Завтра нас похоронят - Эл Ригби

— Она мне очень дорога, — тихо ответил я. — Я ко всем вам привязался. Хотя… — улыбнувшись, я пожал плечами, — у меня больше никого и нет, так что ты не удивишься. Да, Карвен, я люблю её.

Она не улыбнулась. Подойдя на шаг и глядя на меня снизу вверх, сказала:

— Если ты сделаешь ей больно, если ты уйдёшь, если ты нас предашь, я рассержусь. И тебе будет очень плохо.

Маленькая ведьма. У этой девчонки был действительно пугающий взгляд. Порыв ветра, налетевший непонятно откуда, не сбил её с ног, а вместо этого больно хлестнул меня по лицу и взъерошил волосы, забрался за воротник. Карвен усмехнулась. Мне казалось, я не верю в такое. Совсем не верю. Но сейчас, наедине с этой чёртовой девчонкой, мне стало жутко. И всё же я с улыбкой приложил ладонь козырьком ко лбу:

— Вас понял. Разрешите идти?

И тут же я скривился от нового приступа головной боли. Чёрт возьми… перед глазами всё почернело, а мышцы налились слабостью. Может быть, я служил в армии? Иначе откуда это рефлекторное движение, от которого снова проснулось воспоминание?

Услышав, что я застонал, Карвен вдруг подступила ещё ближе, поднялась на нижнюю ступеньку и положила свою прохладную ладошку мне на лоб:

— Хочешь, я…

— Не надо… — просипел я, отстраняясь. — Лучше уйди.

Мне не хотелось, чтобы она до меня дотрагивалась. От одного её присутствия боль усиливалась. Карвен испуганно отступила, широко раскрыв и без того огромные глаза. Я вымученно растянул в улыбке губы:

— Всё пройдёт, не бойся. Иди.

Новый приступ заставил согнуться пополам. Время утекало сквозь пальцы, я не знал, сколько я просидел вот так — не двигаясь, в тишине, пытаясь перебороть себя… но неожиданно я почувствовал, как чьи-то губы осторожно коснулись моей макушки:

— Тихо… я знаю, что больно.

Маленькая ладонь, дотронувшаяся до моего лба, была ледяной… но ощущение она оставляла совсем другое. Мне становилось легче, дрожь покидала руки. Я поднял голову. Вэрди стояла на ступеньке рядом со мной.

— Привет, принцесса, — я улыбнулся. Она по-прежнему хмурилась. — Я тебя напугал, извини. Всё хорошо.

— Нет, — она отстранилась, и я быстро накрыл её ладонь, удерживая на своём лбу. — Не хорошо. Я… зря я не хотела отпускать тебя. Тебе нужно к врачу.

— Брось, Вэрди, — чувствуя, как пальцы касаются волос, я прикрыл глаза. — Ничего особенного, просто память. Я думаю, это пройдёт. Уже прошло.

— Не уверена. Этот твой друг, Байерс… он ведь может отвести тебя к врачу.

— Не буду к нему обращаться, — сказал я и добавил: — Не хочу его подставить. Вдруг я преступник?

— Он бы уже знал об этом, — возразила Вэрди. — Он всегда и всё знает.

— Я…

— Постой, — вдруг перебила она. — Отец моей подруги — врач. Он сейчас уже не работает в больнице, но он мог бы что-то тебе сказать.

— Я не уверен, что это хорошая мысль, принцесса, — возразил я. Вспомнив ещё кое-что, нахмурился: — Погоди… Ты же говорила, что все ваши родители…

— Не совсем все, — глухо ответила она, отводя глаза. — Я не знаю, почему, но папа Сильвы жив. И поэтому она… не с нами. Но она всё ещё меня очень любит. А я её и… Ой. Вон она, смотри!

Аккуратная блондинка в норковой шубке шла вдоль рельсов, постепенно приближаясь к нам. Издалека она казалась совсем взрослой — так грациозно и уверенно двигалась, так изящно держала голову. Вэрди радостно закричала:

— Сильва! Эй, Сильва!

Девушка махнула рукой и наконец, пройдя вдоль поезда, приблизилась. И только теперь я видел, что она не старше Вэрди. Просто сильно накрашена и хорошо одета. И не улыбается. Глаза очень тёмные и холодные. Стоило девочке взглянуть на меня — и я почувствовал странное раздражение с её стороны, настороженность, даже агрессию. Прищурившись, Сильва медленно спросила:

— Кто это, Вэрди?

— Мой… друг, — помедлив, ответила принцесса. — Его зовут Скай.

Вновь девочка пристально посмотрела на меня. Накрашенные тёмной помадой губы слегка поджались, но тут же изогнулись в улыбке:

— Очень приятно.

Но руки мне не протянула. Улыбка с лица исчезла, девочка стала сосредоточенной и холодной. А моя Принцесса искренне и радостно улыбалась ей, говоря:

— Как ты неожиданно пришла! Ты давно уже так не делала.

