В поисках сокровищ - Екатерина Вильмонт

— А твоя мама не рассердится, если я у вас переночую? — спросила Виктоша.

— Нет, что ты! У меня мама добрая, гостеприимная!

— Девочки, идите наверх, не ждите меня! — крикнул Анатолий Петрович, к которому подошел сосед-автомобилист.

Едва Муся сунула ключ в замочную скважину, как дверь квартиры распахнулась. На пороге, вся в слезах, стояла Мусина мама, Майя Дмитриевна.

— Мусенька, деточка! — Она кинулась к дочери и обняла ее. Муська была на целую голову выше мамы, и та рыдала у нее на груди.

— Мама! Что случилось?

— Мусенька, а где папа? — рыдая, проговорила Майя Дмитриевна.

— Он внизу, мама, он сейчас придет, в чем дело?

Виктоша чувствовала себя ужасно неловко, в семье явно какое-то горе, а она тут… Но тихо уйти она все-таки боялась.

— Мусенька, деточка, у тети Зины муж попал под машину!

— Ой, мама! А он жив?

— Ничего не знаю! Она только сказала, что он попал под машину, и просила скорее приехать!

— Погоди, мама, может, он еще отделался легким испугом!

— Ты так думаешь? — с надеждой спросила Майя Дмитриевна.

— Уверена! — очень твердо ответила Муся, и мама ее вдруг затихла.

— Ох, а что это за девочка? — казалось, она только сейчас приметила Виктошу. — Ах да, это же Вика! Вика, деточка, какое счастье, что ты пришла! Ты не переночуешь у нас? Сама видишь, какие обстоятельства, тащить с собою Мусю я не хочу, время позднее, а одну оставлять тоже боязно!

— Отлично, мама! Ты только позвони сейчас Викиной маме и попроси разрешения…

— Конечно, сию же минуту… Как имя-отчество твоей мамы?

— Анна Борисовна!

Майя Дмитриевна набрала номер.

— Никого, только автоответчик! — сказала она.

— Тогда я сама скажу! — Виктоша взяла трубку и сказала на автоответчик: — Мамочка, я останусь ночевать у Муси Лушкевич. Меня просила ее мама. Целую. Спектакль был офигительный! Спасибо!

— Этого достаточно? — спросила с растерянной улыбкой Майя Дмитриевна.

— Вполне!

Вскоре вернулся Анатолий Петрович, и через десять минут девочки остались одни.

— Муська, а ты молодец, сообразила, что он может меня выследить!

— Нет, я просто почувствовала, что тебе сегодня не надо ехать домой!

— Ну так я и говорю! Здорово! Наверное, он все-таки меня не узнал! Иначе не отстал бы.

— Скорее всего! Вика, ты голодная?

— Как зверь!

— И я тоже, пошли, на кухне пошуруем! Ну и денек сегодня, с ума сойти! Столько событий!

— Мусь, а кто это — тетя Зина?

— Мамина тетка, которая ее вырастила.

— А, понятно! А ты что, совсем не волнуешься?

— Нет. Я знаю, что там ничего страшного.

— Откуда ты знаешь?

— Чувствую.

— Ты что, ясновидящая? — поразилась Виктоша.

— Конечно, нет, — засмеялась Муся. — Просто у меня иногда так бывает.

Девочки поужинали, вымыли посуду и, едва раздевшись, уснули. Еще бы! Денек был не из легких.

Среди ночи Муська разбудила Виктошу:

— Вика, Вика! Проснись!

— А? Что? Что такое?

— Вика, там у двери кто-то скребется!

— Как?

— По-моему, к нам лезут воры!

Глава XVII

ТОВАРОВЕД

Даша так рвалась домой, в Москву, что Надя сжалилась над нею и уже на другой день часа в четыре отвезла ее.

— Наденька, ты не обиделась? — спросила Даша на пути домой.

— Какой смысл обижаться? Я же понимаю, со старой теткой не так интересно, как с молодым человеком!

— Надя! — укоризненно воскликнула Даша.

— Все! Больше ни звука! Только если найдете клад, ты мне все расскажешь? Согласна? Я твоей матери ни словечком не обмолвлюсь!

— Согласна, конечно, согласна! — обрадовалась Даша.

Дома, естественно, никого не было. Даша позвонила бабушке, но и ее не застала. Тогда она позвонила на работу маме и через секретаршу передала, что вернулась. Но мама не перезвонила, очевидно, ей сейчас не до Даши. Но хуже всего то, что нет дома Стаса. Даша загрустила. И позвонила Виктоше. Как назло, и там никто не ответил. «Аччиденти[10], — сказала Даша, — и чего я, спрашивается, так спешила в Москву?»

Вдруг оглушительно зазвонил телефон. Даша радостно схватила трубку:

— Алло!

— Даша! Приехала! Я как чувствовал, что ты раньше вернешься!

— Стасик, ты где? Я тебе звоню, звоню!

