Измена хуже предательства (СИ) - Летинская Лита

Да и как я позвоню Радиму? Просто не могу пересилить себя, после того, как прогнала.

До сих пор стыдно и гложет чувство вины за ту ситуацию на дороге, за то, что вынудила Валеру воспользоваться связями, и за то, что Радиму пришлось провести неприятных четыре часа в обезьяннике.

Валера благодушно поделился со мной этой инфой, когда я не выдержала и спросила про Радима.

— Если ты этого не сделаешь придется сделать мне, — продолжает наседать мама.

— Ма-ам, я сама разберусь, не надо пожалуйста.

— Разберется она, — мама ворчит по инерции, ей тоже не нравится сложившаяся ситуация. Она считает, что ребенок должен расти в полной семье, где есть папа и мама. В идеале и все дедушки и бабушки участвуют в жизни ребенка. Снова вздыхаю. Ну как достигнуть этого идеала в моем случае?

— Я нашла тебе хорошего врача. Анна Анатольевна хороший специалист, у нее большой опыт и она до конца ведет всех рожениц, если есть патологии…

На слове патологии поднимает голову безотчетный, давний страх.

Вот и куда мне столько сведений, достаточно было первой части про хорошего специалиста. Теперь в душе всколыхнулся страх, до покалывающих мурашек в пальцах. А вдруг, у моего малыша найдется какая-нибудь патология?

Успокаиваю себя, незаметно поглаживая животик под столом.

Все хорошо.

Все будет хорошо.

37.2

Незаметно подкралась осень. Вот только было тридцать первое число, еще лето, а на следующий день уже осень. Даже листья уже лежат по тротуарам, пожелтевшие и пожухлые — последствия засушливого, знойного лета. Дыхание осени уже чувствуется в воздухе, пахнет словно выжженной травой, хотя никаких пожаров уже и в помине нет.

Как-то незаметно, словно в один день, раздалась в талии, теперь на меня не налезает большая часть гардероба, любимые джинсы, офисные платья, костюмы, все отправилось в дальний угол шкафа за ненадобностью.

Вся привезенная мною одежда стала как-то разом вся мала.

Пришлось срочно покупать универсальные платья разлетайки и расклешенные пальто, не хочу явно демонстрировать свое положение, ведь я брошенка с прицепиком теперь, моим любимым прицепиком, самым долгожданным.

Слезы скапливаются в уголках глаз и сердце щемит, от тоски, что у этого малыша не будет полноценной семьи, отца. Смахиваю эту ненужную влагу с глаз, зато у него будут самые замечательные бабушка с дедушкой и самая любящая мама на свете.

Чувствую шевеления в животе, словно рыбка махнула хвостом, всплеснула воду. Поглаживаю живот, успокаивая его. Мама говорит будет мальчик, что-то она увидела в положении живота и уже сделала предсказание. Папа недоволен, он хочет внучку, маленькую девчушку с завивающимися хвостиками и розовыми щечками. Возможно, он описывает меня в детстве и ему не хватило нанянчиться одной девочки.

Проверяю все стопочки на столе, бумаги, документы, папочки. Моя конфетница с соленой карамелью. Возможно стоило спрятать ее в ящик стола, но я так часто туда лезла, что решила припрятать ее в подставку для документов. Только она меня и спасала в период жуткого токсикоза. Теперь же, когда он мал по малу отступил, привычка осталась.

Валера увидев однажды мою притайку, лишь весело хмыкнул. Я посчитала это одобрением на использование подставки в своих корыстных целях. Вот и сегодня Валера заходит в приемную в сопровождении глав финансового и маркетингового отделов, а у меня круглая карамелька за щекой, делающая ее неестественно выпуклой. Пришлось срочно перепрятывать ее под язык, не выплевывать же при всех. Божечки, неудобно как. Все здороваются, а я лишь киваю головой. Когда все заходят в кабинет и закрываются, наконец выдыхаю и выкидываю злосчастную конфетку в корзину. Нужно уже отучаться от этой привычки.

Мамина знакомая гинеколог оказалась доктором со стажем, очень мне понравившейся. Сразу же выписала мне кучу направлений. Я и не знала, что столько времени занимают все эти процедуры, отнявшие у меня несколько часов рабочего времени. Поэтому, наученная опытом, на узи я записалась на самое позднее время, чтобы успеть после работы и не отпрашиваться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Кто бы знал, что лучше бы я отпросилась.

