Бремя стагнатора - Сергей Чекмаев

– Лежи здесь и ничего не бойся. Вниз не ходи, даже если меня увезут. Жди. Разберутся, отпустят, и до утра я буду дома.

Шагнул было из комнаты, но на пороге его остановил тихий, сквозь слезы, вопрос:

– Ты вернешься?

– Конечно.

– Обещаешь?

– Обещаю. Вернусь к утру, и завтра мы весь день будем вместе.

Он сбежал вниз по ступеням. Здесь удары казались просто оглушительными. Тот же голос повторил:

– Немедленно откройте Всевидящему Оку!

– Сейчас, иду, – кузнец повозился с хитроумным запором (сам ковал!) и распахнул дверь.

В комнату ввалились несколько легионеров. В считанные мгновения они перекрыли все входы, встали у окон. Двое с взведенными самострелами взяли хозяина дома на прицел.

Последним появился офицер, изящный, худощавый, где-то даже элегантный. Судя по витому шнуру на груди – Веко. Кузнец даже удивился про себя: чем же он так заинтересовал Всевидящее Око?

Командир легионеров смерил его взглядом, поморщился, достал из-за лакированного панциря бумажный свиток с лиловой лентой – приказ канцелярии Ока. Развернул:

– Всевидящее Око предупреждает: отвечайте прямо и четко, говорите правду. Если вы законопослушный поданный неувядаемого Соцветия, вам ничего не грозит.

Кузнец пожал плечами. Честные поданные исчезали в подвалах канцелярии Ока так же часто, как и изменники государства. Человек, попавший на страшную Доску Правды, наговорит на себя все, что угодно, лишь бы остановить пытку хотя бы ненадолго.

Странно, но за себя он почему-то не боялся. Верил, что наградная пластинка императора защитит его, докажет: не может быть у него злого умысла. Да и все, что он придумывал до сих пор, шло на пользу империи, а не во вред. Наверное, какое-то недоразумение. Из-за котла, скорее всего. Кто-то чересчур бдительный усмотрел в чертежах крамолу и написал донос, а в канцелярии, не разобравшись, приказали разобраться с изобретателем.

Он боялся за Юнари. Ресницы Ока славились жестокостью, если они посчитают его предателем, то арестуют всех, кто попадется под руку, да и дом вполне могут запалить.

Веко продолжал:

– Косталан Манар-Гири, кузнец и литейщик, помощник мастера Хинновари!

– Да, это я.

Краем глаза кузнец заметил, как напряженно дрожат пальцы легионеров на скобах самострелов. В какой-нибудь трактирной потасовке он раскидал бы их без труда – Ресницы Ока набирались из последней уличной мрази, которым эдикт императора сулил полное прощение за десять лет службы. Никто больше не соглашался на такую работу, легионеров в народе презирали.

Слабые и трусливые, способные нападать лишь стаей, как степные хищники, Ресницы не умели биться честно. Они и раньше, до службы, предпочитали грабить спящих и бить ножом в спину.

Но против самострела не попрешь. Да и не гоже честному человеку сопротивляться людям Ока – лучшего доказательства вины и не найдешь. А пока кипит драка, Веко успеет выскочить на улицу, кликнуть подмогу и…

«Сам не спасешься, и Юнари погубишь. Стой спокойно, – приказал себе Косталан. – Если бы тебя и вправду подозревали в чем-нибудь серьезном, взяли бы еще в кузнях. Или по дороге. И в дом все-таки постучали, дверь с петель не сносили и в окна не лезли».

Офицер властно кивнул:

– Повеление Всевидяшего Ока: немедленно доставить вас к нему. Собирайтесь.

– Я взят под стражу?

– А что, – вкрадчиво сказал Веко, – у вас есть основания этого ожидать?

– Нет, но…

– Тогда не выдумывайте! С вами хочет поговорить сам Око. Возможно, что вы будете дома уже к утру.

«А возможно не будете никогда! Жаль, что я так и не успел отдать Юнари подарок…»

– Собирайтесь, время не ждет, – с раздражением повторил офицер.

– Я готов.

По знаку Века легионеры образовали вокруг Косталана полукольцо и отконвоировали к выходу. Он ловил на себе их насмешливые взгляды: что, мол, бугай, боишься нас? Молодец! Ты может, и вымахал на полторы головы выше всех, а против нас все равно не попрешь.

Один даже легонько подтолкнул его в спину:

– Пшел!

Вопреки распоряжению Косталана, Юнари притаилась на верхних ступенях лестницы и слышала весь разговор. Ей хотелось броситься на колени перед Веком, умолять его не трогать Косту, ведь он ни в чем не виноват! Потом она решила пойти вместе с ним, разделить все страдания и тяготы, потом даже придумала, как помочь ему бежать…

Про людей Ока ходили слухи один страшнее другого, но она никогда бы не подумал, что нечто похожее произойдет в ее жизни.

Юнари не знала, что ей делать. Она просто растерялась. И потому спокойно смотрела, как люди Всевидящего Ока увозят Косталана в неизвестность. Ей даже захотелось ущипнуть себя, чтобы проснутся. Она никак не могла поверить, что все происходит наяву, что это не сон, не наваждение.

Хлопнула дверь. Снаружи донесся возглас ездового, заскрипели колеса повозки.

Девушка опустилась на колени, что было сил вжалась лбом в пол и провалилась в спасительную темноту.

– Слушаю тебя, Ли. Есть новости?

Между восточным и западным материком шел грозовой фронт, поэтому связь оставляла желать лучшего. «Пятерка» как назло ушла за горизонт, следующий спутник выйдет в зону устойчивого приема над Чжандоу только через полтора часа. А единственная ниточка – буй-ретранслятор – как назло торчал в середине циклона.

Игорь вздохнул: «Вот и все наше техническое превосходство. Даже спутники до сих пор развесить не можем. Сначала все ресурсы уходили на перерабатывающий завод, теперь, когда он, наконец, отстроен, администрация расширяет дорожную сеть. Меры, понятное дело, полезные и необходимые, жизненно важные для колонии, но если Тайная Служба не справится с надвигающейся опасностью из-за океана, у колонии не останется ничего важного».

– Мы нашли парня, который заказывал котел.

– Отлично! Что за человек?

– Некто Косталан, литейщик с государственных кузней. Заслуженный изобретатель, кстати. Даже награду от императора имеет.

– Только изобретателя нам и не хватало!

– Подожди… ш-ш-ш…

Голос Чжао Ли пропал, потонув в шуме статических помех. Квашнин чертыхнулся, переключил канал, переходя на резервную частоту.

– Командир! Слышимость в порядке?

– Паршивая. Может, уйдем с голоса?

– Письменный отчет я отправлю через пару часов. Но эмоции он не передаст.

– Эмоции? Что у тебя стряслось?

– В том-то и дело, командир. С тем парнем, Косталаном, я даже увидеться не успел. В ночь праздника Небесного Диска его взяли легионеры Ока.

– Дерьмо! Прости, Ли, но ты прав – без эмоций никуда. Эти ребята работают чересчур оперативно.

– Не совсем. Я покрутился вокруг императорских кузней, а Ю Фат ходил к нему домой под видом приятеля с работы. Там только перепуганная девчонка, не понятно – жена или подруга. Ничего не знает, но боится, что ее любимый Коста никогда не вернется. А в кузнях мне рассказали кое-что. Литейщика нашего взяли совсем по другому делу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});