— Я только что вошел и сразу тебе звоню! Ты одна?

— Да! Приходи ко мне!

— Иду!

Дашка бросилась открывать дверь. Как она, оказывается, соскучилась по своему братишке!

— Привет, Стас!

— Привет, Дарья!

— Ну, есть новости? Нашел Филиппыча?

— Да, только меня к нему не пустили!

— Почему?

— Потому что он в интенсивной терапии лежит! Туда не пускают!

— Это из-за удара?

— Да нет, ложный слух. Просто у него в голове еще с войны осколок остался и в последнее время стал Филиппыча беспокоить. Ну, его и удалили.

— А травма, как ее, мозго-черепная?

— Черепно-мозговая, — поправил ее Стас. — Нет, мне сказали, что никакой травмы не было! Девушка что-то перепутала!

— Ну, ничего, поправится этот дядя Коля, тогда и расспросим его. Давай завтра с утра в антикварный поедем!

— Давай, но не завтра, а сейчас! Чего зря время терять!

— Правильно!

В комиссионном мебельном магазине какой только мебели не было! И совсем старая, почти развалившаяся, и сверкающая лаком новая, и отреставрированная старинная, удивительной красоты. Красное дерево, черное, палисандр, карельская береза…

— Ух ты, вот это мебель, — ахала Даша. — Гляди, Стас, какое трюмо! Обалдеть! Знаешь, мне теперь кажется, что в каждом столе или буфете какая-то тайна кроется. Ой, смотри, сколько ящичков!

— Это называется секретер! — со знанием дела объявил Стас. — Да, похоже, наш комодик продан!

— А как ты узнаешь, кому?

— Боюсь, это будет нелегко! Квитанции…

Стас умолк на полуслове и, схватив Дашу за рукав, впихнул ее в угол между двумя старинными буфетами.

— Что?

Стас прижал палец к губам.

— Стасик, в чем дело? — едва слышно произнесла Даша.

Стас двумя пальцами потеребил у себя под носом.

— Усы? — догадалась Даша. Стас молча кивнул.

— Лжеусатый? Здесь?

Стас снова кивнул. Потом осторожно выглянул из-за буфета.

— Порядок! Выйди на улицу и жди меня! — шепотом распорядился он. — Только не крутись на виду, а спокойно стой в сторонке.

— А ты?

— А я разведаю!

— Стасик, я с тобой!

— Не канючь! Вдвоем мы больше бросаемся в глаза.

— Ладно! — согласилась Даша и нехотя вышла из магазина.

Ждать ей пришлось недолго. Минут через пять Стас подбежал к ней.

— Представляешь, он тут работает! Товароведом-оценщиком! — доложил он.

— Как ты узнал?

— Кассиршу спросил, кто этот мужик. Она сказала, наш товаровед! Он, значит, специалист по старинной мебели. Она поступает к нему на оценку, а он ее осматривает и находит там всякие семейные реликвии…

— Можно подумать, на этом легко сделать бизнес… — скептически проговорила Даша. — Небось хорошо, если два-три раза за целую жизнь клад найдешь…

— Клад — да! Но всякие тайны, записки, наводящие на след… А впрочем, может, и клады не такая уж редкость…

— Вот именно! После революции многие прятали свои сокровища в мебель! Помнишь, в «Адъютанте его превосходительства» один ювелир золотые монеты тоже в полку спрятал…

— Да, жалко, что мой предок положил в полку только записку!

— Но он же еще что-то спрятал, только кто-то уже нашел… Но вообще-то интересно, кому ваш комод достался…

— Да, но это трудно будет узнать. Нам с тобой нельзя соваться в магазин, тут нужен кто-то еще… Но кто?

— Знаю! Виктоша!

— А она нас не продаст?

— Виктоша? Да ты что! Она такая… На нее можно положиться. Пошли, позвоним ей! Ты только смотри, не влюбись в нее! Она красивая!

— А сколько ей лет?

— Она уже большая, ей почти шестнадцать.

— Успокойся, не собираюсь я ни в кого влюбляться. Давай лучше позвоним ей.

Но у Виктоши никто не отвечал.

— Нет ее! Только автоответчик! — сказала Даша с досадой.

— Так скажи, чтобы она сразу позвонила тебе!

— Да ну, терпеть не могу автоответчик!

— Чудачка! — рассмеялся Стас.

— Стас! У меня гениальная идея! Надо обратиться к бабушке!

— Ты сдурела?

— Нет! Стас, моя бабушка гениально сможет поговорить с этим лжеусатым! Она все из него вытянет!

— И придется ей все рассказать!

— Ничегошеньки!

— Как это?

— Мы ей скажем, что твой папа продал этот комод, а теперь рвет на себе волосы, жалеет, ну, словом, наплести можно все что хочешь! Например, что ты решил этот комод найти и выкупить ко дню рождения отца! У него когда день рождения?

— Седьмого марта! А откуда я деньги возьму? Что мы твоей бабушке скажем?