Отделённые. Книга 2 - Нико Кнави

все трое, приветствуя подошедшего мужчину.

«Кажется, кто-то собирает свои сливки», — подумал Эйсгейр, глядя, как магистр куртуазно общается с герцогом и его сыном.

— Можно тебя отвлечь от этого прелестного декольте на минуту? — тихо сказал Арнау, уводя Эйсгейра подальше.

Они одновременно улыбнулись Нирии, которая на миг обернулась посмотреть на них, а потом продолжила любезничать со своими собеседниками. Рыцарь услышал, как Рене, герцог Междуречья, стал рассказывать об успехах сына.

— Да её пытаются сосватать, — усмехнулся Арнау, который тоже не мог не услышать этого. — Не мелковата ли сваталка?

Сыну Рене было всего-то семнадцать лет. А Нирии — уже за тридцать.

— Что хотел, Арнау? — проговорил Эйсгейр, слегка кланяясь кому-то, кого он даже не сразу узнал.

— Сущую мелочь, — сказал тот, ослепительно улыбнувшись. — Не мог бы ты принять мою семью на время?

Вот так мелочь!

— Какого кракена?

— Что-то происходит. — Арнау снова расплылся в улыбке и отвесил кому-то поклон, и рыцарю пришлось повторить за ним. — И у меня ощущение, будто я проморгал всё на свете.

— Говори быстрее. И тише.

— Гилрау зачастил в Бергнес. И в Мирар. Мне это не нравится. Надеюсь, не надо объяснять почему.

Вот и Арнау в игре. Только, похоже, он ещё не знает, в какой именно, и думает, будто всё вертится вокруг вопроса о том, кто должен быть великим лордом Алинаса.

Эйсгейру вспомнился Шелан. А что если…

— Почему бы тебе не поговорить с герцогом Мирарским?

Арнау рассмеялся, будто рыцарь отмочил какую-то шутку.

— Что я могу предложить, если его уже купили свободой от Алинаса? — сказал он, широко улыбаясь.

— Даже если уже купили, поговорить стоит. Но будь умнее.

— Прежде чем говорить, я хочу обезопасить семью. Мне плевать, если я потеряю титул, земли или даже жизнь. Жена и дети мне важнее. Лайя идёт, — вдруг сказал он и махнул своей леди рукой. — Я заплачу за любое поместье, если нужно. Что угодно, пока буду разбира… Дорогая, зачем ты покидаешь меня так надолго?

— О, милорд! — воскликнула Лайя, увидев рыцаря. — Вы почтили своим присутствием сегодняшнее мероприятие! Это, безусловно, великая честь.

Пока она щебетала вежливости, рыцарь наблюдал за Арнау. Тот улыбался, то глядя на жену, то кланяясь разным господам, но в его голубых глазах плескалась тень.

«Океан-отец… Кракена на вас всех», — подумал Эйсгейр, принимая решение.

— Миледи, — обратился он к Лайе, — мне пришла в голову мысль, что я никогда не видел вас в Эйсстурме. Не хотите ли посмотреть, как живут на севере? Ваша дочь — иллиген, ей должен понравиться главный храм Иллитара, и, скажу честно, мы будем весьма рады, если она выберет Северную академию, когда придёт время учиться.

Лайя расцвела словно маргаритки, вышитые на её платье.

— Милорд, это… Это потрясающее предложение. — Она посмотрела на мужа, и взгляд её был просящим. — Мы ведь, правда, никогда не ездили на север.

Арнау, улыбаясь, кивнул. Сначала жене, а потом, чуть посерьёзнев, рыцарю.

— И смею вас заверить, миледи, — продолжил Эйсгейр, — вам не придётся утруждать себя ни прислугой, ни охраной. Эйсстурм примет вас по высшему разряду.

— Это так заманчиво, милорд, я… я просто не знаю, что сказать. Но боюсь, принимать решения и улаживать формальности не мне, — прощебетала Лайя, беря мужа под руку.

— Уладим, — ответил Арнау, давая Эйсгейру понять, что понял условия.

