Обречённые на исцеление (СИ) - Ирина Волохова

шкуру, стараясь удержаться на этом безумном огненном монстре, и даже не пикнула ни одна. До этого я такой скорости не видела. Земля и небо слились в один сплошной коридор. Хао сначала отстал и почти догнал бы, но мы уже приземлились. Я скатилась с белого бока лисы и со смехом рванула в сторону деревни в скале на своих двоих. Он с улыбкой возник передо мной во всполохе, пытаясь ухватить за руку, я воспользовалась Фумон-Тонко, чтобы молниеносно увернуться. Асакура сцепил зубы и рыкнул сквозь озорную улыбку, пока я дразнила его, стоя на цыпочках, стрункой вытянувшись в его сторону и показывая язык. Он тоже использовал фурёку, чтобы молниеносно пронестись мимо, когда я лениво уклонилась, грациозно присев в глубоком книксене и приподняв руки-крылья, как когда-то давно учили в балетном классе.

- Издеваешься? – почти не вопрос, а утверждение сквозь прорывающийся смех.

- Веселюсь. Поймай меня!

Я откровенно заигрывала, наблюдая искреннюю улыбку в ответ.

- Вы что творите? – чуть дальше в тёмном коридоре из древних домов размашистым шагом к нам шёл Силва, – Как здесь оказались так быстро?

- Могу задать тот же вопрос! – я поднялась с песка и скрестила руки на груди, ухмыльнувшись. Почувствовала, как Хао приблизился сзади – от него шла задорная волна слегка обжигающего тепла.

- Аи-тян, – Мягко и тихо позвал Асакура, и я увидела мелькнувшее в глазах Силвы удивление. И ревность. Стоп, а ревность-то откуда могла взяться? Мне это не нравится. – Скажешь им?

- Мне нужен Голдва. – говорю уверенно, и смотрю на Величайшего, – Хао-сэмпай, та территория у глаза Орла, ведь, тоже считается пределами этой резервации?

Шаман улыбнулся мне глазами и кивнул.

- И ты не знаешь, как называются те злые духи? – я нахмурилась, а он отрицательно покачал головой, – Силва, нам нужен Голдва. От этого зависит безопасность племени и всех людей на территории резервации.

Индеец пару секунд вглядывался в меня, затем вздохнул:

- Ладно. Зовите свои команды, я отведу вас.

**~*~

- Какого хрена на вашей территории делают Макапичу, а Вождь Голдва? – я влетела в зал совета племени, размахивая листком с копией индейского символа.

Индейцы, что присутствовали здесь, шарахнулись от меня в стороны, видя, как у меня полыхают глаза. Голдва поднялся из-за стола, от чего не намного прибавил в росте.

- Девочка, ты вообще в курсе, кто такой Макапичу? – спокойно спросил вождь.

- Злой дух, которому отважный воин продал душу, чтобы защитить племя. – я отчетливо помнила легенду, и Голдва ошеломлённо уставился на меня, – А как только миновал рок, он ушёл в лес и больше его никто не видел. Затем Макапичу на протяжении многих лет заманивал в свою ловушку людей, подражая человеческим голосам, взывающим о помощи. Кого-то превращал в себе подобных, кого-то просто съедал. Он питается сырым мясом людей и подвернувшихся животных. Макапичу может вселиться в человека, который вынужденно прибегнул к каннибализму, страдая от голода. Затем тело начинает меняться. Сначала возникает агрессия и желание бросаться на окружающих, затем меняется тело – мышцы иссушиваются, конечности удлиняются, глаза слепнут, в безгубом рту растут новые, страшные зубы, способные рвать сырую плоть. На конечностях когти, способные дробить камни. Они реагируют на движение и звук. Охотятся ночью, живут в пещерах. Убить их можно при помощи огня, вот только этого делать категорически нельзя. Макапичу должны умирать только своей смертью, иначе их дух найдёт новое тело и это никогда не прекратится. Изначально они жили в Аппалачах, близ горы Вашингтон. И как оказались в штате Монтана, вы, Вождь Голдва, вряд ли способны объяснить, если вообще захотите! Человечеству эти твари известны под именем “Вендиго”. – индейцы в зале совета ахнули, кто-то чертыхнулся, кто-то воззвал к Королю Духов, – И если я лгу, то пойдите и проверьте в пещере у глаза Орла. Станете для них прекрасным кормом. Мы с Величайшим едва ноги унесли оттуда.

- Это правда? – для Хао вопрос вождя прозвучал через дрогнувшую губу. Он старался, я отчетливо видела, он старался не показывать панику. Асакура стоял, подперев дверной косяк и скрестив руки, скучающе глядя на членов совета. Пожал плечами.

- Мы видели двоих. Пятьсот лет назад в этих землях я с подобным не сталкивался. – он двинулся в нашу сторону, указывая на меня, – Аи сильна и едва ли не бессмертна, как и я. Она была в панике, и даже мне в какой-то момент было страшно. – Асакура коснулся моего плеча, – Не стоит злиться из-за того, что племя ведёт себя глупо, Аи-тян. Если Макапичу объявятся здесь, мы ничем не поможем. Можем только хуже сделать, исходя из твоих слов.

Медленно выдыхаю, стараясь успокоиться.

- Можно отловить их и посадить на цепи в изолированные клетки, где эти твари смогли бы сдохнуть своей смертью. Но это будет стоить жизни – твоей, моей – разницы нет. Или мы могли бы обратиться к Королю Духов, но для него настал такой период, что он, вряд-ли вообще, хоть кому-то ответит. – я поджала губы, голос прозвучал печально, – Мы можем помочь, Хао-сэмпай. Ты можешь. – он выгнул бровь, а я посмотрела в его глаза едва ли не с мольбой, – Тебе нужно просто победить в турнире. Ты бы смог загнать Макапичу за врата высших демонов. И-и… ты знаешь про Ад больше чем я. Оттуда он бы не выбрался. Никогда.

- Ха! – шаман закатил глаза, – Легко на словах… На деле – наживу себе очередную партию врагов, да и так просто победить мне не дадут.

Вот теперь я взбесилась. Под ногами каменный пол превращался в лаву и плыл, рейоку перевалила через край. Асаноха, стоявшая по левое плечо от меня, обернулась демонической кицунэ. Но внешне я осталась спокойной. Грохнула листок с символом перед вождём на стол, что тот вздрогнул.

- Тогда пусть ебутся со своими проблемами сами. Отныне это не наша забота. – прошипела в лицо главному патчу, и снова успокоилась, направляясь в сторону выхода, – Я всё ещё хочу тёплый онсэн, сэмпай.

- Ты бесстыже крутишь мной, как хочешь, маленькая кицунэ. – судя по раздающемуся голосу, Асакура топал следом.

- Если ты против, то просто скажи об этом! – хитро смотрю через плечо. Его взгляд потемнел, на дне зрачков мягко тлело то, что могло вспыхнуть в любой момент.

Мы вышли из зала совета, двери