— Я соскучилась, — впервые ответная улыбка хоть немного могла принадлежать ребёнку.

— Что, нельзя?

— Можно! Нужно! Я как раз о тебе думала! — соскочив со ступеньки, Вэрди поцеловала странную холодную девочку в щёку. — У нас скоро завтрак! Будешь с нами? Я купила апельсины и яблоки!

— А раньше я их тебе приносила… — медленно отозвалась Сильва.

— Это Скай дал нам денег, — Вэрди кивнула на меня. — А ещё он нас спас от Котов, а ещё…

— Так вы герой? — девочка вновь вскинула на меня глаза.

Странно, но что-то заставило меня встать. Отгоняя неприятное чувство, будто со мной разговаривает царственная особа, я спустился со ступенек и положил руку на плечо Вэрди. Глядя незнакомой девочке в лицо, я произнёс:

— Не герой. Они помогли мне… а я стараюсь помогать им. Вы живёте в городе. И я прошу вас никому…

— Конечно, я же не совсем дурочка, — Сильва снова улыбнулась — вполне дружелюбно, но всё равно настороженно. — И мне можно говорить «ты».

— Хорошо, — я кивнул и наконец протянул ей ладонь.

Маленькая бледная ручка с аккуратным маникюром пожала её со сдержанной приветливостью. Невольно я замер взглядом на ухоженной коже между большим и указательным пальцем. Татуировки не было. Сильва, перехватив мой взгляд, выдернула руку — очень резко. И тихо, серьёзно спросила:

— Откуда ты? И почему ты не среди взрослых?

— Он потерял память, — ответила за меня Вэрди. — Ударился. И ему нужна помощь. Может быть, твой папа…

Сильва чуть нахмурилась:

— Если мой отец узнает, что я всё ещё общаюсь с тобой, ему это не понравится. Он ведь запретил.

— А ты не можешь сказать, что Скай твой друг?

Девочка смутилась, окинув меня оценивающим взглядом. И покачала головой:

— Он… ему не понравится, что у меня такие друзья. Он считает, что у меня вообще нет друзей.

— Жалко… — тихо сказала Принцесса. И взяла меня за руку. — Ну ничего. Спасибо.

Сильва окинула меня ещё одним долгим взглядом. Казалось, она о чём-то думала, и мысли эти едва ли были весёлыми. Да… сейчас я заметил ещё одну «взрослую» деталь — поперечную морщинку между тонких бровей. Наконец девочка, видимо, приняв какое-то решение, медленно заговорила:

— А вообще… я пришла не совсем просто так, Вэрди. Помнишь, ты просила меня кое-что узнать?

— Когда и что? — удивилась Принцесса.

— Ну, приходил твой приятель, изобретатель, и спрашивал…

— Я не посылала к тебе Алана, — возразила девочка. И я увидел, как её кулаки снова сжимаются. — Когда он приходил?

— Неделю назад… или чуть больше, — медленно ответила Сильва. — Папы не было дома, мы немного поговорили через ограду. Алан показывал мне странные очки и спрашивал, не занимался ли чем-то подобным мой отец, и я думала…

— Я знаю об очках, — перебила Вэрди. — Но я не просила спрашивать, думала, это просто какая-то дурацкая штука, игрушка…

Сильва неожиданно снова нахмурилась:

— Нет, Вэрди. Это… не совсем игрушка. Позови своего изобретателя. Я думаю, ему лучше это услышать, как и тебе.

Комиссар

[Надзорноe управлeниe. 08:13]

Услышав шум с улицы, Рихард открыл глаза и уставился в облупленный потолок. Судя по серости за окном, могло быть и четыре утра, и шесть. Комиссар приподнял руку и потёр лоб. Попробовав пошевелиться, он ощутил тяжесть. На ногах удобно устроился и сопел Спайк.

— Идиллия… — раздраженно пробормотал Рихард и безуспешно попытался спихнуть пса на пол.

Когда это не удалось, комиссар взглянул на Ларкрайта. Тот спал в кресле в другом конце комнаты, низко уронив голову — лицо почти полностью закрыли растрепанные волосы.

На столе тихо трещала рация. Патрульные должны были вернуться уже через час, через полтора обычно подтягивались остальные сотрудники. Вздохнув, Рихард все-таки освободился от недовольно заворчавшего во сне Спайка. Встал и потянулся, пытаясь хоть немного размять онемевшую спину и ноги. Определённо, он был уже не в том возрасте, чтобы позволять себе такие ночи. С дежурствами нужно поступать так, как поступали комиссары в других управлениях — спихивать их на тех, кто моложе. Справедливость справедливостью, но всё-таки…

В рации что-то зашумело.

Рихард поспешно вышел в свой кабинет и прикрыл дверь.

— Как слышно? — тихо спросил он, нажимая на кнопку приёма. — Новости есть?

— Мы ничего не нашли.

Голос дрожал: чувствовалось, что патрульный очень опасался гнева комиссара. Но у Рихарда сейчас не было ни настроения, ни сил орать. И он просто сказал: