Джек Ричер, или Заставь меня - Ли Чайлд

Ричер сидел, откинувшись на спинку, – он все еще находился в расслабленном и удовлетворенном состоянии, Чан выглядела так же.

– Волонтер библиотеки должен быть местным, не так ли? – сказала она. – Очевидно, он живет где-то неподалеку. И нам не придется рыскать по всему Чикаго.

– Тебе следует проверить, что записал Уэствуд четыре месяца назад, – сказал Ричер. – Нам необходимо знать, что занимало тогда Маккенна. До того, как мы с ним встретимся. Нужно выяснить, что спровоцировало его первый звонок.

Чан достала телефон и при помощи больших пальцев стала искать сайт «Лос-Анджелес таймс». Сотовая связь работала медленнее, чем беспроводной Интернет, но, в конце концов, она нашла что требовалось.

– Ровно четыре месяца назад? – уточнила Мишель. – Или мы можем предположить, что он начал раньше?

– Хорошая мысль, – сказал Ричер. – Если Маккенн помешан на Интернете, он в состоянии найти все, что угодно. Но список статей, которые написал Уэствуд за всю свою жизнь, нам не поможет. Попробуй промежуток в три месяца. То есть четыре, пять и шесть месяцев назад.

Чан активировала собственную поисковую систему, напечатала Уэствуд – и получила массу информации о людях с такой же фамилией, живущих в Лос-Анджелесе. Тогда она изменила критерии поиска и набрала Эшли Уэствуд в кавычках – и получила более конкретный результат. Справа появилась врезка с фотографией и биографией журналиста. Снимок был сделан несколько лет назад, в удачный день. Уэствуд выглядел моложе, волосы и бородка казались более аккуратными и не такими седыми. В биографии говорилось, что он имеет степени выпускника университета по молекулярной биологии и журналистике. Слева высветился список его статей – название и краткое содержание каждой. Сначала шла реклама написанной им истории пшеницы, которая должна была выйти в ближайшее воскресенье. Ниже – отрывок из статьи о черепно-мозговых травмах той, что они видели в спальне Кивера в Оклахома-Сити.

Чан стала прокручивать назад список статей и пропустила восемь, что соответствовало четырем месяцам. Уэствуд печатал около двух статей в месяц; каждая получалась довольно длинной – очевидно, он всякий раз тщательно изучал вопрос. С точки зрения гражданских, это было легче, чем добывать уголь в шахте или работать врачом на машине «Скорой помощи», но, по мнению Ричера, очень даже непросто. Он никогда не писал ничего длиннее рапорта о проведенной операции. Обычно тот получался достаточно коротким, и Джеку не приходилось тщательно все изучать, не говоря уже о том, чтобы заниматься публицистикой.

Первой шла статья о выращивании экологически чистых продуктов. Фрукты, овощи и основные зерновые культуры. Заголовок был провокационным, а в кратком изложении намекалось на то, что крупный агробизнес подрывает саму идею, – чтобы поднять цены, не прикладывая особых усилий. Двумя неделями раньше Уэствуд писал о песчанках. Точнее, о древних песчанках, если судить по заголовку. Видимо, появились исследования, доказывающие, что в средневековой Европе разносчиками бубонной чумы были не блохи на крысах, как считалось прежде, а гигантские песчанки из Азии.

Между тем движение стало замедляться – во всяком случае, на правой полосе. На средней и дальней полосах машины двигались с прежней скоростью и начали их обгонять. Однако водитель не перестроился.

Чан продолжала просматривать список публикаций. Вслед за песчанками она обнаружила статью пятимесячной давности об изменении климата. В заголовке утверждалось, что уровень океанов повышается, а в кратком содержании говорилось, что геометрия фракталов показывает, что для построения дамбы Восточного побережья потребуется больше бетона, чем человечество использовало когда-либо.

– Все пишут про изменение климата, – сказала Чан. – Маккенн выбрал Уэствуда не из-за этой статьи.

– Согласен, – сказал Ричер.

Дальше шел материал о Невидимой сети. Или об Интернете и поисковых машинах. То есть о тех сайтах, которые нельзя найти с помощью обычных поисковых машин. Затем – статья о пчелах. Очевидно, пчелы вымирают по всему миру, а без них зерновые культуры не будут опылены, и человечество ждет голод. Но это намного больше, чем двести человек. Сейчас Ричер вполне мог видеть двести человек в окно, потому что движение замедлилось еще сильнее. Такси по-прежнему находилось на правой полосе. Средняя и левая продолжали ехать немного быстрее.

