Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус - Дэн Абнетт

STeG-4 рванулся вперед, вращая маленькой башней, собираясь получше прицелиться в раненую машину.

Ошарашенный Гаунт поднялся, выплюнул снег и огляделся. Один конец гранатомета торчал из сугроба в десяти метрах от комиссара-полковника. Он подбежал и выдернул оружие, яростно выгребая забившийся в дуло снег.

Затем вскинул на плечо и прицелился, неистово надеясь, что падение не повредило оружие. Иначе фесец-труба просто взорвется у него в руках.

Набирающий скорость враг приближался, чтобы прикончить «Саламандру». Гаунт видел, как Харк, стоя в командном отсеке, отчаянно палит во врага из плазменного пистолета.

Он прицелился в STeG-4 и нажал на пуск.

Гранатомет чихнул.

Но выстрел все же прозвучал.

«Сердце разрушения» с ревом промчался мимо Гаунта в снежном буране, дым тянулся из его пушки.

— Сэр, вы в порядке? — раздался по воксу голос Клеопаса.

— Все нормально! — отрезал Гаунт, мчась к «Саламандре». Харк втянул его наверх.

— Мы еще живы? — прорычал комиссар-полковник.

— Ваш боец вышел из строя, — ответил Харк. Бонин лежал на полу, похоже, контуженный.

Цвейл улыбнулся в бороду, протянул иссохшие руки и объявил:

— Я, я пригожусь.

— Можете проверить Бонина? — спросил Гаунт, и аятани склонился над скаутом.

— Вперед! — крикнул Гаунт.

— С-сэр? — в ужасе выглянул из рубки водитель.

Харк крутанулся и ткнул в его сторону плазменным пистолетом.

— Во имя Императора, вперед! — рявкнул он.

«Саламандра» взревела. Гаунт выглянул и оценил ситуацию.

«Сердце разрушения» и «Лев Пардуса» уничтожили два STeG-4, а «Противостояние» взорвал «Разбойника». «Молитесь своим богам» был дважды подбит снарядами «Узурпатора» и остановился. Он выглядел целым. Но густой черный дым струился из двигательного отсека.

Когда «Саламандра» Гаунта проезжала мимо, «Противостояние» выстрелил в ближайшего «Узурпатора» и взорвал его оружейный отсек. Шрапнель разлетелась на много сотен метров.

Гаунт прицелился и выстрелил в ближайшего АТ70. Ракета попала в гусеницу. Боевой танк задребезжал, накренился и повернул башню в сторону «Саламандры». Тяжелый снаряд влетел в снег, не повредив имперскую машину.

— Заряжай! — велел Гаунт.

— Готово! — ответил Харк, и комиссар-полковник почувствовал тяжесть ракеты в орудии.

Он прицелился в боевой танк инфарди и выстрелил.

Оставляя дымный хвост, снаряд пронесся над снежной скатертью и врезался в основание башни. Взрывом оторвало крышки люков, а затем и башню.

Цвейл восторженно загикал.

— Заряжай! — велел Гаунт.

— Заряжено! — отозвался Харк.

Но битва уже закончилась. «Лев Пардуса» и «Сердце разрушения» уничтожили оставшихся «Узурпаторов» почти одновременно, и «Молитесь своим богам», с кашлем пробудившийся ото сна, подорвал последнего АТ70. Только горящие обломки нарушали сахарно-белую безмятежность ландшафта.

«Завоеватель» Клеопаса тяжело развернулся в снегу и подъехал к «Саламандре» командующего.

Из верхнего люка высунулся сам Клеопас, держа в руках шлем и зачем-то его дергая. Наконец он содрал что-то и швырнул Гаунту.

Комиссар-полковник ловко поймал предмет и увидел, что держит в руке серебряную кокарду пардусского полка.

— Носи этот знак с гордостью, убийца танков! — со смехом прокричал Клеопас, пока его машина уносилась прочь.

Через прицел Колеа увидел приближение врага, пока тот спускался через фруктовые заросли к Бхавнагеру. Так много машин, столько живой силы… Несмотря на все защитные сооружения и тщательные приготовления, их сотрут в порошок. Приближалась целая орда инфарди. Еще и с танками.

— Девятый — всем отрядам, ждать моей команды. Ждать.

Легион инфарди наступал и все увеличивался. Они были уже рядом. Колеа держался. По крайней мере, имперцы заберут с собой многих.

— Стоять, стоять…

Ничуть не помедлив, враг прошел мимо.

Противник обогнул Бхавнагер, словно река утес, и углубился в дождевые леса. Через полчаса орда скрылась из виду.

— Почему ты такой грустный? — спросила Курт. — Они не тронули нас.

— Они идут за Гаунтом, — отозвался Колеа.

Ана знала, что сержант прав.

Это опять походило на фесов перекресток у Нусеры. Дорога впереди была заблокирована. Через прицел Корбек видел шеренгу выкрашенных в зеленый цвет танков и машин, которые ползли на север по широкой, сухой дороге как раз под ним. Целый легион.

