Сайтин-1. Измена - Кэролайн Черри

Все, о чем просили и что приказывали — если этим просьбам и приказам удавалось преодолеть скрытые в подсознании барьеры системы ценностей и естественного самоконтроля. Располагая достаточным временем, психохирург мог найти ключ к системе ценностей и тем самым установить ее конфигурацию, ловко внедрив в нее пару-тройку аргументов, способных парализовать действие защитного механизма внутренней логики: перестроить систему и создать после этого новую микроструктуру, подсоединив ее к чему угодно по желанию психохирурга…

Сколько же вопросов содержалось в проклятых психологических тестах, которые Джастин вынужден был проходить по настоянию Арианы, якобы обычных и необходимых для первого блока — о работе, привычках, убеждениях, сексуальном опыте!.. А он, идиот, по наивности решил, что Эмори просто издевается над ним!

Избегая смотреть в зеркало, юноша оделся. Потом почистил зубы, побрился и причесался. С лицом все было в порядке — ни отметинки, могущей намекнуть искушенному человеку, что стряслось ночью. То было обычное лицо — лицо Джастина.

Ариана, должно быть, получила истинное наслаждение.

Джастин улыбнулся, проверяя способность к самоконтролю. С этим все оказалось в порядке. В моменты, когда рядом не было Ари, самоконтроль был присущ ему. Ази госпожи Эмори в счет не шли.

Точнее, в счет не шел Флориан. Оставалось благодарить Бога, что его оставили на попечение именно Флориана, а не Кетлин. Ощутив приступ паники, Уоррик-младший неожиданно задался вопросом: почему он так странно отреагировал на одну только мысль о возможности общения с ледышкой Кетлин? Неужели его стали пугать женщины?

«Милый, боишься женщин? — вспомнился вкрадчивый голос Ари. — Прямо как твой папа».

Джастин продолжал причесываться. Ему вдруг страстно захотелось покончить с этой безмятежностью. Однако вместо этого юноша улыбнулся, снова проверяя степень самоконтроля, одновременно прогоняя напряжение, от которого ныли плечи, а под глазами обозначились темные круги. Выйдя из ванной, он улыбнулся Флориану.

«Он все ей выложит, — подумал юноша. — Невозможно размышлять, когда голова раскалывается! Черт, необходимо заставить его сообщить Ари, что со мной все в порядке. И все, большего от меня не требуется — нужно только сделать спокойное лицо и убраться отсюда».

Гостиная с белым ковром и картинами на стенах на мгновение напомнили о недавних ощущениях: наслаждении пополам с болью.

И тем не менее все это случилось, и случилось с ним. Воспоминания оказались своего рода броней, ибо Джастин понял, что бояться уже нечего — худшее позади. Приняв у Флориана чашку, он отхлебнул, унимая предательскую дрожь в руках. Как назло, дрожь охватила теперь все его тело, ибо внутренний озноб смешался с прохладой, созданной кондиционером.

«Холодно, — поежился юноша. — Наверное, с похмелья».

— Мне очень жаль, — посочувствовал Флориан, глядя гостю в глаза с типичной для ази чуть беспокойной, но уверенной искренностью: так по крайней мере показалось Джастину, ибо выглядело вполне естественно. Конечно, моралью здесь и не пахло — обычной моралью, не такой, как у ази: ни в коем случае не ссориться с гражданами, ибо те могли при случае отомстить. В данном случае Флориан имел все основания для беспокойства.

…Флориан, прошлой ночью: «Я не собираюсь причинять тебе вред. Успокойся…»

Но лицо, как известно, зачастую не говорит, что на уме у его хозяина. Вот и сейчас Флориан продолжал улыбаться. «Спасибо».

Да, измываться над Флорианом было куда проще. Будь на его месте Ари, Джастин давно не выдержал бы. Как ночью. Но страх Флориана…

…Боль и наслаждение. Переплетаются…

Улыбнувшись, Джастин принялся мелкими глоточками пить кофе, наслаждаясь своей властью над ази. Время от времени Уоррику-младшему становилось стыдно за свое поведение, но еще больше его ужасало осознание того, что подобное поведение доставляло ему наслаждение. Это, сказал себе юноша, всего лишь обычный человеческий порыв, желание отомстить за недавнее унижение. Но, с другой стороны, он и вчера думал и поступал бы точно так же.

Только вряд ли Джастин вчера догадался бы, что именно доставляет ему такое наслаждение. Остался бы тайной даже самый факт того, что это действительно наслаждение. Он не стал бы задумываться о десятке способов вогнать Флориана в пот, поставить в ужасное положение — к примеру, под предлогом, далеким от обеспечения безопасности Ари, отправить в вольеры сельхозсектора подальше от Дома. Словом, с Флорианом можно было бы сыграть злую шутку, ибо Флориан был всего лишь уязвимым ази — однако только в отсутствие хозяйки.

