Завещание английской тетушки - Мила Серебрякова

– Скажи то же самое моему желудку.

– С Ивлевой будем говорить в номере или на нейтральной территории?

– В номере, – неуверенно произнес Виктор. – Да, так намного удобней. Ты только заруби себе на носу: не вздумай меня перебивать и влезать в разговор с идиотскими вопросами. Сиди, слушай и молчи в тряпочку.

– Не много ли вы на себя берете, Холмс?

– В самый раз, Ватсон.

Катка прыснула и погрозила Столярову кулаком.

В это время в коридоре послышался стук двери, после чего низкий женский голос заявил:

– Еперный театр! Ну и шороху я им тут наведу!

Копейкина остолбенела и уставилась на приятеля.

– Эй, ты в порядке? – заволновался Виктор.

– Мне на секунду показалось… хотя нет, невозможно… – Катка нервно хихикнула и присела на край кровати. – Мерещится всякая чертовщина. Наверное, ты прав, нам действительно стоит подкрепиться.

Внизу Катарина снова услышала знакомую хрипотцу:

– Я всегда готова, мой ангел!

Обернувшись, Копейкина не увидела никого, кроме высокого парня и толстого старика.

– Чего ты вертишься? – обозлился Столяров.

– По-моему, у меня глюки.

– Смелое заявление.

– Ты слышал сейчас женский голос?

– Нет. Я хочу есть, а когда я голоден, для меня не существует ничего и никого, кроме вожделенной пищи.

За обедом Катка вяло гоняла по тарелке мясо, всем своим видом показывая, что данное блюдо ее, мягко говоря, не впечатлило.

– Готовишь место для праздника?

– Вить, сделай одолжение, доедай рагу и займемся своими прямыми обязанностями.

– Дай хоть кофейку выпить.

– Я иду в номер.

– Постой!

– Жду тебя через десять минут, в противном случае беру ситуацию под свой контроль.

Воткнув ключ в замочную скважину, Катка в третий раз насладились звучанием сиплого голоса.

– Под самый потолок, иначе я не согласна, – произнес тот на сей раз.

Приблизившись к соседнему номеру Копейкина приложила ухо к двери. Тишина.

Простояв в неудобном положении не менее пяти минут, Катка поспешила вернуться в свои апартаменты.

Виктор возвратился в номер в прекраснейшем расположении духа. Усевшись в кресло, он молча уставился на дверь.

Короткий стук не заставил его долго ждать.

– Войдите.

Горничная, облаченная в черное платье и белый передник, вопросительно смотрела на Столярова.

– Мне сказали, вам надо заменить постельное белье?

– Если не ошибаюсь, Ивлева Мария Викторовна? – вопросом на вопрос ответил Витька.

– Верно.

– Прошу вас, присаживайтесь.

Ивлева перевела взгляд на Катарину.

– А белье?

– Белье подождет.

– Нам нужна ваша помощь, – влезла Катка.

– Всегда пожалуйста, это моя работа.

– Мария Викторовна, давно в пансионате трудитесь?

– Одиннадцать лет.

– И как, не надоело?

– Всякое бывает, иногда надоедает, а в общем вроде ничего. Здесь не сказка, а я не фея. За зарплату свою пашу не покладая рук, у меня несколько благодарностей имеется, – на всякий случай добавила Ивлева.

– Похвально, – Виктор растягивал слова, чем доводил Катку до колик в желудке.

Наплевав на уговор, что она не будет встревать в беседу, Копейкина спросила:

– Мария Викторовна, вы знали Савушкину Аллу Денисовну?

– Алку? Конечно, знала. Одно время она у нас дежурной работала.

– Что можете про нее рассказать?

– Вы меня извините, но почему столько вопросов? Вам надо менять белье или нет?

– Вообще-то нет.

– А зачем же меня позвали?

– Узнать о Савушкиной и об убийстве, которое произошло в тридцать седьмом номере семь лет назад.

Ивлева испуганно заморгала:

– О каком таком убийстве? У нас отродясь убийств не было, вы что-то путаете.

– Мария Викторовна, отказ от сотрудничества с правоохранительными органами влечет за собой серьезные последствия.

Виктор был готов сбросить Катку со второго этажа.

– Вы из милиции?

– Понимаете… – начал Столяров.

– Из милиции! – прочеканила Копейкина.

Витька прикрыл глаза руками. Все! Дело с треском провалилось.

Ивлева осмелела.

– Тогда покажите документы. Если вы и правда сотрудники органов, я хочу увидеть удостоверения.

Витька не успел раскрыть рот. Ката взялась за сумочку и, выудив «корочки», с довольным видом протянула горничной.

– Пожалуйста.

Поднеся удостоверение к близоруким глазам, Ивлева прочла вслух:

– «Капитан Копейкина, отдел по борьбе с организованной преступностью».

