Валерий Харламов - Максим Макарычев

Чуть позже после возвращения из Чебаркуля у Валерия вспыхнет роман с его соседкой. Галина Егорова помнила Валеру еще мальчишкой небольшого роста, а здесь с побывки на Урале вернулся статный красавец. В день их знакомства в доме, где жили Харламовы, играли свадьбу. Валера, придя домой с тренировки, постучал палочкой в окно соседей. Тогда не было телефонов и таким «коммуникатором» — узнать, дома ли соседи, — служила обыкновенная палочка, которой несильно били по стеклу.

«А где мои?» — спросил Валерий Галину. «У нас», — улыбнулась девушка. В соседней квартире нараспев затягивали пронзительные русские песни. Через несколько минут к веселой компании присоединился молодой хоккеист. Чувства, по воспоминаниям Галины, вспыхнули внезапно. «Я впервые серьезно обратила на него внимание. До этого мне казалось, что он какой-то маленький, — вспоминала Галина Егорова в интервью для фильма «Валерий Харламов. Живая история». — Пели одну из песен. Был перерыв. В этот момент он представился — Валерий Борисович».

Это была первая юношеская любовь Харламова, которая началась с того дня. Они простояли на балконе их дома всю ночь. Валерий держал Галину за руки и целовал ее. «Если расскажу ребятам по команде, какая у меня красивая девушка, то не поверят», — улыбнулся он.

Любовь их была искренней, но короткой, как это часто бывает у тех, кому едва исполнилось восемнадцать. Чистая юношеская любовь длилась два года. Потом Галина вдруг почувствовала, что Валерий избегает ее, старается не попадаться ей на глаза. И тогда мама хоккеиста призналась Галине, что главное для сына сейчас — это хоккейная карьера. Он как раз резко пошел наверх, и серьезное чувство, как уверяла мама, ему было ни к чему. Галина сильно страдала, возненавидела хоккей, но потом оттаяла, наблюдая по телевизору, как ее Валерий забивает голы в ворота лучших команд СССР и мира. Вскоре, как бы в отместку, Галина вышла замуж за человека, с которым была знакома лишь несколько недель. О несерьезности романа говорит тот факт, что уже через полтора года она подала на развод. Позже, уже будучи известным хоккеистом, Валерий Харламов заедет в дом к своей первой юношеской любви, заберет ее с собой, привезет в компанию и познакомит Галину с человеком, который станет ее вторым мужем…

А тогда, в марте 1968 года, благоухала ранняя в тот год московская весна; снег, жалкий, скукожившийся, зиял серыми проплешинами, умирая под мартовским солнцем. Валера, сидевший спиной к подошедшему к их компании отцу, вдруг обернулся и сказал: «Папа, я знал, что ты придешь». В его глазах читалось: «Я знал, что меня позовет Тарасов». «Пойдем, тебе только что звонил Кулагин. Тебя срочно хотят видеть в ЦСКА», — сказал Борис Сергеевич.

Попрощавшись с друзьями, он вернулся домой, взял тот самый баул и поехал на свое главное испытание. На смотрины к Тарасову. Через 40 минут он уже был в ЦСКА. С тех пор, как говорится, пошло-поехало. Начался путь к славе и признанию.

Глава 4 СТАНОВЛЕНИЕ ПЕРВОЙ ТРОЙКИ

Его сразу бросили из огня да в полымя. «Меня не встречали в ЦСКА барабанным боем и красную ковровую дорожку передо мной не расстилали… Длинная дорожка потребовалась бы. До Урала», — признавался Харламов годы спустя, уже будучи зрелым мастером.

В полдень 8 марта вместе с отцом они приехали во Дворец спорта ЦСКА. Несмотря на праздничный день, здесь находилась вся армейская основа во главе с Анатолием Тарасовым. Внимательно посмотрев на Харламова, Тарасов сказал: «Ну что, молодой человек, переодевайтесь, покажите нам, на что вы способны». Тот пулей влетел в раздевалку, переоделся. Нет, не за 45 секунд, как учили в армии, а чуть дольше, все-таки тяжеловаты были хоккейная форма и защитные приспособления. Минут через пять уже был на родном армейском льду. Ветераны во главе с Рагулиным и Фирсовым остановились, облокотившись на клюшки, и, улыбаясь, качали головой, наблюдая за старым новым «резвым» Валерой Харламовым. «Харламов, достаточно, ты сейчас мне тут игроков на льду посшибаешь, — сдерживая эмоции и стараясь не расстаться с „маской строгого учителя“, заметил Тарасов. — Готовься к матчу. Он у нас послезавтра».

«Вспоминаю, какой счастливый и уверенный в своих силах вернулся он из Чебаркуля. Глаза блестели, — рассказывает двукратный олимпийский чемпион Владимир Лутченко. — И главное, он показывал огромную мощь. С первой же тренировки. Как бычок такой был. Мастеровитый бычок. И катил на ворота, и всё ему было нипочем. Ни страха, огромная уверенность в правильности своих действий. На глазах преобразился, постепенно набрал мощь в 68-69-м годах. В 72-м году, конечно, он был неподражаем и в Саппоро, и в суперсерии. Но я запомнил именно его возвращение из Чебаркуля. Тогда я столкнулся с ним во время тренировки, чуть не отскочил от него. Подъехал, удивленно, признавая его силу, говорю: “Где ты так накачался, Валер? Красавец!” А он улыбается своей обворожительной улыбкой, немного смущается и говорит: “Да, ладно, ничего особенного, просто тренировался”».

Домой в тот день Валера ехал счастливый. Баул в руках казался легким, как пушинка. Харламов просто не замечал его тяжести. В голове крутилось одно: он наконец-то возвращается на «большой лед». Был вдвойне счастлив и оттого, что вернулся в родную Москву, к родителям, сестре, друзьям. Что наконец-то покажет себя перед армейскими болельщиками. Тарасов дал ему еще один шанс, и он не имеет права им не воспользоваться. Только вперед. Только к победам.

Дома, по возвращении, лишь чуть-чуть пригубил шампанского за здоровье мамы и сестры. Выпил чай с тортом. Бегоня тогда сказала ему: «Перестраивайся, сынок, снова на московскую жизнь».13

Вечером Харламов поехал на армейскую базу, где его поселили в номер с будущими многолетними партнерами по ЦСКА Борисом Михайловым и Владимиром Петровым. Не спал две ночи, ворочался, представляя, как это будет — его полноценный дебют на льду.

На базе армейцев в Архангельском были четырехместные номера. «Сначала в старой конюшне жили, затем из конюшни сделали санаторий. Раньше это были одноэтажные конюшни графа Юсупова. В длинном крыле сделали комнаты. Затем по распоряжению министра обороны Гречко построили новое трехэтажное здание. Хоккеисты жили на третьем этаже, футболисты на втором. На первом были баня, зал, столовая. Какого-то сурового режима на базе не было. Можно было выйти за территорию базы. Может, к тебе жена приехала, ты пошел, погулял, ничего тут страшного нет, — признавался Александр Гусев. — В старом здании компанию Валере в комнате составляли Владимир Петров, Борис Михайлов. А в новом, где были двухместные номера, он уже с нападающим Володей Поповым жил».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});