Кости и цветы (том 4) - Ярослав Гивиевич Заболотников

то угрозы не представляет. Сказала бы я, что у Хьяра за плечами армия, а пара дезертиров — случайная оплошность, но тогда бы он не пытался сгладить конфликт разговором. Впрочем, неудачная телепортация — ещё одно тому доказательство.

— Ясен пень. С такими «отступлениями» только врагов наживать, — Рэксволд усмехнулся. — Пол оружейной лавки можно было ему в спину всадить, пока он отдуплялся… А что там про переполненный тёмный источник? Небось, желтоглазка постарался?

Мысль о том, что Леонардо не утратил бразды правления, а короновал Тьму, оказалась до внезапности свежа — на лицах обеих девушек мелькнуло беспокойство. Но если Лайла волновалась о судьбе мира, то Эрминию тревожил незримый поводок, который в определённом положении превращался в петлю висельника.

— А ты как думаешь? — Рэксволд глянул на молча ехавшего следопыта, что периодически посматривал в траву. — Джон.

— М?.. — растерянно оглянулся тот.

— Мы вообще-то тут важные вещи обсуждаем. Что там внизу такого интересного?

— Да какие-то непонятные выделения встречаются. Жёлтая слизь на растениях. Вон, как там, — Джон указал на курчавую крапиву, отличавшуюся от эльтаронской мятыми по краям листьями, что тяготели от мутных капель.

Лайла подъехала к жгучему кусту. Выбрала взглядом заляпанный желтизной лист. Вызвала искру. Слизь вспыхнула — листок потемнел и скукожился.

— Не может быть… — внимательный взор вампирши облетел луг и полоснул лесную опушку.

— Существо? — следопыт, как и остальные, тоже начал озираться.

— Кислота хептикуса. Горючая и почти не имеющая запаха, из-за чего я не распознала её среди цветочных ароматов. Только этот вид… давно вымер. Последняя встреча с его представителем упоминалась в летописях за несколько веков до моего рождения, — Лайла уставилась на Джона. — Как долго ты наблюдаешь следы?

— Минут пятнадцать, наверно, уже попадаются.

— Скверные новости. Мы проигнорировали сторожевые метки и заехали на его территорию.

— Что, опять⁈ А есть магическая гадость, которая земли себе не присваивает? — в сердцах воскликнул ассасин.

— Надо быстрее у…

— Поздно, — суровый голос северянки пригвоздил план отступления, а затем его окончательно растерзал рык мефита.

Взгляды Эрминии и Скарги терялись в недрах опушки. Там, покачивая клешнями, на шести тонких ногах быстро двигалось гигантское, похожее на богомола создание. Болотные шары глаз сливались с аналогичным окрасом хитиновых пластин — зрачков не различить. Однако выбранное им направление говорило о том, что вторженцы не остались незамеченными.

— О небеса… — Лайла прикрыла рот ладонью. — В книге они были не выше лося.

Зелёное создание выскочило из леса, дёрнуло усиками на затылке и стало приближаться осторожной поступью хищника.

— Подумаешь. Всего-то в полтора раза ошиблись, — ассасин вытащил из ножен кинжалы. — Шустрая тварь. Драпать не вариант. Значит, завалим, — боковое зрение явило блеск обнажённых мечей и отсверк наложенной на тетиву стрелы.

— Нет, — вмиг пресекла контрнаступление Лайла. — Даже если избежать кислотных струй и смертоносных лап, сталь лишь поцарапает хитиновую броню. А при использовании огня, он взорвётся и нас поразит осколками, — она нервно вздохнула: в сознании ожил кошмар Тюрген Кроунт. — Не выражаем агрессии. Держимся вместе. Не спешиваемся. Так мы выглядим единым отрядом крупных существ. Хептикус — одиночный охотник. Оценив неравные силы, он не станет нападать, пусть и будет настойчиво сопровождать нас. Но первую минуту стоим на месте.

Всадники сплотились, хотя с каждым шагом насекомого-переростка оставалось всё меньше уверенности, что оно не рванёт в лобовую атаку. Тем более солнце располагалось за спинами: из-за слепящих лучей существо могло и не рассмотреть угрозу.

— Классный план, — проворчал Рэксволд. — Жаться друг к другу и ждать пощады от жука… Стеной огня отгородиться не судьба?

— Без обжигающих свойств она ничего не стоит. С ними же его попытка перепрыгнуть пламя закончится для нас решетящим дождём.

— Тогда купол. Пусть взрывается.

— На него он прыгать не станет. Слишком большой и яркий. Зато может расценить как акт агрессии, дерзкое посягательство на его владения. И, скорее всего, удумает ждать поединка. Только уйти уже не получится: менять плотность купола под каждое встречное дерево — я раньше в обморок упаду.

— А мы останемся один на один с разъярённым тараканом. Н-да…

Пронзая траву угловатыми пиками ног, хептикус приближался. Недобро щёлкал жвалами. Иногда клацал клешнями. Лошади, пуча глаза, всхрапывали и даже пытались пятиться. Все, кроме Бамбука, что просто внимательно наблюдал.