Он отодвинулся от края утеса и поднялся, покачнувшись от приступа головокружения. Этот холодный, разреженный воздух требовал привычки.

Корбек спустился, пригнувшись, вниз по склону к сооке, где стояла «Подраненная тележка». Его команда, замерзшая и закутанная в плащи и кители, терпеливо ждала.

— Можем об этом забыть, — сообщил Корбек. — Там фесова туча машин и войск. Все ползут на север по тропе.

— И что теперь? — тоскливо спросил Грир.

Они проделали хороший путь по сооке через высокогорные пастбища к подножию Холмов. Казалось, старенькая «Химера» работала лучше в более холодном климате. Часом ранее они проехали последние деревья, и теперь растительность встречалась все реже. Местность становилась холодной, каменистой пустыней из розового базальта и бледно-оранжевой каменной соли. В скалах стонал и гудел ветер. Величественные пики Священных Холмов были темны и скрыты облаками. Саниан сказала, что это беснуются снежные бури на больших высотах.

Люди столпились вокруг карт, обсуждая варианты. Корбек почувствовал воцарившееся уныние, особенно переживали Даур и Дорден, которые, как ему казалось, подходили к своей миссии с большой ответственностью.

— Вот здесь, — сказал Даур, указывая на сверкающий экран карты озябшими пальцами. — Как насчет этих дорог? Они сворачивают на восток через шесть километров над нами.

Они изучили разветвляющийся рисунок соок, походивший на венозную систему.

— Может быть, — сказал Майло.

Саниан покачала головой.

— Карта старая. Эти сооки старые и давно заросли. Пастухи предпочитают западные выгоны.

— Можно расчистить путь?

— Не думаю. Вот этот отрезок вообще провалился в ущелье.

— Фес раздери все это! — пробормотал Даур.

— Возможно, здесь есть путь, но он не для нашей машины.

— Ты то же самое говорила про сооку.

— Теперь я серьезно. Вот здесь. Она называется Лестница-в-Небеса.

В пяти тысячах метров над уровнем моря и в шестидесяти километрах на северо-запад колонна почетной гвардии взбиралась высокогорными тропами под жалящей снежной метелью. Наступила ночь, а они все так же отчаянно двигались вперед, мерцая во тьме прожекторами. Снежинки плясали в лучах фар.

Согласно последним более-менее надежным данным ауспика громадные вражеские силы отставали от имперцев всего на полдня пути.

Дорога, по которой они шли, называлась Тропой Пилигримов. Постепенно она становилась все круче и опаснее. Сама тропа была меньше двадцати метров в ширину. Слева вздымались отвесные скалы. Справа, невидимый в темноте и метели, склон резко шел вниз, а затем почти вертикально обрывался ущельем глубиной в шесть сотен метров.

И днем было достаточно тяжело удерживаться на дороге. Все были напряжены, ожидая, что неверный поворот отправит машину в бездну. Был еще шанс оступиться или просто потерять опору в снегу. Каждый раз, когда колеса грузовика скользили, Призраки замирали, ожидая худшего… длинного, неостановимого скольжения в бездну.

— Комиссар-полковник, нам надо сделать привал! — вызвал Клеопас по воксу.

— Понимаю. Но что, если такое продлится всю ночь? К рассвету нас засыплет снегом так, что не выберемся.

«Еще час, может два», — подумал Гаунт. Этим они могли рискнуть. Если судить по расстоянию, то Усыпальница была уже близко. Но время в пути больше зависело от условий.

— Саббат любит проверять своих паломников на Тропе, — усмехнулся Цвейл, свернувшись в походной постели, расстеленной в задней части командного отсека «Саламандры».

— Не сомневаюсь, — сказал Гаунт. — Фес раздери ее Священные Глубины.

В ответ старый жрец залился таким веселым смехом, что даже закашлялся.

Словно в насмешку, снег повалил еще гуще.

Внезапно раздалась серия криков по воксу. Задние фары шедшей впереди машины в швыряющихся хлопьях снега вспыхнули и ушли в сторону.

— Полная остановка! — приказал Гаунт и полез наверх.

Он высунулся в ветер и яростный снег, спрыгнул с машины, и его ноги утонули в сугробе почти по колено.

Обнаружив угрозу только в последнюю минуту не при помощи ауспика, а лишь благодаря зоркости водителя, танк развернулся на сорок пять градусов. Но даже в такой близи Гаунт с трудом мог его разглядеть. Борт разведывательной «Саламандры», первой в колонне, накренился над краем обрыва, большая часть машины висела в воздухе. Гаунт поспешил вперед в свете фар позади стоящих машин, а с ним побежали другие Призраки и пардусцы. Четыре члена экипажа — водитель, вокс-офицер Раглон, скауты Маклен и Бен стояли на скатах, замерев и не смея даже дышать.