38

Свора собак гонится за мной. Оборачиваюсь, чтобы оценить расстояние между нами. Это скорее волки, чем собаки. Вытянутые морды, серая шерсть, дикий взгляд.

Они нагоняют!

Бегу сбиваясь и спотыкаясь, пульс частит, сердце бешено колотится уже где-то в горле, вот вот выпрыгнет. Дыхание заканчивается и легкие горят огнем. Я больше не могу бежать! Я хочу остановиться, притаиться где нибудь, но страх подгоняет. Их злобное рычание уже за моей спиной, боюсь обернуться и потерять скорость, ведь тогда они нагонят меня. Я уже чувствую, как их зубы клацают у моих ног, пытаясь схватить. Сил нет. Я готова сдаться и остановиться, но я не могу. В голове пульсирует настойчивая мысль. Мне нужно защитить малыша, что растет во мне. Я должна подарить ему жизнь. Это мой долг и обязанность! Прикрываю ладонью живот, как будто это поможет защитить ребенка и делаю усилие из последних сил бежать быстрее, но ноги уже не слушаются, заплетаются.

Вдруг, под моими ногами пробегает черное пятно. Не успеваю разглядеть что это. Рычание за спиной начинает отдаляться. Я в удивлении оборачиваюсь. Это не рычание удаляется, а я убегаю все дальше и дальше от своры. Черным пятном оказалась кошка, ощетинившаяся всей собой, напоминая теперь дикобраза. Она бесстрашно преградила пуль волкам, встав между нами и грозно шипя на них, постепенно увеличиваясь в размерах, становясь теперь больше похожей на огромную черную пантеру в несколько раз больше самого крупного из волков. Недавно рычащие волки начинают поскуливать как мелкие щенки пригибая головы.

Просыпаюсь с бешено колотящимся сердцем. Меня окружают родные стены родительской квартиры. Вот это встряска с утра, получше будильника. Спать уже не хочется совсем. Я вроде ничего тяжелого на ночь не ела, чтобы заслужить такие сны.

Понежится в кроватке не удается. На часах уже почти семь, вот вот зазвенит будильник. Отключаю заранее, не хочу слышать его трель.

Почистить зубы и на кухню к маме. Оттуда, как всегда, уже слышно ее тихое шуршание, чтобы никого не разбудить заранее.

За стол сажусь сонная и измученная, волна адреналина схлынула и теперь мне дико хочется спать, зеваю, так, словно я всю ночь не спала. Мама метко подмечает мое состояние.

— Доча, не выспалась сегодня? Какая-то ты осунувшаяся.

— Сон кошмарный приснился, как будто за мной гонятся волки, а черная кошка останавливает стаю, не давая меня сгрызть.

Мама качает головой прицокивая, ставит передо мной молочную кашу. Сегодня у меня нет сил сопротивляться маминому здоровому кормлению. Послушно беру ложку.

— Не сбудется, — утешает мама, — ты вот мне рассказала и все кошмары уйдут вслед на ночью.

Если бы я знала, что это скорее сон в руку, чем не сбывшийся кошмар.

38.2

Папа проходит на кухню. Желает всем доброго утра. Целует меня в макушку, как маленькую. Садится на свое место. Смотрит с неприязнью на предложенную ему кашу, но тоже обреченно берет ложку. Мамины увещевания о ее пользе не проходят даром.

Рабочий день прошел в штатном режиме. Весь день в кабинет босса сновали туда сюда сотрудники. Не мудрено, важный проект на носу, а дедлайн уже кусает за пятки.

С Валерой сложились дружеско-доверительные отношения. И работается мне с ним легко. Так что вечером он без предисловий предложил подвезти до больницы. Он часто подвозил меня, пока я не узнала что он живет в противоположной части города. Посчитала неуместным и неудобным делать ему такой крюк, поэтому в дальнейшем отказывалась от его предложений. Сегодня я решила принять его предложение. Ехать в больницу с несколькими пересадками, после рабочего дня, ну совершенно не хотелось.

Валера оглядывает темную улицу, на которой стоит эта больница. Саму больницу, где горят только фонари перед входом, погружая всю остальную территорию в полумрак. Редкие зажженные окна рассеивают его.