Морока (сборник) - Козырев Михаил Яковлевич

Но ни Кэт Упстон, ни русского мальчика в редакции не оказалось, и никто не мог сказать, когда и куда они исчезли.

ВОСЬМАЯ ГЛАВА,в которой читателю становится известным о покушении на жизнь мистера Бебеш.

ПОЖАР У МИСТЕРА БЕБЕШ.

В восемь часов вечера мистрисс Бебеш почувствовала озноб и усталость – озноб и усталость чувствовала мистрисс Бебеш раз десять в течение дня – и вздумала прилечь на электрическую кровать, которая так превосходно действовала ночью. При помощи горничной она повернула выключатель. Электрическая теплота расползлась по сетке – электрическая теплота стала согревать постель. Мистрисс Бебеш требовала:

– Еще! Еще! Холодная!..

Стрелки мистрисс Бебеш показывали секунды:

– Еще!.. Еще!..

Кровать нагревалась все больше и больше. Наконец…

Но разве мы можем описать отчаяние мистрисс Бебеш – бедной мистрисс Бебеш, при виде воспламенившейся кровати! Горничная одна и горничная другая и третья горничная перенесли ее маленькое тело в место, достаточно удаленное от горящих кружев ее, мистрисс Бебеш, спальни.

Через полчаса весь город знал о новой козни большевиков:

– О покушении на жизнь мистера Бебеша!

«Отечество в опасности»! – писала вечерняя газета, субсидируемая мистером Бебешем: – «если не будут приняты самые крайние меры, цвету нашей нации грозит гибель от руки злостных бандитов»…

Далее следовало описание заслуг мистера Бебеша, восхвалялись качества выпускаемых его предприятиями товаров и сообщались курсы акций тех обществ, во главе которых стоял мистер Бебеш. Курсы эти стояли все-таки не особенно высоко, хотя и несколько выше государственных фондов.

Статья заканчивалась требованием ареста всех большевиков – как русских, так и отечественных, при чем газетка не стеснялась делать намеки на самого депутата Дюревиля.

СОВЕЩАНИЕ В ПАРЛАМЕНТЕ.

Еще с утра, под влиянием слухов о приезде большевиков и уличных волнений, в парламент начали съезжаться депутаты. К вечеру парламент представлял давно невиданное зрелище: прибыли депутаты, годами побывавшие в парламенте – и не только министры, но и товарищи министров. Говорили о большевиках, о панике, о пожаре, о покушениях, причем каждый из видных политических деятелей предполагал, что очередь за ним, а многочисленные журналисты составляли бичующие статьи по поводу трагической гибели NN – место для имени оставалось свободным.

В десять часов открылись многочисленные совещания – фракций, подфракций, секций, подсекций, комиссий и подкомиссий. Параллельно шло заседание кабинета министров.

Мнения разделились: консерваторы, опиравшиеся на крупное землевладение и опасавшиеся конкуренции русского хлеба, настаивали на самых крайних мерах – либералы предлагали те же крайние меры, но в несколько иной и более демократической формулировке – правое крыло, рабочей партии воздерживалось от голосования.

Кабинет министров постановил: в целях прекращения волнений на заводах, отпустить мистеру Бебешу, который приобретал заводы, находившиеся до сих пор в руках мистера Ундергема, крупную сумму денег в беспроцентную ссуду, а что касается большевиков, то их постановлено было немедленно арестовать и отдать под суд, как за самовольный въезд, так и за покушение на жизнь мистера Бебеша.

Заседание парламента в речах ораторов всех партий одобрило эти меры, но когда приступили к голосованию, то заметили, что ни Дюревиля и ни одного из его сторонников в зале не оказалось.

Отсутствие Дюревиля принято было за весьма плохое предзнаменование.

ДЕВЯТАЯ ГЛАВА,в которой рассказывается о приключениях Кэт Упстон.

ГДЕ ЖЕ КЭТ?

Если читатель помнит – депутат Дюревиль, придя с митинга, не нашел дома Кэт, присутствие которой, как секретаря, было крайне необходимо, тем более, что Дюревилю предстояла очень серьезная работа. Вместе с Кэт исчез и оставленный на ее попечение русский мальчик.

