться, чтобы расшевелить», – подумала Илария, которая внимательно слушала разговор. И действительно, Форести начал проявлять признаки нетерпения.

– И для чего ему понадобилось убивать именно Антонеллу?

Безана поменялся с ним ролями и вынудил Форести задавать вопросы. Для того, кто приготовился отвечать на вопросы, в такой ситуации очень трудно не запутаться.

– Не знаю.

– Вы говорите, они были знакомы? – Форести начал постепенно терять контроль над сценарием.

– Возможно.

Илария увидела, как мужчина задумался. Безана вынудил его выйти за пределы канвы, которую тот сам себе наметил, и теперь Форести лихорадочно обдумывал новую стратегию, чтобы подчеркнуть свою невиновность. Когда люди с бедной фантазией пытаются что-то изобрести, особенно на скорую руку, они быстрее ошибаются. Поначалу все идеи кажутся хорошими, но на деле хорошими оказываются только взвешенные.

– Вы намекаете, что у моей жены был любовник?

Безана улыбнулся. Вот он и припер Форести к стенке. Стоило только подтолкнуть его к этой шаткой теории.

– Возможно, вы даже были с ним знакомы. Следователи тоже так думают. – Безана использует этот обман, чтобы еще больше запутать ситуацию.

– Теперь я многое понимаю, – протянул Форести, попав в ловушку.

– Антонелла, случайно, не заводила речь о разводе?

Илария как завороженная следила за «игрой в перевертыши», в которой Безане удалось довести собеседника до нужной кондиции.

– Представьте себе, нет. Как и в любых семьях, у нас были взлеты и падения. У нас трое детей, – ответил Форести, пытаясь выпутаться.

– А у нас есть сведения, что ваша жена подыскивала адвоката.

Форести, оказавшись в ловушке, задумался. Но реагировать надо было быстро, и он напрягся, поскольку на ум ничего не приходило.

– Антонелла жаловалась на мою работу, вот и все. Я врач, поэтому много времени провожу в больнице. Я часто оставлял ее одну, проблема была в этом.

– Врач? Но нам ничего не известно о вашем медицинском дипломе. Его у вас нет, мы проверили. – Безана, конечно, блефовал, но снова сделал правильный ход.

Форести резко вскочил и нервно провел рукой по волосам.

– Что вы такое несете?

Безана молча его разглядывал. Тем временем Форести пытался успокоиться, ему нельзя выходить из себя.

– Прошу прощения, я вынужден с вами проститься. Мне надо к детям. Вы понимаете, насколько я им нужен сейчас. Прошу прощения.

– Но вы не ответили на мой вопрос. У вас есть диплом врача или нет?

Форести побагровел, на висках проступили взбухшие вены.

– Да при чем тут это? Уходите, я сказал, хватит!

– Не хотите отвечать? Почему?

– Уходите! Убирайтесь вон!

– Это преступление, синьор Форести. Это незаконная медицинская практика и мошенничество с нанесением урона санитарной безопасности. Вы можете предъявить свой медицинский диплом?

– Убирайтесь! Я позвоню представителям власти! Я засужу вас за клевету!

Безана сделал Иларии знак, и оба быстро вышли на улицу. Пьятти все еще держала в руках планшет и от волнения размахивала им.

– Ух ты! Это было великолепно!

– Пьятти, вы все записали? Если вы выкинете очередную глупость, то клянусь, я сам вас придушу.

– Я сделала больше: я все засняла на видео, – ответила Илария, подмигнув.

Безана потрепал ее по щеке.

– Кнопочка, вы гений.

28 декабря

Безана обедал вместе с сыном. У них была традиция хотя бы раз в месяц ходить в ресторан. На Рождество они не виделись, потому что Якопо уезжал с матерью кататься на лыжах, поэтому они праздновали теперь. Марко подарил сыну стандартный подарок: конверт с деньгами. А сын ничего ему не подарил.

– Ну, как ты, что делаешь на Новый год?

– Пока не знаю. Что-нибудь придумаем с друзьями, – раздраженно ответил Якопо.

На нем было полно защитных средств, особенно от физического воздействия. На носу зеркальные солнечные очки, хотя на улице был туман, а в ухо вставлен наушник, почти как угроза, как бы говоря: мне ничего не стоит вставить второй.

Безана старался не говорить о каникулах, не имея ни малейшего желания знать, как выглядит дом нынешнего парня Марины. Они ждали первое блюдо, а сын открывал рот, только когда его спрашивали.

– Ты на лыжах-то покатался?

– Мало, все время была плохая погода. Там мало деревьев возле лыжни, и в снегопад ничего не видно.

– Ты там скучал?

Безана так надеялся, что сын ответит «да», но Якопо только тряхнул головой.

– Мамин парень помешан на спа, а там, в Швейцарии, их целая куча. Не так уж и плохо, в некоторых саунах надо ходить без купальника, так что я насмотрелся на сумасшедших теток, которые расхаживали голышом, как будто в мире нет ничего более естественного.

Безана нервно сглотнул.

– И мама тоже ходила голая? Перед всеми?

Якопо наконец-то рассмеялся.

– Представь себе, нет. Я ходил туда с Армандо, а уж он, я тебе гарантирую, та еще свинья.

Безана был совершенно не рад узнать, что его бывшая жена собирается замуж за «ту еще свинью». Кроме того, он опасался, что она будет сравнивать их. Но Якопо, по счастью, сменил тему разговора.

– А ты что делал?

– Я работал, – ответил Безана.

– Да ладно! Даже в Рождество?

– Было важное дело.

Безане хотелось поважничать. Обычно он все преуменьшал, пуская в ход самоиронию, однако перед сыном-подростком, с которым вообще нелегко разговаривать, по-другому не получалось. Вдобавок ко всему Безане не понравилось, что этот Армандо таскал его сына по спа-салонам смотреть на голых женщин. Он бы сам предпочел этим заняться.

– Да, я видел по телику. Вампир! Вот это история! Совсем как в «Сумерках».

Безана силился сохранить самообладание. Значит, сын даже не читал его статьи. Он что, смотрит программы с Милези?

– История немного сложнее, – заметил Безана. – Этот тип не просто вампир, скорее каннибал.

– Каннибал? Отпад! Как Ганнибал?

Безана стиснул тонкие губы и поднял брови.

– Ну, можно и так сказать.

– Значит, ты провел Рождество один, в компании с каннибалом?

– Я был не один. С коллегой.

– Хорошенькая? Ты с ней встречаешься?

– Нет, она для меня слишком молода. Чтобы ты не понял меня превратно, я заставляю ее говорить мне «вы», хотя у нас в редакции все друг с другом на «ты».

Якопо, казалось, гораздо больше заинтересовала история с Пьятти, чем с вампиром или каннибалом.

– Почему? Она задается?

Сын никогда не задавал столько вопросов, вот черт!

– Нет, ни капельки. Просто это такая форма вежливости, и я ее придерживаюсь.

– Она такая страшненькая, папа?

Безана немного помолчал и улыбнулся. Не столько сыну, сколько себе самому.

– Нет, Илария вовсе не страшненькая. У нее красивое лицо, она прекрасно сложена. Но она делает все, чтобы казаться уродиной, не знаю почему, –