Смерть обывателям, или Топорная работа - Игорь Владимирович Москвин

мне поясни, когда Елисей Степанов превратился в Иону Анциферова?

– Ну, это история неинтересная и совсем короткая.

– Так поясни.

– Неужели вы не узнали? – хитро улыбался Григорий.

– Вот что мне не нравится в таких, как ты, так это излишнее умничанье и самодовольство. – Владимир Гаврилович потеребил пальцами ус. – Неужто ты можешь помыслить, что мы не докопаемся до истины? Неужели такие, как ты, настолько самоуверенны? Да, уйдёт некоторое время, но доподлинно установим сей факт без тебя.

– А я что? – Анциферов выглядел больше испуганным, чем самодовольным. – Надо – расскажу. Тут никакой тайны нет, тем паче, что Елисея уже не воскресить.

– Рассказывай.

– Дело простое, – торопливо, чуть ли не глотая слова, начал Григорий. – Я не знаю, что Елисей сотворил в своей деревне. Там домов-то раз-два и обчёлся, но сбежал он оттуда. Боялся, что приедут за ним. А у нас в ту пору несчастье случилось: Иона, брат мой, утоп. Пошёл на речку охолонуться, так и сгинул.

– Он плавать не умел, что ли?

– Плавал как рыба. Это, наверное, его и погубило. Нырнул – и об корягу головой, то ли чувств лишился, то ли чем зацепился, но прибегает Елисей и говорит….

– Елисей в ту пору у вас уже жил?

– С неделю, наверное. Вот прибегает Елисей и говорит, что, мол, не сумел из-под воды вовремя достать Иону. Мы на речку, а он лежит, бедный, посинел весь, и кровь с затылка течёт. Меня за приставом снарядили, а как я с ним явился, то отец меня в сторону отзывает и говорит: «Ты в утопшем Елисея признавай, пусть заново жизнь начинает». Как он уговорил родственников на подлог, я не знаю, да и никто мне не рассказывал. Вот с того часа Елисей стал Ионой, но для меня так и остался Елисеем. И очень уж злился на меня, когда я его не называл именем моего усопшего брата.

– Скажи, Григорий, свидетели того, как погиб твой брат, были?

– Нет, только Елисей.

– И никогда не приходила тебе мысль, что вовремя Иона утонул?

– Бывало, но ведь даже отец с матерью поверили, а что я? Разве я мог им перечить?

– Но ведь именно он втянул тебя в нынешнее существование?

– Возможно, и он, но у меня тоже есть голова на плечах. Я же не телок, чтобы меня таскать за собою.

– Телок – не телок, но ведь поддался такой беззаботной жизни, когда пытаешься убежать от любой опасности, от любого знакомства, от любой случайной встречи.

Григорий засопел, тяжело вдыхая и выдыхая носом воздух.

– Хорошо, – Филиппов опять потеребил пальцами ус, – не будем о прошлом и неприятном. Каждый из нас выбирает дорогу, по которой ему предстоит идти. Скажи, братья Коробицыны никуда из села не предполагали уезжать?

– Нет, – покачал головой задержанный, – мы взяли достаточно денег за апрель, чтобы не обеспокоиться их отсутствием в ближайшее время.

– Значит, их можно найти в деревне Ключинской Юксовской волости?

– Куда им деваться? Если они там дома прикупили, семьи завели, детишек начали воспитывать?

– Дома в самой деревне?

– Нет, на окраине. Они говорили, что с одной стороны река протекает, с другой лес подходит. – Потом помрачнел и тихо сказал: – Господин Филиппов, только не говорите им, что это я их… – И умолк.

– Не беспокойся, от нас не узнают. Но сам понимаешь, что быть им арестованными.

Глава 26

Всегда становится на душе мерзко и муторно, когда сталкиваешься с человеческой подлостью. Другого слова для господина Сермяжкина Николай Семёнович подобрать не мог. Да и по чести говоря, господином называть такого… такое… такую особь язык не поворачивался.

Придётся докладывать Филиппову о недостойном поведении господина… Фу ты чёрт, чертыхнулся Власков и чуть было не сплюнул под ноги солидной даме, которая от вида чиновника для поручений шарахнулась в сторону.

Николай Семёнович появился в здании третьего участка Казанской части, где располагалась сыскная полиция, в то время, когда Филиппов и чиновник для поручений Кунцевич допрашивали Григория Анциферова.

– Там уже часа три сидят, – дежурный чиновник кивнул в сторону кабинета начальника.

– И кто там?

– Мечислав Николаевич привёз с собою задержанного, – чиновник посмотрел в журнал, – из Вышнего Волочка.

– Любопытно, – только и сумел произнести Власков. Он знал, что Кунцевич был послан в командировку в губернскую Тверь, но никак не в уездный город Вышний Волочок. Туда он попал, видимо, получив нужные сведения.

Спустя некоторое время из кабинета вывели мужчину лет сорока, с грубыми чертами лица, поникшими плечами и взглядом, устремлённым в пол.

Власков проводил взглядом задержанного, но в голове не мелькнуло ни одного предположения, кто бы это мог быть.

– Разрешите? – Николай Семёнович стукнул в дверь один раз, и то из вежливости.

– Николай Семёнович, – оживился хмурый Филиппов, – проходите. Чем обрадуете?

Власков кивком поздоровался с Мечиславом Николаевичем.

– Кое-что, Владимир Гаврилович, есть, – и рассказал о том, что пришлось по крупицам вытрясти из господина Сермяжкина.

Начальник сыскной полиции покачал головой и поиграл желваками.

– Значит, могли бы узнать об Анциферовых ранее, и тогда, возможно, предотвратили бы убийство Андреевых?

– Вполне может быть, – Власков уселся на стуле поудобнее.

– Каков подлец, – покачал головой Филиппов.

– Меня, начальника сыскной полиции, обвёл вокруг пальца. А я же, господа, поверил каждому его слову. Настолько убедителен он был. Николай Семёнович, я не ожидал.

Власков зарделся от похвалы.

– Но я тоже хорош. Поверил этому Сермяжкину на слово.

Кунцевич не понимал, почему чиновник для поручений, который занимался исключительно кражами и ограблениями, отчего-то отчитывается перед Филипповым за проведение дознания по убийству.

Владимир Гаврилович заметил недоуменный взгляд Мечислава Николаевича и не счёл за труд пояснить:

– Мне кажется, более лёгкими преступлениями должны заниматься сыскные агенты, а более серьёзными – чиновники для поручений. Город растёт, словно на дрожжах, правонарушений становится больше, поэтому увеличится наш штат и фотографической лаборатории. Нам надо иметь с каждого места зафиксированные улики и следы. – Потом махнул рукой. – Но это произойдёт в том случае, если раскроем в ближайшие сроки убийства на МалоОхтинском.

– Посыл понятен, – Кунцевич пожал плечами.

– Теперь вернёмся к нашему трагическому делу, – Филиппов опять потеребил ус. – Фактически мы раскрыли пять краж благодаря внимательности и скрупулёзности Николая Семёновича. Именно он связал все кражи в один клубок и выявил наводчика. Но мы до сих пор не знаем, кто же убил и Андреевых, и Анциферовых. Этот вопрос могут прояснить братья Коробицыны, которые ныне проживают в деревне Ключинской Юксовской волости. Их необходимо доставить в целости и сохранности, иначе… мы останемся с нераскрытыми убийствами на руках. Мечислав Николаевич, я понимаю, вы только вернулись из сложного вояжа… – Филиппов