Сайтин-1. Измена - Кэролайн Черри

Тройная арка, за ней — четырехгранные колонны из искусственного камня. Приемная — та самая, о которой Кетлин сказала, что она предназначена только для посторонних взглядов. Юноша вовремя вспомнил предупреждение насчет скользкого пола и ковров, благополучно одолел полированные каменные ступени и направился дальше — пол здесь слегка поднимался к выходу.

Дойдя до двери, Уоррик-младший отпер замок — правда, Флориан мягко убрал его руку и сам откинул щеколду. «Господин, будьте осторожны!» — напутствовал ази. И, конечно, рассудил Джастин, это было куда более глубокомысленное предупреждение, нежели пожелание благополучного возвращения домой.

Снова вспомнился девятилетний ази. Вспомнился и погубленный Арианой другой ази. Тотчас Джастин представил себе, насколько беззащитны ази — все, даже Грант. И посмотрел на Флориана — у того с рождения не было никакой возможности постоять за себя, но, если не учитывать скрытые стороны характера, он был послушен и честен, точно святой. Ибо таким Флориана создали, в таком состоянии его поддерживали обучающие ленты — несмотря на поведение Ари, которое в других условиях могло бы сильно его изменить.

Эта загадка терзала Джастина всю дорогу, пока он, выйдя из квартиры Ари, шел по коридору, мучаясь слабостью и тем, что перед глазами все плывет, ибо все это — вспышки воспоминаний из обучающей ленты и физическое истощение — было частью кошмара, увенчавшего его ощущения.

Эмори сформировала Флориана — во всех смыслах, задала все его качества, хорошие и плохие. Возможно, Ари не приложила руку к исходному созданию Флориана, но она и только она поддерживала его соответствие первоначальной модели — с самого раннего детства.

«Может, — подумал Джастин, — Ари просто хотела иметь рядом потенциальную жертву? Неужели так?»

Или ей нужен был подопытный экземпляр — для задуманного проекта?

«Взаимодействие. — Ответ сам собой поднялся из глубины сознания и тотчас погрузился обратно, отвратительный, точно тело утопленника. — Скрещивание линии».

Истина лежит между крайностями.

Противоположности нужны друг другу.

«Боль и наслаждение, милый… Все колеблется… Или ничто не существует. Все может переходить в иные состояния, а может вовсе не меняться. Именно по такому принципу летают корабли. И светят звезды. И развиваются живые существа».

Джастин подошел к лифту. Войдя в кабину, он прислонился к стене и опомнился, лишь когда двери распахнулись. Выйдя на своем этаже, Уоррик-младший качнулся: пол точно уплывал у него из-под ног. Однако юноша сумел удержать равновесие, добраться до своей квартиры и совладать с замком.

«С момента использования ключа в квартиру не входили», — сообщила Память.

«Не могу все время полагаться на это, — мрачно подумал юноша. Внезапно его охватила такая слабость, что кушетка показалась безнадежно далекой, а окружающие предметы — опасными. — Ни на что нельзя полагаться. Она в состоянии пролезть всюду, даже в систему обеспечения безопасности. Возможно, пока меня не было, здесь установили «жучки». С нее станется. И вряд ли можно узнать, способна ли Память распознать ее уловки. Ведь она умеет действовать виртуозно. И техника у них новейшая, секретная. Да, от нее только того и жди.

Возможно, и Джордан способен на такое».

Добравшись до кушетки, Джастин безвольно опустился на мягкую поверхность, откинулся, закрыл глаза.

«А если я здесь не один?» — подумал он.

…Голос Ари, мягкий и ненавистный…

«Я спланировала действия твоего папаши. Каждое в отдельности. Даже если мне было не под силу предвидеть микроструктуры поступков. Но микроструктуры значения не имеют».

Создатели обучающих лент поговаривали: макроструктура задает микроструктуру. Ценностный шаблон определяет все остальное.

«Я спланировала даже тебя, милый. Ты — моя идея. Ведь у Джордана сильна потребность в товарищах. Думаешь, я лгу? Своим существованием ты обязан мне».

С замиранием сердца Джастин попытался представить, как из соседней комнаты выходит брат, спрашивает, что стряслось, и в конце концов помогает выйти из лабиринта, в котором он, Джастин Уоррик, оказался.

Ведь у Гранта в сознании — глубоко укорененная обучающая лента. Грант обязательно дал бы подходящий совет.

Но мечта так и осталась мечтой. А привычку, как известно, побороть трудно.

«И уж конечно, Грант — тоже моя идея. Можно сказать, я его сделала».

