В поисках сокровищ - Екатерина Вильмонт

— Тогда сам Бог велел пойти! — засмеялся Крашенинников. — Стас, а отец волноваться не будет?

— Но мы же не очень долго тут будем? — с надеждой сказал Стас.

— А давай-ка твоему отцу позвоним! Кстати, у вас можно будет переночевать нынче, а то насчет гостиницы еще не договорился!

— Конечно! — обрадовался Стас.

— Вот, заодно еще старого друга повидаю! Везет мне сегодня!

Агния Михайловна при виде Крашенинникова страшно обрадовалась, а уж когда узнала, что Стас сын его друга, то вовсе возликовала и принялась собирать на стол.

— Вот, Володенька, Господь привел повидать тебя! Как же ты живешь? И где?

— В Ленинграде, вернее, в Петербурге, — радостно отвечал Крашенинников.

Чувствовалось, что ему хорошо в этом доме, с этими людьми. Потом они долго ели потрясающую квашеную капусту, соленые грибки, огурчики и вкуснейшие пельмени.

— Никогда такой вкусноты не ел! — признался Стас, хрумкая соленым огурцом.

— Вот и хорошо, милый, я тебе с собой по баночке всего дам, и огурчиков, и капустки, и грибочков, только уж ты помоги мне в подпол слазить!

— Конечно! — Стас с готовностью вскочил на ноги.

— Вот-вот! — сказал вдруг майор. — Помоги моей мамаше, а нам с капитаном пошептаться надо.

Стас покорно вышел на кухню. Подслушать, о чем будут шептаться майор с капитаном, не было никакой возможности. Кухня была просторная, сверкающая чистотой.

— Чем вам помочь, Агния Михайловна? — вежливо осведомился Стас.

— Да особо помогать нечем, — засмеялась Агния Михайловна. — Мне просто Паша мигнул, мол, уведи парня, нам по делам поговорить нужно. Ну, я ж ученая, свое дело крепко знаю. А ты не обижайся, тебе рано еще в мужицкие дела лезть. А помощник ты и впрямь хороший, что-нибудь я для тебя придумаю. И маме небось всегда помогаешь?

— У меня нет мамы, умерла, мы с отцом одни!

— Ох ты, Господи, прости ты меня, дуру старую!

— Да что вы, Агния Михайловна.

— Знаешь что, милок, мы сейчас с тобой чайку попьем. Они там водку пьют, а мы с тобой чайку да с малиновым вареньем. Или лучше вишневого хочешь?

— Лучше бы вишневое, — застенчиво проговорил Стас.

— Ну и хорошо, мы почаевничаем тут, пока они наговорятся, ты мне что-нибудь интересное расскажешь…

Она положила варенье в вазочку, достала стеклянные розетки, заварила чай и налила его в две большие кружки.

— Вот, я люблю, чтоб чаю сразу много было! — сказала Агния Михайловна.

— Какая вазочка у вас красивая, — сказал Стас, разглядывая удивительной красоты вазочку с вареньем. — Старинная?

— Ух, еще какая старинная! Барская вещичка, еще господ Смирниных!

— Что вы говорите? А как она к вам попала?

— Мне ее генеральша подарила!

— Какая генеральша?

— У, это долгая история, а что это ты так разволновался из-за такой чепухи?

— Понимаете, моя фамилия — Смирнин.

— Да что ты говоришь, милок! — всплеснула руками Агния Михайловна. — Неужто ты из тех Смирниных?

— Да, именно!

— Вот так чудо! Надо же, кто бы мог подумать! Хотя, знаешь, я все думаю, кого это ты мне напоминаешь?

— Неужели кого-то из Смирниных?

— Да нет, я их никого сроду не видела, а вот, знаешь, я прежних-то господ на своем веку более-менее повидала, манеры у них такие приятные были, сразу скажешь, воспитанные люди, вот и у тебя такая же вроде манера!

— Агния Михайловна, а что за история с генеральшей и как к ней вазочка попала?

— Известно как, разграбили после революции всю усадьбу начисто. Хозяин-то за границу утек и, говорят, где-то клад зарыл.

— Клад? — насторожился Стас.

