Мумия - Макс Аллан Коллинз

Наконец наступила очередь Эвелин. Она погружа­лась в призрачную темноту, неторопливо перебирая руками веревку. Сейчас, в своем свободном одеянии, девушка как никогда сожалела о том, что одета не в брюки. Коснувшись пола ногой в сандалии, она нео­жиданно поскользнулась и довольно неудачно шлеп­нулась.

Рик нагнулся, чтобы помочь ей подняться, и отки­нул руку с факелом в сторону. Яркое пламя осветило стены, покрытые геометрическими узорами, иерогли­фами и вырезанными в камне изображениями богов и богинь.

При виде этой мрачной красоты у всех четверых захватило дух.

– Друзья мои, негромко произнесла Эвелин та­ким тоном, как будто находилась в церкви, – сознае­те ли вы, что мы с вами сейчас находимся в помеще­нии, куда не ступала нога человека вот уже в течение трех тысячелетий?..

– Где сокровища? – грубо перебил ее начальник тюрьмы.

– Могу отдать вам свою долю паутины, тут же

отозвался О'Коннелл, стряхивая ее с себя и отбрасы­вая в сторону.

Он зажег второй факел и передал его Джонатану, который в это время взволнованно поводил носом:

– Но что это за жуткий запах?

Эвелин тяжело вздохнула.

Она была поражена этим открытием, которое, воз­можно, по своей значимости не уступало обнаруже­нию гробницы Тутанхамона. Сейчас девушку перепол­няли самые разные чувства. И эту торжественность момента ей приходилось разделять с тремя примитив­ными варварами и абсолютными невеждами!

Джонатан начал паниковать, и факел у него в руке предательски задрожал:

– Говорю вам, здесь пахнет смертью!.. – упор­ствовал он.

Начальник тюрьмы подошел поближе к англича­нину и принюхался:

– Лично я ничего не чувствую, – искренне признался он.

Джонатан инстинктивно втянул носом воздух воз­ле Хасана, отпрянул и неловко заулыбался:

– Простите, ложная тревога... Послушайте госпо­дни Хасан, не могли бы вы держаться от меня подальше, если это возможно? Я не выношу толпы.

Хасан состроил оскорбленную физиономию и ото­шел от англичанина на пару шагов.

Эвелин, ухватив Ричарда за руку, заставляла ого поочередно освещать различные участки помещения, пока не обнаружила то, что искала: маленький диск, укрепленный на стене. Девушки сняла с его поверхности пау­тину и повернула его к лучу света, вертикально падавшего сверху через расщелину. Этот луч образовывали все те зеркала, которые Эвелин настроила наугад. Как только на диск попал световой поток, он отразился в не­скольких таких же дисках, укрепленных в разных частях помещения, озарив его ровным ярким светом.

– Неплохой трюк, – вынужден был согласиться О'Коннелл.

– Бог ты мой! – восхищенно воскликнула Эвелин, обозревая помещение. Барельефы покрывали не только стены, но и потолок зала. Подняв руку и медленно ведя пальцем по иероглифам, девушка принялись раз­бирать их, после чего сообщила:

– Это же Сах-Нетджер.

– Я только что хотел сказать то же самое, – не­возмутимо заметил Джонатан.

– И что это за абракадабра? – поинтересовался О'Коннелл, отставляя ставший ненужным факел.

– Это зал приготовления, – объяснила Эвелин, указывая на некое подобие алтаря, находившегося в центре помещения. – Для входа в загробный мир.

– Черт возьми! – поморщился Джонатан. – Это, что, фабрика по изготовлению мумий?

Эвелин повернулась к О'Коннеллу:

– Кажется, я потеряла ориентацию. Вы но може­те мне подсказать, где находится на поверхности ста­туя Анубиса?

– С удовольствием, – ответил тот и указал факе­лом в угол зала. Пламя осветило открывавшийся там проход. – Пойдемте?

Девушка кивнула с таким видом, словно ее пригла­шали на танец:

– Конечно.

Туннель, куда они попали, был одним из целого лабиринта проходов, узкий, весь затянутый паутиной, с низким потолком. О'Коннелл, пригнувшись, шел впереди, отводя руками паутинные занавеси. Группа двигалась туда, где, по уверению Рика, нахо­дилась статуя, как вдруг их заставил остановиться странный шуршащий звук.

– Похоже на насекомых, – подозрительно озира­ясь, промолвил Джонатан. Он шел следом за Эвелин, а замыкал короткую процессию Хасан.

О'Коннелл достал один из револьверов, и с факе­лом в руке вновь двинулся вперед. Свет от зеркал по­степенно становился слабее, и в туннеле сгущалась темнота.

Наконец они дошли до пещеры, оказавшейся вовсе не творением древних каменотесов. Неизвестно, что было тому причиной, землетрясение или же беспощад­ное время, но именно сюда и опустилась нижняя часть статуи. По крайней мере, постамент и ноги массивно­го идола оказались перед ними.

Отзвук движения (Эвелин не могла бы утверждать, что это тот же самый шорох, услышанный ими ранее) раздался вновь, но на этот раз он исходил, казалось, с другой стороны статуи.

О'Коннелл передал Эвелин факел и, прошептав: – «Держитесь позади меня», извлек второй револьвер.

Подозрительный звук усиливался. Начальник тюрьмы стал потихоньку отступать назад. Джонатан, однако, собрав все свое мужество, остался на месте и вытащил из кармана куртки солидного ка­либра пистолет.

Чтобы там ни было, и кто бы ни приближался, они должны были вот-вот столкнуться нос к носу. О'Коннелл одним прыжком, держа револьверы наготове, обогнул основание статуи,,.

...В неверном свете факела он разглядел три потных физиономии американских авантюристов и три нацеленных на него дула револьверов.

Позиция, в которой оказались конкурирующие группы, была недвусмысленной и грозила вот-вот завершиться кровавой схваткой.

– Остановитесь! – завопила Эвелин. – Не делай­те глупостей!

Вооруженные мужчины замерли по разные сторо­ны статуи Анубиса. За американцами, размахивая ре­вольвером, подпрыгивал Бени. Дальше виднелись фигуры доктора Чемберлена и его наемных рабочих. Последние выглядели перепуганными насмерть.

– Господи, О'Коннелл! – облегченно выдохнул Хендерсон, делая шаг назад. – Ты нас так напугал, что мы чуть не обделались.

– Фи! – поморщился Рик. – Что за выражения в присутствии дамы!

Пренебрежительно пожав плечами, О'Коннелл в свою очередь отступил. Американцы последовали его примеру. Мужчины опустили оружие, хотя прятать его в кобуру пока что никто не торопился.

Внезапно Бернс, прищурив косящие глазки за стек­лами очков, указал пальцем в сторону Эвелин и про­тивным голосом произнес:

– Постойте-ка, это же мой набор инструментов!

Эвелин прижала к груди кожаную сумку и мотну­ла головой:

– Не может быть! Это подарок одного моего старинного друга. Он вручил его мне в день выпускного вечера.

– А я говорю, что инструменты принадлежат мне! – грозно повторил Бернс и решительно шагнул вперед.