Джастин вспомнил, что должен идти в лабораторию. Выбраться из изоляции, в которой структуры обучающей ленты могли окрепнуть и развиться до неконтролируемых пределов. Следовало как можно скорее заняться повседневными делами, занять ум, дать ему возможность отдохнуть и неспешно во всем разобраться.

Если бы только можно было дать отдых еще и телу — вздремнуть!

— Пожалуйста, сообщения! — приказал юноша Памяти, вспоминая, что все равно пришлось бы узнавать, звонил ли отец. Или кто-нибудь еще.

Звонки были — но самые безобидные. Звонили консультанты из отдела. Из администрации. Предупредительное извещение о недопустимости незаконного проникновения в чужую систему. Слушая доклад Памяти, Джастин незаметно уснул, а проснулся, что называется, рывком, впившись в изголовье кушетки, и эротическое видение-вспышка плавно перетекло в напоминание о необходимости надеть что-нибудь с длинными рукавами и высоким воротником, замазать тональным кремом синяки; можно было усыпить бдительность отца, сообщив, что Ари назначила ему на дополнительное дежурство в лаборатории — это было вполне логично, ибо Джордан уже знал, что Ари недовольна его сыном. В любом случае Джастин не мог позволить себе оказаться лицом к лицу с отцом, пока вновь не обретет спокойствие.

Из задумчивости юношу вывел легкий щелчок — Память, перечислив звонки, отключилась. Джастин, к своему неудовольствию, понял, что прослушал только половину сообщений и что повторно прослушать их уже не удастся, ибо несколько дней назад он сам настроил Память на режим доклада с последующим стиранием записанного.

9

Грант завидел самолет издалека — еще прежде, чем они дошли до взлетно-посадочной полосы. Однако то была не элегантная машина «Ресион-эйр», а обычный грузовой самолет с закрытыми иллюминаторами. Возле группки ожидавших притормозил автомобиль. «Здесь», — сказал водитель — это было единственное сказанное им за всю дорогу слово. Шофер указал на людей, к которым должен был отправиться Грант.

— Спасибо, — рассеянно поблагодарил юноша. Открыл дверцу, вышел, прихватил сумку и с бьющимся сердцем шагнул навстречу незнакомцам.

Слава Богу, не все встречавшие оказались незнакомцами: среди них Грант завидел Хенсена Кругерса, который поспешил взять инициативу на себя. «Это Грант. Грант, эти люди увезут тебя отсюда», — Кругерс протянул руку, и Гранту пришлось ее пожать, что также взволновало ази: к таким жестам он не привык. Вообще его смущало буквально все. Один из незнакомцев назвался Винфридом; женщину — судя по комбинезону без единого опознавательного знака, летчицу — он представил как Кенни. Здесь же были двое других — Ренц и Джеффри, причем последнее было то ли фамилией, то ли именем ази: Грант не разобрал. «Давайте трогаться!» — предложила Кенни. Она вообще была взвинчена; о волнении свидетельствовали и ее взгляд, и скованные, неестественные движения, когда она вытирала ладони о покрытый пятнами комбинезон. «Ну, тронулись?» — снова спросила она.

Остальные многозначительно переглянулись, так, что у Гранта по коже побежали мурашки. Юноша пытливо оглядел встречавших, стараясь догадаться, не из-за него ли возникло замешательство. Спорить с чужими было выше сил беглеца: проблемы за него всегда решал Джастин. Грант всегда четко представлял себе свое место и обязанности: во всем слушаться начальства. Правда, Джастин требовал от него протеста, если что не так.

— Отправимся к Мерильду? — полюбопытствовал юноша, ибо до сих пор не услышал из уст встречавших имени, которое во что бы то ни стало желал услышать перед дорогой.

— К Мерильду, — успокоил Винфрид. — Ну же, в дорогу! Хенсен!

— Без проблем — свяжемся позже. Договорились?

Грант заколебался, вопросительно глядя на Кругерса и сознавая, что перестал понимать происходящее. Но юноша подумал, что знает ровно столько, сколько ему собирались сообщить. И направился к трапу самолета.

Символа компании на самолете тоже не было — только серийный номер, A7998. Белый самолет с облупившейся кое-где краской и забрызганным красноватой грязью брюхом. «Опасно, — подумалось беглецу. — Разве самолеты здесь не обмывают пеной? А где бригада по обеззараживанию?» Вскарабкавшись по трапу, Грант вошел в самолет, миновал кабину пилота и, оглядевшись в обшарпанном салоне, уставился на шедших следом Джеффри и Ренца, за которыми шагал Винфрид.