Если он хочет безопасности для своей семьи, её обеспечат. Но пускать лишних солдат и непроверенных людей, возможных лазутчиков, рыцарь не собирался. У него и так полно змей да крыс…

Лайя тем временем сменила тему:

— Уже видели, с кем пришёл граф Кетел? О, госпожа Нирия!

При виде дерзкого наряда главы Всесвета, которая наконец отделалась от своих собеседников, глаза Лайи распахнулись, а носик чуть дрогнул от негодования. Кто-кто, а леди Алинаса правила соблюдала неукоснительно — от и до. Арнау поспешил увести супругу после коротких, но необходимых проявлений вежливости.

— Еле отвязалась от герцога, — шепнула Нирия Эйсгейру. — Он никак не мог найти свои глаза у меня в декольте!

— Простите, миледи, — чуть рассмеялся Эйсгейр и позволил себе вольность, — но если вы надеваете такое платье, надо быть готовой к этому.

— Я готова, просто герцог пялился совсем уж неприлично, — почти фыркнула Нирия.

Увидеть, кто явился с братом королевы на приём, они не успели.

«Кракен меня сожри, надо было сначала узнать, придёт ли он!» — мелькнуло у Эйсгейра в мыслях, прежде чем Тунор ринулся к ним, размахивая тростью.

— Ах ты отмороженный, — визжал старик, брызжа слюной.

«Ладно, маскарад в отношении себя…»

— Сам явился, так ещё и…

«… я потерплю…»

— … эту шлюху приволок.

Нет. Оскорблять женщину вот так прилюдно в высшей степени непозволительно. Даже если она простолюдинка. Даже если отобрала у тебя целый город.

Эйсгейр загородил Нирию от Тунора и схватил занесённую трость. Вряд ли, конечно, хорёк собирался кого-то бить, но маскарад следовало поддержать. Хотя нет: рыцарь просто разозлился.

— Милорд, милорд, ах, что же вы, не надо! — затараторила спутница Тунора, вставая между Эйсгейром и стариком. — Отец, прошу, успокойтесь, — говорила она уже хорьку, — пойдёмте, не нужно. Ну как же так, отец, люди смотрят…

Она что-то шептала Тунору, пока Эйсгейр и тот бешено переглядывались. Через полминуты хорёк позволил себя увести.

Рыцарь повернулся к Нирии. Та явно погрустнела.

— Миледи, если хотите, мы уйдём.

Господа и дамы перешёптывались, ходили по залу, снова перешёптывались, косясь то на Тунора, то на Эйсгейра с Нирией. Вот же будет сплетен после этого вечера!

— Госпожа Нирия, — раздалось рядом щебетание Лайи, — ах, этот… эти… Это в высшей степени безобразно. Мне даже самой стыдно!

Пока жена Арнау успокаивала оскорблённую и расстроенную Нирию, рыцарь осматривался по сторонам. Брата королевы он пока не заметил. Через минуту к ним подошла спутница Тунора, в которой Эйсгейр наконец узнал младшую невестку хорька.

— Великий лорд Эйсгейр, от имени Зандерата я приношу извинения. Простите, — вздохнула она, — чем его милость старее, тем труднее с ним справляться.

Рыцарь заметил крохотный белый уголок в её правой руке. Платок?

— Кто должен решать, принимать извинения или нет, миледи, — запальчиво высказалась Лайя, — так это госпожа Нирия.

Арнау, оказавшийся тут как тут, сжал локоток супруги.

— Я принимаю извинения, — вздохнула Нирия.

Она, впрочем, не повеселела ни на каплю. Тут Лайя снова вставила гневное слово, проигнорировав сигналы Арнау и высказав резкое мнение о Туноре.

— Полноте, миледи, — остановила её магистр, — не надо разжигать этот глупый скандал ещё больше.

— Госпожа Нирия, не передать словами, как я ценю ваше великодушие. Вы совершенно правы, — тоже вздыхала невестка Тунора. — И простите меня лично. Это моя ошибка. Я не удосужилась узнать заранее,