Кремль 2222. Тушино - Олег Бондарев

Вот и Захар, поднимаясь, тихо кряхтел, будто древний старец. Упершись правой ладонью в грязный и холодный пол, он оттолкнулся от него, но рука предательски подкосилась, и бывший десятник едва не завалился на Николу, еще спящего. Поминая черта, Захар таки поднялся или даже, скорей, вскарабкался по стене, у которой провел последние пару часов. Снаружи уже гремели шаги, и бывший десятник понял: если он хочет увидеть, кто к ним пожаловал, ему следует двигаться побыстрей. Стараясь ни на кого не наступить, Захар побрел к двери, опираясь на боковую стену ближайшей к ней рукой. Когда он дошел до вожделенной щели, заменявшей ему смотровое окошко, шаги в подвале как раз стихли, но это значило лишь то, что визитер пришел, куда хотел.

Захар снова увидел светящиеся глаза, но теперь перед ним была девушка‑кио. Бывший десятник невольно залюбовался ее мордашкой, практически идеальной по хотению ее разработчиков. Интересно, зачем они наделили внеземной красотой искусственного человека, в условиях боя дышащего огнем и мастерски орудующего скрытыми в ладонях ножами? Чтобы жертва умирала, любуясь чудесным профилем? Отец Филарет предполагал, что в былые времена кио работали шпионами – под видом обычных людей внедрялись во вражеские армии, а в нужный момент наносили удар исподтишка. Теперь же, когда кругом были лишь развалины, а из армий остались лишь одна, кремлевская, необходимость в маскировке практически отпала. Да и самих кио, собственно, осталось немного – уж точно они встречались куда реже, чем нео или даже био.

Тем временем девушка‑кио, кажется, кого‑то ждала. По крайней мере, она стояла у двери той самой камеры, в которой сидел бормочущий киборг, но даже не пыталась вытащить ключ. Захар стоял у окошка, стараясь не дышать слишком уж громко, будто посторонний шум мог спугнуть эту напичканную электроникой девицу. Он невольно залюбовался ей, хотя мысленно твердил себе одно и то же: «Она – всего лишь робот, тот же био, просто заключенный в человеческую оболочку!» Но кем бы ни являлась кио, внешне она была очень красивой девкой, на которую не засматриваться – грех.

Тут снова послышались шаги – судя по всему, кто‑то еще спускался. С трудом заставив себя отвести взгляд в сторону, Захар уставился на лестницу, едва различимую из‑за окружающего полумрака. С каждой секундой шаги становились все громче, и вот появились еще две пары глаз.

«Все трое – в сборе».

Удивительно было не то, что трио кио решило вместе спуститься в подвал. Скорей, недоумение вызывал тот факт, что безымянный парень, недавно наведывавшийся в подвал к бормочущему собрату, теперь и сам нес какую‑то околесицу.

– Сбой… – услышал Захар слово, уже успевшее стать знакомым. – Серв… Обслу…

– И ты, 8309BRT942… – произнес Рест.

Захару показалось, или кио действительно вздохнул?

Роботы приблизились к девушке, и она, будто проснувшись ото сна, повернулась к ним.

– Открывай, – велел предводитель кио.

Она молча подчинилась. Зазвенел брелок, ключ нырнул в скважину, со скрежетом провернулся в ней, привычно заскрипели несмазанные петли, и обитатель камеры запел привычное:

– Сбой… Сервис…

Их с вновь прибывшим голоса образовали причудливую какофонию. Захар невольно поморщился – до того резали ухо эти бессвязные слоги, перебивающие друг друга, наслаивающиеся один на другой и оттого не завораживающие, а раздражающие.

Рест завел спутника внутрь. Некоторое время ничего не происходило, по крайней мере, дружинник ничего не слышал, а потом предводитель кио вернулся и сказал:

– Закрывай.

Девушка с бесстрастным выражением лица выполнила и этот приказ.

– Еще один, – сказала она, убирая ключи обратно за пазуху.

– Да, – откликнулся Рест.

– Остались мы двое, – все таким же равнодушным тоном произнесла девушка.

Предводитель одарил ее долгим задумчивым взглядом.

– Да, – проронил он наконец. – Именно так.

– Если хомо не вернется…

– 1039HRS013, заканчивай основываться на маловероятных предположениях, – одернул ее Рест. – Пока давай будем в ждущем режиме. Если твой прогноз сбудется, придумаем что‑то еще. Но я думаю, хомо вернется.

– Тревожно, – призналась девушка без тени эмоций на прекрасном лице.

– Мне тоже. Но я боюсь не столько за сбой, сколько за хомо, нео и, конкретно, Вадима, который у них за главного. Они ведь могут воспрянуть духом, если поймут, что нам их не одолеть.

– Другие модели тут, внизу, – сказала 1039HRS013. – Мы всегда можем выпустить их, а там уж они разберутся, кто враг, а кто друг.

– Я думал об этом. И мы так поступим, конечно же, если совсем припечет. Но пока надо стараться избежать крайних мер. Эти хомо нам еще могут пригодиться.