Столяров не удержался:

– А можно и мне взглянуть?

– Виктор!

– Шутка.

Стараясь казаться равнодушным, Витька начал шарить во внутреннем кармане.

– Не надо, не ищите, – разрешила Мария, – достаточно одного документа, я вам верю.

Катарина победоносно взирала на приятеля.

– Вернемся к нашему вопросу, Мария Викторовна. Что вы можете вспомнить о трагических событиях в пансионате?

– Прям не знаю, что и сказать. Давно дело было, все из памяти стерлось. Помню, что брат убил сестру, его потом посадили, вот и весь сказ.

– А Алла Савушкина в ночь убийства сидела внизу, я угадал?

– Правильно. Была Алкина смена.

– Вы тесно общались с Аллой Денисовной?

– Я бы не сказала, что мы стали приятельницами, но иногда могли посидеть, посплетничать. Она же была неравнодушна к этому делу, понимаете? Поддавала хорошенько.

– На работе?

– Иногда попадалась и на работе.

– Она уволилась по собственному желанию в июне месяце, так?

– На самом-то деле ее уволили. Но в последний момент пожалели и решили все оформить так, будто имеет место увольнение по собственному желанию.

– Вы с ней, случайно, не обсуждали убийство Полины Виноградовой?

Ивлева фыркнула.

– Да здесь только ленивый не обсасывал то убийство. Естественно, и мы с Алкой о нем говорили. Кстати, Савушкина твердо была уверена, что девушку убил не брат. С чего ей в голову взбрела такая идея, непонятно, объяснять свою позицию она отказывалась. А я, наоборот, считаю его настоящим убийцей. В номере обнаружили вещественные доказательства, свидетельствующие о его причастности к смерти сестры. Тут уж как ни крути, а деваться некуда, поймали с поличным.

Мария Викторовна отвечала на вопросы минут двадцать, и как только Виктор поблагодарил горничную за содействие, женщина пулей вылетела из номера.

– Ну-ка покажь еще разок удостоверение, – потребовал Столяров.

– Удивлен?

– Где ты его раздобыла?

– А то не знаешь, где покупают «корочки». Спустилась в метро, переговорила с нужным человеком и переквалифицировалась в капитана милиции.

– Грубая подделка.

– Для тебя, может, и грубая, а для людей, не имеющих ничего общего с органами, в самый раз.

– Убери и больше не вытаскивай. Смотри, Катка, доиграешься, за такие дела можно и схлопотать.

– Не нуди. Лучше скажи, какие выводы сделаем?

– По-моему, все ясно как день. Савушкина видела убийцу и, решив извлечь для себя выгоду, хранила молчание.

– А смысл?

– Шантаж!

– Не верю.

– Меня беспокоит другое: Алла позвонила Алисе и Лиане. Почему? С чего вдруг? Шантажистке отказались выплачивать очередную сумму?

– Судя по житью-бытью Савушкиной, суммами ее никто не баловал, – хмыкнула Катка.

– Не думаешь, что убийца был среди гостей Полины?

– Кто? Лиана? Алиса? Кира?

– А вдруг Виноградову убила сама Алла Денисовна? Ведь Савушкину кто-то мог заметить выходящей из номера Полины… Но, скажем, по причинам личного характера тот человек решил промолчать.

– Не вижу логики.

– Логика как раз присутствует. Например, Лиане было очень кстати, что брат отправляется на зону, – у нее оказывалось в запасе десять лет для того, чтобы успеть забеременеть и получить куш.

– Она не забеременела.

– Но и Алиса Виноградова потеряла ребенка. Ты ведь говорила, будто ее мать утверждает, что дочь толкнули в спину. Кроме Лианы, в квартире не было посторонних.

– Были. В тот день к ним приезжала Кира Большова. И потом, как в таком случае объяснить убийство самой Савушкиной?

– Запоздалая месть за смерть сестры. Лиана поняла, что не сможет обскакать брата, и решила свершить правосудие.

– Ну и загнул ты, Витька!

– Повторяю, это всего лишь предположения.

– Довольно интересные предположения.

Виктор подошел к двери.

– Отлучусь на некоторое время.

– Пойти с тобой?

– Не стоит. Приведи себя в порядок, скоро начнется шоу, я заказал нам столик.

Копейкина приняла душ, облачилась в сиреневый брючный костюм, соорудила на голове нехитрую прическу и взглянула на часы. Столяров задерживался.

Решив спуститься вниз, Катка вышла из номера. Завибрировал сотовый.

– Детка, с наступающим тебя, – услышала она из трубки.

– Спасибо, Розалия Станиславовна, и вас также. Как самочувствие подруги?

– Не спрашивай. У Жанки поднялась температура, еле сбили. Хотела уже «Скорую» вызвать, но она не разрешила. Компрессы каждые пять минут меняю.