Cказ о Василисе - Егор Владимирович Денисов

глубине сердца. И хотя дядя Егор причинил невероятную боль при жизни, и ни разу за всё время не попросил прощения за свои грехи, продолжая молча переносить терзания тела, она любила его, даже пройдя ад и жизнь, что были ей уготовананы им.

Да и дед к ней хорошо относился при жизни, и Василиса, спустя время, что они не виделись, проанализировав последнюю их встречу и битву, поняла, что и наставник её любил, как свою семью. Тогда в битве, когда она наносила последний ему удар, всё было им подстроено. Он мог опередить её, но он этого не сделал. Мог поглотить её силы, и когда она лишилась бы их, его последний удар, отправил бы её к хозяину магического артефакта, но этого не произошло. И дядя сознательно не выставил защиту, когда Василиса атаковала его. Он всё спланировал, и хотел, чтобы не он, а Она его убила.

Какое-то время девушка сидела молча, прежде чем нарушила молчание:

— Дедушка, я простила тебя. Спасибо, что заботился обо мне, когда другим я не нужна была. Я благодарна тебе, — и она сжала тёплой рукой, руку дедову.

Ничего не смог произнести древний чертознай, только глаза защипало жгучей влагой, да здоровенный комок встал в горле. Мы уже никогда не узнаем, что хотел Василисе сказать дядя Егор, но отошёл он легко и без мучений. И словно не было всех тех горьких и одиноких дней, что он прожил. И сезонов, что сменялись. И не было зияющей пустоты в душе. Закрылась последняя страница его жизненной повести.

Не дала внучка бесам приблизиться к нему. Как только они не шумели. Осознавать, что вон она, добыча, совсем рядом, а тронуть ты не можешь. Это раздразнивает. Нестерпимое желание скорее впиться в неё, пустить кровь и насладится её запахом вместе кусками, что находятся во рту.

Тёмная знающая в последний раз поцеловала деда в лоб, погладила его руку, что давно перестала двигаться и была холодна, как при трупном окоченении, и уложила её на постель. Вытерла ладошкой слезинку, катящуюся по щеке.

— Я буду просить за тебя, дедушка, — тихо произнесла девушка.

Услышав её последние слова, нечистые загомонили жуткими и надрывными голосами:

— Наш! Не отнимешь! Не отдадим!

Уходила она под взглядами, полными ненависти и самой глубокой злобы. А как Василиса ушла, за ней и бесы в ад отправились. А остывшее тело тёмного колдуна так и осталось лежать нетронутым в постели. Никому оно не было нужно. Так оно, небось, и сгнило в пустующей деревне, так как некому было его выносить из дому и хоронить. И не было добрых людей, что чин по чину помянули бы Егора добрым словом за добро, что он сделал.

Зачтётся ли ему-то немногое? Мы не знаем, но можем предполагать, а кто-то верить. Он хоть и тёмный, знающий, но разве такое отношение кому бы то ни было не грех? Пускай он отказался от души, и она покинула убиенного, а телу всё равно, где лежать. Не придать тело земле. Не уважить. Не по-людски это. А примет ли земля тёмного колдуна или нет, то не нами решать.

Солнышко пробилось сквозь хмарь, и его лучики добрались до хижины умершего, ласково пригревая старенькую крышу. А в это время в деревне, где когда-то жил дед с внучкой, старики да старухи рассказывали своим внукам, а кто и правнукам о тёмном чертознае, что когда-то жил здесь.

Глава 7. Вторая концовка.

Неважно, правдива история, быль, сказка или выдумка, важно лишь одно. Не будем осуждать никого. Не возьмёмся судить участников произошедшей истории. Примем всё как данность. Пусть покоятся с миром все, кто оставил о себе столь долгую память.

И всё же, даже если вначале чертознаем руководила одна единственная причина, по которой он взял к себе пришлую девочку на воспитание, то со временем, когда та росла и стала вступать в пору расцвета, он привязался к этому ребёнку, она стала его семьёй.

Чертознай искренне вкладывал в неё силы и тратил время. Своих детей по прошествии бесчисленного времени, он не смог завести, согласие служить тёмным силам, отняло у него возможность иметь семью и детей. А когда он пытался, новорождённые рождались уже мёртвыми, либо их душа отсутствовала, а тело было захвачено нечестью из ада, что, ощериваясь в улыбке, издевалась над Егором, и тому приходилось убивать сосуд с нечестью.

Как отцу, ему пришлось похоронить пятерых своих детей. Но он смог пережить самое трудное время, не сломавшись. А та, кого он любил и дарила ему приплоды их любви, не смогла более жить таковой жизнью. Гордо развернутые плечи опустились, высоко поднятая голова безучастно, устало взирала на жизнь. Красота померкла и исчезла. Его женщина превратилась в пустую оболочку. Её мечты, доселе придающие силы и связанные с детьми и магией чёрными бусинами раскололись и исчезли, словно их никогда не было. Не мог Егор паче находиться рядом с ней, продолжая причинять боль. Отпустил, исчезнув из её жизни, оставив несколько слов, написанных: «Полно ты страдала из-за меня, пора мне что-то сделать для тебя. Ты сильная и сможешь оправиться, начав жизнь, где меня нет. Я же останусь один до тех времён, пока бесы не заберут меня». Так чертознай путешествовал по миру, пока не решил осесть какой-нибудь деревушке, что приглянется ему.

А потом жизнь в колею вошла и покатилась день за днем.

Вперед не загадывал, жил сегодняшними заботами. День прошел — сыт и ладно. Всё это время он был один-одинёшенек, а подобранная девочка стала чистейшим глотком воздуха. И вроде изрядно прожил, а всамделишную жизнь испытал, пока заботился о девочке. Оттаивал понемногу, сердце постепенно оживало. А всё остальное — не жизнь, а маята, до её появления было.

Он выучил и сделал всё возможное, чтобы Вася в этой жизни не пропала, чтобы ни человек, ни бес, ни сущность и тому же сама жизнь не смогли бы ей навредить. И он хотел для неё счастья, пускай его поступки и были направлены на то, чтобы причинить ей боль в этой жизни, а голос самой внучки ничего не значил. И не имело значение, что она взрослая и сама должна решать, как ей жить.

Васька — его гордость, радость и преемница всей его силы и знаний. И нечего её отвлекать какой-то там любовью, что ей ни к чему. Он поступил правильно, устранив помехи на её пути и подтолкнув внучку на колдовской путь.

Ничто в мире не происходит случайно, без причины, такова