— Да, разговоры такие ходили до самой войны. А уж после войны определили к нам председателем горсовета, тогда как раз село Братушево городом сделали, отставного генерала, чтоб ему пусто было, Артемьева Валерьяна Егоровича. Ух, до чего поганый мужик был, и жена тоже, одного с ним поля ягода. Уж до чего жаднючие были оба, страсть! Я тогда совсем молоденькая была, школу закончила, а работы в Братушеве тогда не нашла. Начала я потихоньку шить. Почему потихоньку? Тогда фининспекторы так свирепствовали! Если бы узнали, что я шью, все имущество бы описали… Если кто чего умел, тайно все делал. Но сколько я ни таилась, слава обо мне как о портнихе пошла. И вот — прознала про меня генеральша и посылает за мной. Шей, говорит, на меня да на трех дочек моих, а больше никому! Согласишься, буду тебе платить хорошо, отрезы дарить…

— Какие отрезы? — не понял Стас.

— А, вы, молодые, и слова такого не знаете, а тогда так материя называлась, шелк ли, шерсть, ситец, все отрезами называли! Бабы, бывало, говорили: у, она богатейка, у нее одних отрезов штук шесть! Это значит, шесть кусков разной материи. Понял?

— Да!

— Словом, согласилась я на генеральшу шить, другие бабы обижаться начали… Но это не о том. Так та генеральша часто хвасталась, что у нее всякой посуды много, и трофейной, и барской, старинной. И скупала она, где могла, эту посуду. Бывало, у кого нужда, а в доме старинная вещица еще с революции осталась, к ней несут! И уж не знаю, правда или нет, говорят, она мужа подбила ремонт в школе делать…

Сердце у Стаса чуть не выпрыгнуло из груди.

— И что?

— А то, что будто бы в школе этот самый клад и был спрятан, а она как-то о нем прознала.

— Ну и нашли клад?

— А вот никто и не знает! Потому как после этого ремонта несчастья всякие на ихнюю семью посыпались. Ну и поделом!

— Какие несчастья?

— У мужа ее неприятности начались, а потом его и вовсе посадили, девочка одна у нее с ума сошла, а генеральша сама ногу сломала, а потом они куда-то сгинули. Ну, у нас народ на что жалостливый, но ее никто не жалел. Такая противная баба была, так над людьми потешалась. Бывало, надо ей кому-то за работу заплатить, так она вежливенько так конвертик подает, а там… Вместо денег бумажка лежит, а на ней — кукиш! Фига, одним словом! И никто никому не жаловался, муж-то ее — хозяин города был.

Стасу все стало ясно. Клад его предка нашла омерзительная баба, которая, как могла, издевалась над людьми. И он никогда уже не узнает, что там такое было. Но у этой бабы были три дочери, пусть одна сошла с ума, но две другие… Он найдет их во что бы то ни стало! Подключит к этому девочек, найдет ее дочерей или внуков и хотя бы узнает, что же такое спрятал в школе за красной печью его предок. Интуиция подсказывала ему, что там было нечто такое, что взбесило генеральшу, хотя, может, она просто решила подшутить…

Когда Стас и капитан Крашенинников, которому Стас ни слова не сказал о кладе и генеральше, добрались до дома, было уже поздно собирать девочек.

Зато утром капитан провел с ними беседу, выяснил все, что его интересовало, и умчался по своим делам.

Когда он ушел, Стас сказал:

— Все-таки я не зря съездил в Братушев!

— Это точно, такого клевого капитана там нашел! — улыбнулась Виктоша.

— Да, он прямо как в кино! Такой… — закатила глаза Муся.

— Девчонки, хватит вам восторгаться! — прикрикнул на них Стас. — Дело в том, что я вышел на след тех, кто нашел наш клад… И это уже кое-что!

И он рассказал им все, что узнал от Агнии Михайловны, которая, кстати сказать, подарила Стасу вазочку для варенья, принадлежавшую его предкам.

— Ну, когда это было, ничего небось не осталось… — разочарованно протянула Даша.

— И все-таки я продолжу следствие! — решительно заявил Стас. — А вы не хотите — ваше дело!

— Я хочу! — вдруг громко проговорила Муся. — По-моему, это интересно, если даже ты ничего не найдешь, ты сможешь хоть что-то узнать о своих предках!

— Правильно! — сказала Даша. — Братишка, я с тобой.

— Ну, тогда и я! — подала голос Виктоша.

— Итак, продолжаем расследование! — обрадовался Стас.

— Ура! — хором воскликнули девочки.

Примечания

1

Поехали (итал.)

2

Добрый день, дорогая! (итал.)

3

Потрясающе (итал.)

4

Где уборная? (итал.)

5

Как это? (итал.)

6

Черт возьми! (итал.)

7

Дорогая (итал.)

8

Золотко (итал.)

9

Ну, конечно!

10

Черт возьми (итал.)