Когда Дюревиль уехал на митинг, мальчик начал скучать. Он слонялся по комнате, теребил Кэт за платье и кричал:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Ма-ма!.. Ма-ма!..

А когда Кэт отстранила его, он расплакался.

Кэт Упстон, которая, если вы помните, не любила мышей и кошек – она тем более боялась слез! Но никакие утешения не помогли:

– Гулять! Я хочу гулять!

Кэт стоило большого труда понять его желание, но она все-таки одела мальчика и вышла вместе с ним на улицу. Кэт думала через полчаса вернуться обратно: депутат должен был возвратиться с минуты на минуту.

На улице мальчик останавливался перед витриной и болтал без умолку на своем, никому и даже самой Кэт непонятном языке.

Публика, толпившаяся в необычайно большом количестве на тротуарах, не замедлила обратить внимание на их разговор. Послышался шёпот:

– Русские… Русские…

А публика только и искала в этот день русских. И потому нет ничего удивительного, если Кэт и ее приемыш сделались через десять минут объектом внимания огромного хвоста граждан всякого пола и возраста. И когда она заметила это несколько необычайное по отношению к ее скромной особе внимание – было уже поздно: всякие пути для бегства и отступления были отрезаны; Кэт вместе с мальчиком вошла в первый попавшийся магазин, и этот магазин оказался как раз магазином фабриканта патентованных подтяжек.

Кэт ничего не понимала в этом товаре, и когда приказчик спросил сколько она желает купить, она наобум ответила:

– Дюжину.

И дюжина тотчас же была завернута опытными руками приказчиков.

ПУТЕШЕСТВИЕ КЭТ УПСТОН.

Кэт ускорила шаг и почти побежала по улицам, но толпа не отставала. Кэт вскочила в трамвай и сошла через три станции. За нею доследовали двое а через минуту сзади несчастной мисс вырос огромный хвост поклонников.

– Русские… Русские… – зловещий шопот преследовал Кэт. Она входила в магазины, она покупала ненужные совершенно вещи, объездила весь город в трамвае, омнибусе, метрополитене – но избавится от преследователей не было никаких сил. Наконец, измученная она вбежала в магазин изобретателя пилюль от изжоги – мистера Перри-Верри.

Изобретатель заметил, что дама чем-то взволнована и предложил стул. Кэт поправила прическу, купила пакетик пилюль, и так как лицо изобретателя показалось ей симпатичным – она сказала:

– Не откажитесь проводить меня… Меня преследуют какие-то нахалы…

Мистер Перри-Верри оказался галантным кавалером.

Кэт сидела в магазине довольно долгое время и не обращала внимания на мальчика. Тот сначала любовался рекламами знаменитых пилюль, изображавших человека до употребления – сморщенного и несчастного, похожего несколько на мистера Ундергема после краха – и после употребления – похожего скорее на мистера Бебеша после удачной комбинации с покупкой золота и бриллиантов. Этот, похожий на мистера Бебеша человек с вызывающим видом помахивал пакетиком, на котором крупными буквами значилось: Перри-Верри.

Потом мальчику наскучило спокойное созерцание, и он, найдя линолеум магазина очень подходящим местом для игры, расположился на нем и склеивал из принесенного с собой песку великолепные пряники.

Кэт повернулась к мальчику:

– Ты что наделал? Где ты достал песок?

Кэт вспомнила, что напротив редакции начали чинить мостовую. И когда только он успел набрать этой гадости!

– Я так виновата…

Но мистер Перри-Верри ничего не имел против ребенка. Он проводил Кэт через проходной двор, – а там первый трамвай привез наших путешественников в редакцию газеты «Красное знамя».

– Кэт, – строго сказал Дюревиль, у меня серьезное дело, а вы так запаздываете…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})ДЕСЯТАЯ ГЛАВА,в которой рассказывается о поисках неуловимого врага.

ДЕПУТАТ ДЮРЕВИЛЬ.

Депутат Дюревиль действительно был занят по горло. Тотчас же по приезде с митинга его кабинет сделался местом совещания комитета партии, фракции парламента и так далее и так далее… Низкая заработная плата, постоянные крахи самых казалось бы надежных фирм, биржевая паника, повышение цен на продовольствие, падение реальной цены денег… И, наконец, закрытие металлургического завода…