Путешественник во времени - Генри Ченселлор

— Я просто предложил ему прокатиться, не знал, что конь понесет, клянусь богом, я не знал, — безутешно вздрагивая, бормотал Авель.

Коренастый мужчина отодвинулся, врач снова принялся бить мальчика по груди, но минутой позже и он отстранился, обессиленный. Повисла тишина, все смотрели на бездыханное тело Ноя. Врач покачал головой. Где-то в толпе зарыдала женщина.

Том покосился на стоящего у самой трещины Августа. Тот, хмурясь, мрачно смотрел на бледное лицо лежащего на льду Ноя. Почему он не использует свой состав? Почему? Том едва сдерживался, чтобы не закричать. Он хотел заставить Августа оживить Ноя. Но когда тот поднял голову и встретился с мальчиком взглядом, чуть заметное покачивание головы ответило разом на все вопросы. Он не был готов прилюдно прибегнуть к этой силе. Слишком опасно.

За его спиной, в сумраке, маячила Лотос Аскари. Она тоже посмотрела на безжизненное тело Ноя, потом окинула взглядом толпу. Многие уже не сдерживали слез. На лице девочки отражалось недоумение, словно она никогда прежде не видела плачущих людей и попросту не могла понять, с чего это они все рыдают.

Тело Ноя накрыли плотным одеялом, собравшиеся постепенно начали разбредаться, направляясь к берегу небольшими печальными компаниями. Ярмарку затопило угрюмое настроение, лавочники принялись собирать остатки товаров, а матери — созывать детей, чтобы увести их домой. Том с Августом вернулись в Кэтчер-холл, не обменявшись и парой слов. По пути мальчик пытался понять, как-то обосновать случившееся, но так и не смог. Разочарование выжигало его изнутри.

— Закрой дверь, Том, — тихо попросил Август, когда они вошли в кабинет.

Он тяжело опустился на стул, устало потер ладонью глаза и уставился в пол. Мыслями он пребывал далеко отсюда. Том повиновался, но чересчур кипел гневом, чтобы спокойно сесть. Сдерживаться он уже не мог.

— Вы должны были его спасти! — закричал он. — Почему вы не стали?

— Я не мог его спасти, Том.

— Неправда! Вы сами знаете, что это не так!

Август одарил мальчика сердитым взглядом.

— Ты можешь представить, что произошло бы, если бы все узнали об этом? — отрезал он. — Смерть, случай, судьба — все это часть жизни, и мы не можем ее изменить. Мы не можем изменить законы природы.

— Но вы использовали состав на экспонатах музея! В чем разница?

— Впечатления ради, напоказ! Сами по себе они ведь не живые, их создал я. Это проволока, дерево и газеты. Куклы, Том! Не живые, не настоящие!

— Тот щенок был настоящим, и угри тоже!

— Да, они-то были, верно, — пробормотал Август, казалось, успевший забыть события этого вечера, — но это… мелкие животные. В конце концов, возможно, они уже снова мертвы, откуда мне знать!

— Они все еще живы, я уверен, — негодующе возразил Том.

Он прекрасно знал, насколько силен состав Августа, но даже сейчас, когда кровь кипела в жилах, не мог заставить себя признаться.

— Кроме того, — устало добавил таксидермист, — я не уверен в том, как он подействует на человека. А если что-то пойдет не так?

— Да как вы это выясните, если не готовы попробовать?

Август уставился в окно на огни порта и покачал головой. Каким-то образом события этого вечера все изменили. Его открытие вдруг обернулось тяжелым камнем на шее.

— Я не хочу власти над жизнью и смертью, — выговорил он наконец. — Я таксидермист, химик, даже изобретатель — да, но не судья. И я не хочу этой… ответственности. А ты?

Том хотел было ответить утвердительно, но засомневался. Если бы все происходило в сказке, он знал бы, как поступить. Он принял бы эту силу и использовал ее во благо, изменяя природу и мир. Но речь шла не о сказке, и Ной погиб на самом деле. Можно ли изменять судьбу? Что, если ему суждено было умереть? Том не знал; он был уверен лишь в том, что они могли спасти мальчика, и теперь в каком-то смысле винил себя в его смерти. Этого было уже достаточно.

Глава 12

ВЕЧЕР ОТКРЫТИЯ

Следующим утром в Кэтчер-холле по-прежнему царило уныние. Том мрачно сидел за столом и ковырялся в завтраке. Напротив него Август молча пил кофе, уткнувшись в какой-то научный журнал. Часы пробили девять. Том размышлял, не пора ли ему вернуться в собственный мир. Зачем ему оставаться здесь? Похоже, незачем. Он лениво подцепил огрызок тоста кончиком ножа. Пусть решает случай: если хлеб упадет маслом вверх — он уйдет, если поджаристой стороной — останется. Он уже занес над столом кулак, собираясь ударить по ножу, когда раздался громкий стук в дверь. По коридору прогрохотали шаги, и в столовую ворвался разрумянившийся на морозе сэр Генри.

