Завещание английской тетушки - Мила Серебрякова

Виноградова, начав задыхаться, потребовала:

– Свет, включите свет!

– Он ушел.

– Кто? Кто он? – вопрошала Лиана.

– Не знаю, не смогла разглядеть.

– Я проснулась и увидела человека, он тянул ко мне руки. Сначала подумала: это вы, спросила… – Лиана сглотнула. – Три часа ночи. Не самое подходящее время для дружеских визитов. А может, – она поднесла ладонь ко рту, – приходил убийца? Ну да, приходил, чтобы убить меня, последнего свидетеля. Катарина, теперь понимаете, что я не могу чувствовать себя здесь в безопасности?

Катка понимала. Более того – она прекрасно понимала, что лишь благодаря ее присутствию удалось избежать очередной трагедии.

Утром Ката уехала домой, пообещав Лиане вернуться во второй половине дня.

А еще через день Копейкина сидела в «Фиате» у здания больницы и пристально всматривалась в лица людей, заходивших в калитку медучреждения.

В одиннадцать она увидела Леонтия и, выскочив из авто, подбежала к Виноградову.

– Леонтий, надо поговорить.

– Нам не о чем разговаривать.

– Я должна кое-что рассказать о Лиане.

Мужчина нехотя остановился.

– У вас две минуты.

– Позавчера ночью в ее палату проник неизвестный.

– Как вас понимать?

– Лиану хотели убить!

Леонтий огляделся по сторонам.

– Соображаете, что несете?

– Готова ответить за каждое слово.

– Бред.

– Леонтий, до потери памяти Лиана знала человека, лишившего жизни Полину.

Виноградов поднялся на крыльцо.

– Понятия не имею, что вы внушили сестре, оставшись с ней наедине, но в том, что здорово ей навредили, не сомневаюсь.

– Я? Навредила?

– Сегодня утром мне сообщили, что Лиана пропала.

Катарина отшатнулась.

– Как пропала?

– Покинула больницу и ушла в неизвестном направлении. Понимаете, что в ее теперешнем состоянии она подвергает свою жизнь большому риску? Куда она могла отправиться, а главное – почему?

– Почему?

– Уверен, без вашего влияния здесь не обошлось.

– Я ничего не сделала.

– Оставьте нас в покое, прекратите свои назойливые визиты.

– Я ведь хотела помочь.

– Никто, повторяю, никто из нас не нуждается в вашей помощи. Хватит копаться в нашем белье, исчезните, уйдите, испаритесь.

– Я должна переговорить с врачом.

Леонтий больно схватил Катку за руку.

– Я вам запрещаю переступать порог больницы!

– Не имеете права.

– Учтите, Катарина, я не терплю людей, которые мешаются под ногами.

– Как Полина? – выпалила Катка. – Полина мешалась под ногами, и вы…

Леонтий рванул дверь и скрылся в холле.

Катка осталась на крыльце. Подняв воротник, она посеменила к машине. Снег усиливался, обещая в ближайшие часы трансформироваться в настоящую бурю.

* * *

Катарина остановилась у знакомой двери и, прежде чем позвонить, глубоко вздохнула, мысленно перекрестилась. Предстоял долгий и серьезный разговор с Витькой Столяровым. Витек – давний приятель, знавший Катку почти два десятилетия, он всегда выручал в трудную минуту. Бывший милиционер, а ныне начальник службы безопасности в хорошей фирме, он как никто иной подходил на роль палочки-выручалочки. Но имелся у Витьки и один большой недостаток – Столяров буквально свирепел, узнавая, что Копейкина опять вляпалась в «дело с трупами». А делала она это с завидной регулярностью.

Для Столярова Катка была самой неудачливой дилетанткой сыскного мира. Ну не мог Виктор понять, как обеспеченная, ни в чем не нуждающаяся женщина умудряется залезать туда, куда ее никто не звал. Жена Витьки, Регинка, целиком и полностью разделяла позицию мужа. Частенько супруги Столяровы подкалывали Копейкину, называя ее не иначе, как «бомба замедленного действия с испорченным механизмом».

Но в сложившейся ситуации, кроме как к Витьке, за помощью обратиться было не к кому. И пусть он сейчас начнет орать, а Регинка крутить пальцем у виска, Катка все вытерпит. Главное, не лезть на рожон, не реагировать на язвительные замечания и колкие шутки Столярова, и дело в шляпе. Витька в беде не бросит, просто по совершенно идиотской традиции, прежде чем протянуть руку помощи, он должен обрушить на Катку лавину унижения.

– Была не была, – вздохнула она и надавила на кнопку звонка.

В ответ – тишина.

Половина первого. Суббота. По идее, Столяровы должны бы уже бодрствовать.

Катка позвонила еще раз. Из глубины квартиры послышались шаги.

Увидев Копейкину, Виктор развел руки в стороны.

– Вот кого не ждали, так именно вас. Чего без звонка заявилась?