Вне всякого сомнения, Флориан отлично знал это. А поскольку он принадлежал Эмори, та наверняка могла сыграть на скромности Флориана и оставить его с гостем наедине. Объяснений могло быть множество.

— Мне тебя жаль, — пробормотал Джастин, кладя руку на плечо Флориану и сжимая пальцы посильнее — дабы тот ощутил боль. — Тебе, кажется, приходится здесь несладко? Она тебя устраивает?

«…Во-первых, запомни: это ты можешь получить везде. Во-вторых, это привязывает тебя к посторонним, не членам Семейства, и искажает твое представление о мире, если вовремя не вспомнишь первое правило. Именно так я и постараюсь оказать тебе услугу, милый. То, чем мы сейчас займемся, ты уже не спутаешь…»

Боясь шелохнуться, Флориан смотрел на гостя. И хотя плечо у него наверняка ныло — кстати, ази мог одним движением запросто сломать наглецу руку — он даже не шевельнулся. «Впрочем, — подумал Джастин, — от ази Арианы и нужно было ожидать только стоического молчания».

— Что на самом деле нужно от меня Ари? — осведомился Джастин. — Может, ты уже догадался? Мне оставаться здесь или уйти домой?

Будто они с Флорианом были в равном положении! Оба ази и оба замышляли некий поступок. Сама эта мысль привела юношу в ужас. Впрочем, в какой-то степени Флориана можно было причислить к его союзникам. Ази был своего рода удобной для чтения страницей, вещью, пригодной для манипулирования; но прочесть правды в глазах Арианы Джастин все еще не мог — даже когда той случалось отвечать на его вопросы в нормальной обстановке.

— Господин, хозяйка предполагает, что вы отправитесь домой.

— А приглашать меня еще предполагалось?

— Думаю, да, — тихо-тихо отозвался Флориан.

— Сегодня вечером?

— Не знаю, — прошелестел ази и, помолчав, добавил: — Сегодня госпожа, наверное, будет спать.

Все казалось давно устоявшейся чередой взаимосвязанных событий.

Джастину вновь стало не по себе. Выходит, они все оказались в ловушке! Позиция, сказал бы Джордан — все зависит от позиции. Можно заниматься чем угодно — главное уверенность, что сможешь удержать ситуацию под контролем. И знать, почему выгодно поступать подобным образом, вот и все.

Жизнь была слишком малозначащей, чтобы за нее продавать душу. Но власть… Власть предотвратить событие, власть расплатиться с долгами — за это стоило поторговаться. И за безопасность отца тоже. И за надежду когда-нибудь как следует взяться за Ариану Эмори.

— Пойду домой, — сообщил юноша Флориану. — Приму что-нибудь от головной боли, посмотрю почту и отправлюсь на работу. Не думаю, что отец звонил мне домой.

— Господин, не могу знать.

— А я-то думал, вы следите за подобными вещами, — тихо, но резко бросил Джастин. Поставив на столик чашку, он сделал шаг, другой, на ходу вспоминая, где выход из квартиры, после чего решительно направился через анфиладу залов. Флориан безмолвно шел за ним, точно тень. Охранник Арианы — слишком обеспокоенный тем, как незаметно провести гостя через апартаменты госпожи, и слишком воспитанный, чтобы выказывать это открыто.

Вновь ощущая учащенное биение сердца, Уоррик-младший начал размышлять, насколько безопасно оставаться у себя. Юноша привык, что его всегда поджидал брат, чтобы как можно скорее обменяться новостями, наметить возможный выход из сложившейся ситуации — так у них было принято всю жизнь. Теперь Джастин, измученный голодом, чрезмерными возлияниями и наркотиками, подавленный и вместе с тем чувствующий удивительную легкость в голове, шагал все дальше, вспоминая, в какую сторону идти. Разум сам подсказывал дорогу: прямо через зал, уставленный хрупкими столиками с еще более хрупкой посудой.

Тройная арка, за ней — четырехгранные колонны из искусственного камня. Приемная — та самая, о которой Кетлин сказала, что она предназначена только для посторонних взглядов. Юноша вовремя вспомнил предупреждение насчет скользкого пола и ковров, благополучно одолел полированные каменные ступени и направился дальше — пол здесь слегка поднимался к выходу.

Дойдя до двери, Уоррик-младший отпер замок — правда, Флориан мягко убрал его руку и сам откинул щеколду. «Господин, будьте осторожны!» — напутствовал ази. И, конечно, рассудил Джастин, это было куда более глубокомысленное предупреждение, нежели пожелание благополучного возвращения домой.