— Рискнёт полезть — спрыгну и подрублю ноги, — обозначила цель Эрминия. — Уж такую толщину меч точно возьмёт.

— Мне кажется, солнце его знатно слепит. Могу выстрелить в глаз, — крепко сжимал лук Джон. — Метров десять осталось, а он и не думает останавливаться.

— Не нужно спешить, — невзирая на волнение, Лайла старалась держаться уверенно. — Ошибка будет стоить нам жизней.

Для Шойсу же предупреждение было лишь бессмысленным набором звуков. Наверное, потому он встал прямо в седле, расположив ноги на сидении и передней луке. Затем щёлкнул языком, шлёпнул ладонью по оголённому боку и стукнул костяшками кулака по наручу.

— Ты чего, дебил, делаешь?.. — Рэксволд вытаращился на тёмное лицо: царившую там сосредоточенность не нарушали даже покачиваемые ветром белые пряди, хоть и неустанно щекотали щёку.

— Остановился… — Лайла, на чьих ладонях от неопределённости мерцали руны, глядела на хептикуса, который замер в трёх метрах от странников.

Внимание существа было целиком приковано к стоявшему на лошади. Оно дважды клацнуло клешнёй и щёлкнуло жвалами. Шойсу же ответил щелчком пальцев, цокнул языком и снова шлёпнул себя по боку.

Удивлённый Джон не глядя нащупал брошенные дроу поводья: придержать кобылу. К слову, весьма вовремя. Иначе бы тот, пусть и поднаторел в верховой езде, вряд ли бы устоял.

Вздрогнув усиками, хептикус навернул быстрый круг вокруг группы, едва не получив копытами от шарахнувшихся лошадей. Однако вернулся на исходную позицию и заскрежетал сомкнутыми клешнями. В ответ язык трижды щёлкнул о нёбо, а костяшки выдали стучащую трель.

— Я что-то не пойму… — пробормотал Джон. — Они общаются?..

— Невозможно… — не менее изумлённая, Лайла потерянно хлопала ресницами. — Учёные бы знали… Хоть мельком упомянули бы подобное в книгах… — невзирая на однозначность заявлений, её голос бороздили сомнения.

— Вот тебе и дебил, — серо-голубые глаза Эрминии покосились на Рэксволда.

Тот лишь бросил на неё беглый взгляд и вернул внимание к непонятному процессу.

Шойсу не произносил ни слова, но продолжал обмениваться с хептикусом сообщениями — язык тела становился всё более осязаемым. Под каждый звук, будь то хоть цоканье, хоть шелест, тщательно выбирались издающие его «инструменты», варьируя громкость по мере надобности. Это касалось и существа, что задействовало в «разговоре» даже перестукивание хитиновых пластин.

Беседа дошла до момента, когда дроу присел на корточки и, придерживаясь одной рукой за седло, другую протянул к хептикусу. Грозное создание, исколотое настороженными взглядами, неспешно приблизилось. Исследовало тёмную ладонь усиками над жвалами. Сделало ещё шаг.

Шойсу посмотрел на шершавые пластины наклонной спины. Словно примерялся перебраться туда. Однако лошадь под ним стала панически перетаптываться: если бы Джон не держал её, вообще бы понесла. Здесь магия переговоров и кончилась.

Оглушающий визг хептикуса. Грозный замах клешнями. Выскочивший из наруча клинок. Всадив его в зелёный лоб, ровно промеж глаз, дроу с выхваченным копьём вмиг спрыгнул с лошади. Он был готов продолжить бой, только враг уже беспомощно распластывался по траве…

Всадники же успокаивали взбунтовавшихся животных: козливших и рвущихся вдаль. Каждый — своё. За исключением Джона, что занимался кобылой Шойсу. И над всем этим шумным переполохом суетливо кружил Скарги, горячо желавший помочь, но не получавший никаких команд.

Мёртвый хептикус не меньше минуты дёргал лапами и шевелил усиками, пока жёлтая гемолимфа густым потоком стекала по пробитой голове. Потом перестал. Закончив на него пялиться, Рэксволд перевёл взгляд на Лайлу, стоявшую рядом в глубокой задумчивости:

— Если он из другого мира, откуда знает, как управляться со здешними тварями?

Собравшиеся вокруг существа странники посмотрели на Шойсу, какой, спокойно вернувшись в седло, ожидал их, чтобы продолжить путешествие. Вопрос действительно интересный. Способный поставить на излом всю историю мира.

Глава 12

Ардонэйзийские приюты для детей всегда славились жёсткой дисциплиной. Подзатыльники. Розги. Стояние в углу на ореховой скорлупе. Когда за дело, когда по случаю плохого настроения воспитателя. По-другому отношения не выстраивались. Справедливости ради стоит заметить, что беспризорники, попадавшие в стены приютов,