Мой враг-дракон: Разоблачить и не влюбиться - Вера Дельвейт

глядя на меня блестящими глазами.

Я прислушался к себе, и до меня вдруг дошло. Нить! Она могла означать только одно.

— Ничего страшного, Ани, — сказал я как можно твёрже, прижимая её к себе. — Нас с самого начала тянуло друг к другу, ты же помнишь. Вот поэтому и нить появилась. И будь спокойна — я не позволю никому её разорвать.

XXIV

Дворцовая купальня представляла собой небольшую комнатку, где окно было под самым потолком, а посередине возвышался каменный бассейн, полный горячей воды. С чувством огромного облегчения я сбросила всю одежду и с помощью Эсимэ забралась в воду.

— Благородный Дааль передавал, что он очень занят, но как только сможет принять вас с Рикенном, то сделает это, — звучали у меня в ушах слова Ингерис. Сама Ингерис встретила нас, как героев, ахая и перебивая восторженными или испуганными восклицаниями, пока слушала рассказ про демона.

— Вас обязательно должны наградить, — прошептала Ингерис, прижимая руки к груди. — Вы настоящие герои! Избавили Кейглаун от демона, который мог поубивать кучу людей!

Утомлённые, мы с Риком только кивали и переглядывались. В его глазах я читала тот же вопрос, что не давал покоя и мне, и к демону это не имело ни малейшего отношения.

Более того, демон был забыт почти сразу, как только я обнаружила, что при одном взгляде на Рика во мне просыпается нечто новое и волнующее. И поёт нить.

Вот с нитью мы и не знали, что делать! Да, теперь я призналась себе, что мне нравится Рик, всегда нравился, и его тоже тянуло ко мне с самого начала, но… что скажет Каэм? Он никогда, никогда не согласится, чтобы я даже помирилась с Ассту, не говоря уж о чём-то более серьёзном! А если Каэм узнает о нити? Нет, ему ни в коем случае нельзя рассказывать!

— Вас что-то печалит, госпожа Ания? — спросила Эсимэ, намыливая мне спину. Я так устала, что у меня совершенно не оставалось сил, чтобы помыться самой.

— Ничего, — я отсутствующе разглядывала каменные стены купальни, подняла глаза к окну, из которого сочилась узкая полоска света. Полететь бы куда-нибудь далеко, выждать, разобраться в себе. Помнится, перед тем, как выйти замуж за Каэма, Алана провела немало времени на берегу моря — у зелёных драконов магия связана с водой, и вблизи от неё им хорошо. А мне куда лететь? Я чувствовала себя одинокой и потерянной.

Эсимэ явно не поверила моему короткому и сухому «Ничего», но не стала настаивать, чтобы я излила ей душу. Наоборот, решила отвлечь и долго рассказывала мне о том, как копалась в старых документах.

— Там было много и о деле покойной супруги господина Каль-Иэрэма, госпожи Ари-Нейи, — служанка полностью намылила мне спину и перешла к шее. Щекотно, но я терпела и слушала, мыслями витая где-то далеко.

— Я прочитала, как госпожа Ари-Нейя сговорилась с родом Ассту, чтобы извести господ чёрных драконов, то есть вас, — Эсимэ провела мыльной губкой по моей груди. — Вы всё это наверняка хорошо помните. Потом госпожа Дейр и господин Ирр разоблачили преступницу, а она, вместо того чтобы отпираться, свалить на кого-то вину или твердить, что её оклеветали, наглоталась кристалликов иихр. Правда, это странно для такой опытной паучихи, госпожа Ания?

— Что? — очнулась я. — Странно… да, странно.

Эсимэ намылила мне голову и, понизив голос, добавила:

— Я думаю, она кого-то покрывала, госпожа Ания. Сами посудите — днём было обвинение, а на следующее утро госпожу Ари-Нейю нашли уже мёртвой.

— Ты обо всём этом прочитала в документах, которые приводила в порядок по приказу Хэг-Дааля?

— Да, — кивнула Эсимэ, — но до того, что госпожа Ари-Нейя кого-то очень уж не хотела выдавать, я сама додумалась! Слуги, которые выполняли приказы этой преступницы, утверждали, что у неё не могло быть сговора с кем-то из придворных господ или дам, но я думаю, слуги просто не знали всей правды, понимаете, госпожа Ания?

— Да уж, понимаю, — пробормотала я, задержала дыхание и нырнула под воду, чтобы смыть с себя мыльную пену. Когда я, фыркая и протирая глаза, вновь вынырнула на поверхность воды, Эсимэ уже держала наготове нижнюю рубашку и чистое красное платье, в которые я должна была облачиться после купания.

Я отжала мокрые волосы и вылезла из купальни. Помогая мне продеть руки в широкие рукава, Эсимэ говорила следующее:

— Сообщников, кроме слуг, так и не нашли. Проверили всех, кого подозревали, госпожа Ания, и ничего! Никого… Решили, что госпожа Ари-Нейя полагалась только на своих слуг, а ещё на род Ассту и на род Ари. Но я уверена, — Эсимэ округлила глаза и шепнула страшным голосом, — что то расследование ещё не завершено!

Я посмотрела на неё и попыталась охладить энтузиазм служанки, который мог неизвестно к чему привести:

— А ты уверена, что всё это не твои фантазии?

Эсимэ обиженно поджала губы, поправляя на мне платье.

— Вот и госпожа Ларк сказала то же самое!

— Эсимэ, — я отошла от неё и зажгла огоньки, чтобы просушить волосы, — работа квизари — это не куча невероятных предположений и попытка увязать их с реальностью. Это работа с фактами, с тем, что может быть доказано…

Эсимэ покраснела, опустила голову, явно борясь с возмущением, и тихо, сдержанно ответила:

— Да, госпожа Ания. Но разве вам поведение покойной супруги господина Каль не показалось странным?

Что мне могло показаться странным тогда, семь лет тому назад, когда я думала только о восстановленной справедливости, радовалась за Алану и Каэма, твердила, что теперь-то всё будет хорошо?

— Не знаю, — подумав, честно призналась я. — Но ты слишком неосторожна, Эсимэ. Оставь это дело, с ним связано очень много плохого, а достойный Каль-Иэрэм так тяжело переживал предательство супруги, что в конце концов не вынес и устранился от управления альгом, поручив всё это Ниарвену, — я перевела дух. Огоньки тыкались мне в мокрые волосы, как ласкавшиеся зверьки, и я отмахнулась от них. — Это не то, с чего тебе следует начинать службу, Эсимэ, поверь мне.

Судя по упрямой складке у губ служанки, она не собиралась просто так сдаваться. Я вздохнула: выгонит её Хэг-Дааль, и мне скажет, что служба квизари — не для человеческого ума. А я так хотела, чтобы Эсимэ осуществила свою мечту!..

— Ладно, пойдём уже, — уже у двери я стала причёсывать волосы пальцами, и Эсимэ, укоризненно покачав головой, протянула мне деревянный гребень. А потом серебряную змейку, которую я сняла на время мытья, а теперь вновь с удовольствием надела на запястье и погладила металлические чешуйки. Этот