Путь - Лола Екшибарова

Оправдания всегда выглядят глупо. Но я не знаю, что еще я могу сделать.

«Ты могла бы попрощаться со мной» — напомнил его голос, и тут же я налетела на него, взявшегося, как всегда, неизвестно откуда. Испытывая странное чувство, смесь неловкости с восторгом, кусала губы, глотая непроизнесенные упреки. Тепло его рук сводило с ума. «Почему ты всегда держишь меня насильно?».

«Потому что иначе ты убежишь. — Серьезно ответил он, рук не разжимая. — С тобой невозможно разговаривать, пока ты свободна».

Хватит! Еще минута в его объятиях…

— Я не выдержала испытания. Я знаю. — Озвучила искру сожаления в глазах, в которые нельзя смотреть долго. Утонешь. — Мне жаль, что разочаровала тебя. Только все равно ничего не получилось бы, Эллорн. Только я знаю, чего мне стоит признаться, но я признаю — я никогда не дотяну до тебя, эльф, я всегда буду проще, хоть врожденная гордость скоро и убедит меня в обратном. Позволь мне уйти сейчас!.. пока я еще не сорвалась… не оскорбила в себе женщину, а в тебе — мужчину.

Он развел руки в стороны — и словно отдалился, растаял среди кипящих во мне противоречий. «»Но ведь до этого мы могли быть просто рядом«» — возразил мне его голос. Издалека.

* * *

Там, внизу, люди, — напомнила себе, спускаясь по западному склону. Они начнут расспрашивать. Готова ли я не произносить лишних слов? Наверное, нет.

Нечто привлекало внимание, нечто отвлеченное. Я сосредоточилась, останавливаясь. Что такое могла увидеть? — перелесок на пологом склоне, дымы деревни, поднимающиеся ровными столбами в светлеющем небе, белеющий бок Шпильки. Точно!

Узнавая нужные уступы на ощупь, взобралась на знакомую площадку, покрытую ровным ковром хрупкого морозного вереска, и, упав в него, бездумно уставилась в небо. Облака, похожие на те, что не так давно мы разглядывали вдвоем, постепенно утратили красноватый оттенок, побелели, пухом пролетая надо мной. Я лежала, не замечая времени, не отслеживая мысли, не отсеивая чувства.

Когда облака начали темнеть, я осознала всю неразумность своего поведения. Если так мучительно покидать Зачаровень, к чему тогда все гордые взбрыки? Прощание затянулось, пора его заканчивать. Уходя — уходи.

«Навсегда» — сказала себе, выходя на опушку Зачаровня. Навсегда — стучало в висках, когда спускалась в долину, на огоньки какой-то порубежной деревушки. «Навсегда?» — спросил образ Эллорна, и, не дождавшись ответа, растаял.

* * *

Я бываю слишком озабочена внутренними переживаниями. «Много о себе думаю» — как выразился Рэм. Когда-нибудь отстраненность не доведет до добра. Вместо того чтобы терзаться вопросами надуманными, надо бы чаще помнить о насущном — сделала вывод, подойдя к деревенской околице слишком близко для соблюдения осторожности. Если бы среди пепелища остался хоть один лазутчик, данный вечер стал бы последним в жизни.

Деревня была сожжена и вырезана. Слегка дымились кострища, обозначая в быстро сгущающихся сумерках контуры деревенской улицы, повсюду царил признак смятения и внезапности. И всюду - трупы, скрюченные, раздутые, разделанные, словно туши на бойнях… всякие. А запах!

Решив, что прятаться бесполезно, — если кому-то надо было следить за местностью, меня уже увидели, заставила себя пройти по деревенской улице через весь хаос смерти, от одной околицы до другой. Кто-то мог остаться в живых. Я могла им понадобиться…

Хотя, конечно, нет, — понимала, разглядывая все еще ясно видимые следы набега. Здесь не мог выжить никто. Скорее всего, всё случилось под утро, как раз когда я взбиралась на Шпильку, и длилось не очень долго. Банда была хорошо вооружена и умела… многое умела, если судить по некоторым позам некоторых тел. Час — два, и всё.

Оставаться ночью среди пожарищ мне не хотелось. А куда идти — не знала. Вперед, по берегу Точилки? А если банда ушла именно в том направлении? По следам Рэм смог бы это определить, но Рэма не было. Именно его я надеялась отыскать, но теперь даже не знала, как именно мне это удастся. За спиной - Зачаровень, в который поклялась не входить больше никогда. Впереди - полная неизвестность. И безысходность.

Деревня была местом, где можно было достать еду, и новости. Почему-то я возлагала надежду на местных, догадываясь об особой значимости для них Охотников, для них, живущих в непосредственной близости с эльфами. Ведь не может быть, что бы столь близкие соседи не имели совершенно никаких контактов. Общая граница — она для обеих сторон общая. В чем-то эйльфлёр должны были соприкоснуться с людьми, хотя бы вынужденно. Та же торговля; я видела много занятных вещиц во Дворцах явно не эльфийского происхождения.

«Наверное, поэтому они не выставляли на ночь стражу — думала, сидя на самой опушке Зачаровня, наблюдая переливы остывающих углей вдали. Они слишком полагались на страх перед эльфами у всех остальных племен материка. Скорее всего, сюда, в приграничье, редко кто забредал, и они привыкли к личной безопасности. Потому и пали так просто…

А эльфы… Они не союзники. Они даже не соседи, в общепринятом смысле слова. Конечно, на границе Зачаровня есть постоянная охрана. Она и сейчас есть, скорее всего, где-то рядом со мной притаился пограничник. Я не вижу, но чувствую их присутствие, однажды так же почувствовала стаю волков — вспомнила свои первые дни в обществе Охотников. Росни сказал, что этот дар — чувствовать мир глубже, чем обычные люди, можно развить, если тренировать достаточно долго. Пока что еще не научилась отличать взгляд дикого животного от взгляда эльфа, хотя могла «прочувствовать» и направление, если очень сосредоточиться. Не исключено, что сейчас за мной наблюдает не эльф, а зверь, что ждет лишь окончательного погашения костров, возможности спуститься в долину, возможности насытить свой голод. На всякий случай переложила поближе большой нож.

Ах, эльфы, эльфы. Даже сейчас не могу я предать вас анафеме. А ведь вы все видели! Вы все слышали! Неужели вас не тронули вопли умирающих людей? Вы могли защитить их, уверена, не армия же здесь хозяйничала — обычная банда. Почему же вы не вмешались?! Почему не помогли отбиться? Как мало бы вам это стоило, при вашем-то опыте!

Странно, но взгляд больше не ощущался. «Некто» ушел. Что ж, тем, погибшим, общество зверя уже мало помешает.

Тряпица, которую до того прижимала к лицу, постепенно напиталась ночным туманом, и перестала спасать от запаха смерти. Я мстительно бросила ее тут же, на опушке.

После целого дня на вершине Шпильки не хотелось спать. К тому же начинало тревожить чувство голода, и слегка пощипывал страх перед неизвестностью дальнейшего. Однако если не уснуть сейчас, завтра не уйти далеко — сказала себе строго и принялась шарить в округе, собирая хворост. Обилие трупов, наверняка, привлекло к себе много зубастой живности, которая не слишком будет озабочена отличиями человека мертвого и человека спящего. Благоразумие заставило развести костерок, хоть для того и пришлось повозиться. Поплотнее закутавшись, свернулась калачиком и уснула, оставив все нерешенные вопросы, как считала, до утра.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});