– Ого! Напомни, когда я к вам по записи приезжала?

Виктор нахмурил лоб.

– Дай бог памяти… Последний раз мы имели честь лицезреть мадам Копейкину в июле. Ты просила узнать имя владельца белых «Жигулей».

– За что я тебя и люблю – так это за хорошую память. Вот только помнишь ты самое неприятное. Забыл, как ходила к тебе в больницу, когда лежал там с аппендицитом?

– А когда ты сообщила Регинке, что я умер?

Катка сняла шубку.

– Прими у дамы верхнюю одежду и смени выражение лица.

Повесив шубу в шкаф, Столяров зевнул.

– Я тебя разбудила?

– Ты всегда меня будишь. – Витька прошел на кухню. – Кофейку хлебнешь?

– Плесни.

Помыв руки, Копейкина вспомнила о хозяйке.

– А где Регинка? Неужели тоже дрыхнет?

– Регинка в Одессе.

– Где?

– В Одессе. Есть такой город на Украине.

– Не язви. Что она там забыла?

– Не что, а кого. Теща моя ненаглядная там проживает. Прикинь, старуха планировала причалить к нам на Новый год. Сама понимаешь, терпеть вредную старуху в квартире я не намерен, вот и заявил Регинке, что бабка появится здесь только через мой труп.

– Все ясно, Регина психанула и ту-ту на поезде.

– В яблочко.

– Значит, Новый год будешь встречать в гордом одиночестве?

– Впервые в жизни отмечу праздник по-человечески: шампанское, легкая закуска, телик, а потом на боковую. С Регинкой же праздник напоминал сумасшедший дом. То ей на Красную площадь надо, то петарды во дворе пускать. А в прошлом году потащила меня за дом с горки кататься.

Обозрев кухню, Катка присвистнула:

– Ну и антисанитария! Ты бы хоть посуду за собой мыл.

– Еще пара чистых тарелок и чашка остались.

Засучив рукава, Катарина надела резиновые перчатки и взяла губку.

– Скажи спасибо, что я сегодня добрая. Где моющее средство?

– А я откуда знаю…

– Чем Регинка посуду моет?

– Водой.

– Без ничего?

– Отстань, не знаю я. Посмотри на полке, может, чего найдешь.

– Что бы вы, мужики, без нас, женщин, делали? Давно она уехала?

– В среду.

– Наверное, сидишь на сухомятке?

– Ничего подобного, у меня блинчики с мясом есть, сейчас в микроволновке разогрею и позавтракаем.

– Блинчики не еда. Картошка в доме есть?

– В холодильнике.

– А морковка с луком?

– Там же.

– Я суп сварю.

Столяров чуть турку из рук не выронил.

– Повтори.

– Суп, говорю, сварю.

Витька плюхнулся на диванчик-уголок.

– Кого ты убила? Сколько трупов зарыла в подвале?

– Сдурел?

– Ты явно не в себе. Ну, насчет того, чтобы посуду помыть, я еще понимаю, но варить суп… Извини, на тебя не похоже. Куда влезла на сей раз?

Катка выдавила моющее средство на губку.

– Мы другим пользуемся, скажи Регинке…

– Я, кажется, задал вопрос!

– Да? А я не расслышала. Повтори, пожалуйста.

Столяров ухмыльнулся.

– Я спросил, какая погода на улице.

– Никуда я не влезала… – Она осеклась.

– Из тебя конспираторша, как из меня японский император. Посуду она помоет, суп сварит…

– Я действительно никуда не влезала. Выдался свободный денек, решила навестить старого приятеля. Разве не имею права? Все-таки профессия мента наложила на тебя свой отпечаток – подозреваешь всех и каждого.

– Ну-ну, поживем – увидим. Но раз уж пошла такая пьянка, поспешу воспользоваться добротой твоей душевной. Пожарь-ка ты картошечки с лучком и чесночком.

– А суп?

– Обойдусь.

Катка терпеть не могла жарить картошку, что Витьке было прекрасно известно. Но на какие только жертвы не пойдешь ради достижения заветной цели…

– Без вопросов, уже жарю.

К трапезе они приступили в четверть третьего.

Столяров молчал, ждал слов Копейкиной. А та, в свою очередь, жаждала услышать ласковое: «Чем тебе помочь?»

Разумеется, Витька не собирался делаться сахарно-сладким. Напротив, его суровое лицо и затянувшееся молчание начинали давить на мозги.

Катарина не выдержала.

– Представляешь, вчера Арчибальд обматерил Галку.

– Вот уж не новость. Ваш попугай обкладывает матом каждого встречного.

– Да, но Галинка сильно оскорбилась.

– Сочувствую.

– Ты не представляешь, как Галя расстроилась. – Копейкина пристально наблюдала за поглощенным едой приятелем.

– Не бери в голову.

Катка отбросила вилку в сторону.

– Витька!

– Чего?

– Какой же ты мерзкий!