— Август! — взревел он. — Ты должен пойти со мной!

Август с рассеянным видом поднял забитую химическими формулами голову. У него был такой вид, будто в дверях вдруг возник гигантский огненный шар.

— Присаживайся и выпей кофе.

— Боюсь, с кофе придется подождать. Я настаиваю на том, чтобы ты немедленно отправился со мной в музей.

Сэр Генри принялся мерить шагами комнату, нетерпеливо потирая руки.

— Немедленно!

— Что-то случилось? — уточнил обеспокоенный Август.

— Все случилось! Все, Август! Музей наконец-то завершен, и он грандиозен. Грандиозен! Я настаиваю на том, чтобы ты увидел его первым — и ты тоже, Том. Собираемся, ребята, экипаж уже ждет.

Сэр Генри явно отличался беспредельным энтузиазмом и не привык, чтобы ему перечили. Август со вздохом отодвинул стул и послушно вышел в коридор.

— Ты же знаешь, что я там все уже видел, — проворчал он, смиренно натягивая шапку.

— Конечно видел, дружище! Разумеется, ты же сам делал экспонаты. Но теперь работа завершена. Закончена! Ну, почти.

— Почти? — переспросил Август. — Но сегодня открытие!

— У меня возникла одна идея, но об этом потом. Идем же, идем!

Подгоняемые сэром Генри, они спустились по лестнице к ожидающему их кебу. Захлопнув за собой дверцу, Скаттерхорн-старший громко постучал по крыше тростью, и кучер поспешно погнал лошадей вниз по склону холма. По пути сэр Генри, не умолкая, говорил о музее и грандиозном бале в честь открытия, который должен состояться вечером, и от его восторженности заледеневшее сердце Тома начало оттаивать, словно отогреваясь в солнечных лучах. К тому времени, как экипаж подъехал к воротам музея, он почти забыл о вчерашней трагедии и сам едва не лопался от любопытства.

— Волнуетесь, ребята? — просиял сэр Генри. — Бог свидетель, я-то волнуюсь.

Кеб остановился, и охотник, настежь распахнув дверцу, спрыгнул на тротуар. Подняв глаза, Том увидел знакомый фасад музея Скаттерхорна — хотя и оказался не готов к тому, насколько иначе тот будет смотреться новым. Он прямо-таки сверкал в лучах зимнего солнца.

— «Боже, храни короля»? — переспросил Август, глядя, как рабочие устанавливают над входом каменный щит между парой драконов.

— Конечно! Почему нет! — фыркнул сэр Генри, взлетая по ступеням. — Очень важно получить высочайшее одобрение.

— А ты его получил?

— Нет-нет-нет! Но важна сама идея. А теперь поспешим же!

Внутри царила суматоха — подготовка к торжественному открытию шла полным ходом. Потолок украшали гирлянды, а в фойе высились пирамиды бокалов для шампанского. Сэр Генри тут же взялся руководить работами, не забывая одновременно проводить для Августа с Томом молниеносную экскурсию.

— Итак, от арктических пустынь Гренландии взгляд отвлекается на непроходимые джунгли Амазонии с плавным переходом на бескрайние африканские равнины, — восторженно тараторил он, обводя зал широким жестом, — а там…

Но Том не слушал его, ошеломленно озираясь. Он не мог поверить, что музей выглядит так роскошно и ярко. Тропический лес на самом деле был темно-зеленым, ослепительно-белый песец почти терялся на фоне снега. Дерево колибри сверкало и переливалось всеми цветами радуги, и даже мамонт выглядел лоснящимся и почти живым. Мальчик смотрел на хорошо знакомые экспонаты так, словно видел впервые, в точности такими, какими их задумал Август, и поражался, насколько же сильнодействующим оказался изобретенный тем состав.

— Настоящий триумф, — восхищенно произнес таксидермист.

— Наш общий триумф, — уточнил сэр Генри. — Уверен, газетным щелкоперам это придется по вкусу.

— Сэр Генри Скаттерхорн, знаменитый исследователь и коллекционер, — с кривой усмешкой объявил Август, выводя в воздухе воображаемые буквы.

— И Август Кэтчер, великий таксидермист, — подхватил сэр Генри, — создали то, что по праву может считаться одной из лучших естественнонаучных коллекций в Англии.

Он окинул витрины взглядом, полным безмолвного восхищения.

— Август, не представляю, как тебе удалось добиться такой естественности. Это прямо какое-то волшебство.

Сэр Генри остановился перед сидящим в древесной развилке орангутангом.