– Пушечное мясо всегда можно найти, – заметила 1039HRS013. – Не такая уж это и проблема.

– Не всегда. Мяса все меньше и меньше. Тебе ли не знать!

– Знаю. Но если нам будет угрожать опасность? Ты будешь думать о мясе?

– Давай подождем. Не спеши, 1039HRS013. Я больше тебя хочу вернуть остальные модели в строй.

– Но ведь тогда 8472GKS342 снова станет главным.

Захар видел, как вздрогнул Рест, как одарил «сестренку» еще одним долгим взглядом и как, явно переступая через себя, сказал:

– Я жду перепрошивки 8472GKS342 не меньше, чем перепрошивки прочих моделей.

– Я думаю, ты лукавишь, – произнесла 1039HRS013.

– Разве кио свойственно лукавство? – пожал плечами Рест. – Но, в любом случае, твои подозрения заставляют меня грустить.

– Ты не лукавишь, но ты грустишь, – сказала девушка бесстрастно. – Это довольно странно.

Захар едва удержался, чтоб не фыркнуть. Эта 1039HRS013, кажется, была чрезвычайно остра на язык – как для кио.

– Какие бы между мной и 8472GKS342 ни были разногласия, – пристально глядя на спутницу, медленно произнес Рест, – он тоже кио, как и я. Поэтому я предпочту вести дела с ним, а не с органическими формами жизни.

– Вот в это я еще поверю, – кивнула девушка. – Я думаю, понятие «друг» чуждо кио. Но программа в нас требует держаться вместе, если мы не хотим, чтобы хомо и прочие нас уничтожили.

– Пошли наверх, – сказал предводитель кио. – Нельзя оставлять хомо без наблюдения. Вадим явно обладает более развитым интеллектом по сравнению с большинством хомо и прекрасно понимает, к чему все идет. Если только тот хомо, Игорь, не раздобудет…

– Ты только что просил меня не делать выводов на основе предположений, – заметила девушка, – а сам теперь переживаешь, как хомо.

– Не переживаю.

– Опять скажешь, что кио это не свойственно?

– Так и есть.

– По сравнению с другими моделями ты чересчур человечен. Это видно всем.

Рест оставил эти слова девушки без комментариев – молча устремился по лестнице вверх. Она проследовала за ним. Вообще, они заканчивали разговоры так, как у людей бы никогда не вышло. Почему? Просто теряли интерес к беседе? Или считали, что диалог завершен? Захар не знал. Впрочем, ломать об этом голову он так же не собирался – имелись проблемы и поважней.

И худшей из всех была именно невозможность хоть как‑то повлиять на судьбы, свою и окружающих его бойцов. Захар привык командовать и нести ответственность за подопечных, за их успехи и поражения; после смерти Михи крысособакой десятник хотел выть на луну… а потом ему сказали, что «такой вожак не нужен», и тем самым вообще твердую почву из‑под ног выбили. А когда казалось, что хуже уже быть не может, их взяли в плен. И, хоть Захар Игорю доверял едва ли не как себе самому, он все равно переживал за успех операции.

«Что с нами будет, если и Рест с его подругой сойдут с ума, как прочие кио? – подумал бывший десятник, оглянувшись на спящих дружинников. – Вряд ли Вадим упустит возможность разорвать нас на части… или отдать на растерзание своим ублюдкам…»

Ни один из этих вариантов Захару, мягко говоря, не нравился. Но если Игорь сгинет, успеют ли кио отправить другого разведчика за вожделенной вещицей или раньше сбрендят? Ответа на этот вопрос, судя по всему, не было. Те же киборги явно и сами не знали, почему и как быстро превращаются в бормочущих узников подвала.

Оставалось ждать и надеяться, и невольно переживать за судьбу искусственных людей – просто потому, что их помощники из плоти и крови были куда прожорливей своих высокоразвитых хозяев.

* * *

Наверное, единственное, с чем не мог справиться даже громадный био – это Поля Смерти. Точней, робот, возможно, и не погиб бы, пройдя через рубиновую или иную полусферу, но у Громобоя «Рекс» был всего один, и потому экспериментировать он не решался. Вот и сейчас, когда впереди замаячило Красное поле, нейромант тут же заозирался в поисках обходного пути. Справа все было перекрыто: здание, некогда возвышающееся здесь, практически до основания разрушили бомбардировщики, оставив лишь огромную груду обломков, через которую даже Щелкун не смог бы продраться. Слева же был узенький проулок. Громобой закусил нижнюю губу: чтобы пройти этим путем, придется сломать несколько фасадов. А если внутри зданий кто‑то есть? И Бог с ним, если внутри окажутся нео или, тем паче, крысособаки. А ну как там поджидают какие‑нибудь другие био? Или, того хуже, новая, куда более многочисленная армия Природы? Узкая улочка лишит «Рекса» главного преимущества – возможности отбивать атаки с тыла и с боков, защититься он сможет только от лобовых.