Со стороны Чан с такси поравнялся черный «Линкольн» и некоторое время ехал рядом. Впереди возник свободный промежуток. Боковое стекло «Линкольна» опустилось, и Ричер успел заметить лицо парня, повернувшегося в их сторону. На долю секунды у него возникла абсурдная мысль, что водитель «Линкольна» хочет что-то им сказать, но в следующее мгновение произошло неизбежное. «Линкольн» находился на средней полосе, но двигался со скоростью автомобилей на правой, водитель ехавшего за ним маленького красного купе отвлекся и врезался в его задний бампер. Разность скоростей была невелика, не более пяти или десяти миль в час, но «Линкольн» прыгнул вперед, и голова пассажира ударилась о подушку заднего сиденья, а потом дернулась вперед в полном соответствии с законами Ньютона – инерции, действия и противодействия. Ричера впечатлили пришедшие в действие силы. И он тут же подумал, что, возможно, травма от внезапного резкого движения головы и шеи – дело серьезное.

«Линкольн» ушел вперед, заняв освободившееся впереди пространство, ни один из автомобилей не начал торможения – оба не получили видимых повреждений. Очевидно, бамперы оказались достаточно надежными.

На дороге не возникло никакой суматохи. Никто не начал сигналить, никто не показывал средние пальцы. В общем, обычный день на автостраде Лос-Анджелеса.

Движение на правой полосе замедлилось еще сильнее. Через несколько секунд «Линкольн» и красный купе исчезли из вида. Левая полоса двигалась еще быстрее.

– Почему вы не уходите влево? – спросил Ричер, наклонившись вперед.

Водитель бросил на него взгляд в зеркало.

– Скоро все равно будет пробка.

– Так почему же не поехать быстрее и не попытаться ее избежать?

– Это история про зайца и черепаху, друг мой.

Чан положила руку на плечо Ричера и потянула его назад.

– Пусть он занимается тем, что умеет делать. Ты ведь не слишком хорошо водишь машину, помнишь?

Она снова взялась за телефон. Последняя статья в выбранном ими трехмесячном периоде была об океанском коридоре, параллельном Западному побережью, от Калифорнии до Орегона, которым пользовались большие белые акулы во время сезонных миграций. Не проблема для большинства людей, за исключением француза, предложившего воспользоваться им, чтобы пересечь Тихий океан, стартовав в Японии. Ночью он собирался спать на сопровождавшей его лодке и плыть к своей цели по восемь часов в день. Очевидно, акулы-людоеды были не самой главной его заботой. Сначала ему предстояло преодолеть Северо-Тихоокеанское течение, представлявшее собой медленный тысячемильный водоворот, полный токсичных отходов и прочего мусора.

– Французы безумны, – заметила Чан.

– Моя мать была француженкой, – сказал Ричер.

– А она была безумной?

– Невероятно.

Движение снова замедлилось – все три полосы пропорционально: теперь левая сравнялась по скорости со средней, средняя – с правой, а правая практически стояла на месте. Однако их водитель так и не поменял полосы. Он продолжал тормозить и останавливаться, стартовал и снова тормозил, и они двигались со скоростью пешехода.

Вскоре они поняли, в чем причина.

Сразу после Калвер-Сити, перед Инглвудом, когда до аэропорта оставалось совсем немного, таксист свернул с автострады на узкий съезд, ведущий к заброшенному ремонтному заводу. Колеса машины зашуршали по щебеночному покрытию, усыпанному мусором. Они ехали по пустой дороге мимо ржавых железных ангаров, потом резко свернули и покатили по разбитому бетону к тупику, где стоял древний склад с косо висящей распахнутой дверью.

Водитель въехал внутрь, в темноту.

Глава

31

Ржавые железные ребра поддерживали крышу, темноту расцвечивал свет, пробивавшийся сквозь сотни мелких дырочек в стенах. Это было просторное помещение, длиной почти в триста футов, практически пустое, если не считать сваленного грудами непонятного оборудования и железного лома, с бетонным полом, в некоторых местах гладким, в других с пятнами машинного масла. Повсюду валялись ржавые обломки и голубиные перья. Хруст мусора под колесами и шум выхлопной трубы казались невероятно громкими из-за открытого окна Чан.

Внутри не было людей – во всяком случае, насколько мог видеть Ричер, – и этот факт тут же отметила задняя часть его мозга. Один удар по виску водителя решит проблему. Сильный, ошеломляющий, правой, нанесенный немного вниз. Неожиданный. Без предупреждения. Что должно повредить шею. Ричер сжал руку в кулак и приготовился действовать.