Слишком глубоко - Джуд Уотсон

— Можем ли мы увидеть ее?

Алистер достал из кармана рубашки старый пожелтевший листок бумаги.

— Если вы разберетесь в этом, мы можем разделить ключ. Согласны?

Когда они оба кивнули, Алистер протянул им листок.

Вдали от дома я начал свой труд,Оставив любовь, даже жизни сосудНа карту поставил. А все, что даноТайна ключей и разум одноПознание ищет: находит, теряет и снова как сыщик.В безумном стремлении править напыщенБыл, но шанс упустил. И злая судьбаПоследний ответ увела.

Я знал, там волны пели песню,Но и не знал того, лишь печали завесаНакрыла меня в одно горькое утро,Наполнив своей безысходностью жуткой.Вдали от всего и глотать сожаление.Пытаться, упасть и продолжить паденье.

И вот я выброшен на берегИзгнанник, сил лишен, но верилЯ, и в темный смутный часЗдесь, словно Ньютону, сейчасОткрыла истина всю суть,В мгновенье осветив мой путь.За долгий труд то мне награда:Ответ и эликсир, о, вот отрада!

— Это все объясняет, — заметил Дэн.

— Думаю, я поняла его частично, — призналась Эми. — Он бросил все, рисковал жизнью, чтобы собрать тридцать девять ключей. Роберт почти добрался до истины, ему недостало одного единственного ключа: «И злая судьба последний ответ увела».

— Он ошибался на этот счет, — сказал Алистер. — Нам известно, что у него не было тридцати восьми ключей. Но он был близок. Очень близок к разгадке. Только вот что он имел в виду, говоря, что волны пели песню, а он знал и не знал этого?

— Это значит, что он уже был в тропиках, — объяснил Дэн и охнул. — Вспомнил очень неприятные занятия английским с миссис Маларки. А что за печаль?

— Роберт подразумевал отчаяние, — ответил Алистер. — Он долго и с большим трудом работал, подобрался близко к разгадке, но проиграл. Не могу понять вот эту часть. В отчаянии он выброшен на берег. Затем внезапно упоминает Ньютона. Разве в теориях ученого было что-то необходимое Хендерсону? Знаю, что он открыл закон всемирного тяготения, но каким образом это может помочь с поиском тридцать девятого ключа?

— «В мгновенье осветив мой путь», — повторила Эми. — Что он хотел сказать? Что почти стал королем мира?

— Возможно, это только иносказание, — предположил Алистер. — Но все равно непонятно, мне это ни о чем не говорит. Думаю, он хотел напомнить историю открытия Ньютоном закона всемирного тяготения — когда физик лежал под яблоней, а один плод сорвался и упал ему на голову. Так он описывает и собственное мгновенное откровение. Отчего он сравнивает себя с Ньютоном? — Алистер вздохнул. — Может быть, он просто сходил с ума?

— Думаете? — спросил Дэн.

Ветер едва не выхватил листок из их рук. Внезапно стемнело. Пальмы начали сгибаться от налетающих порывов ветра.

— Похоже, будет ураган, — заметил Алистер. — Нам лучше пойти в дом. Не волнуйтесь, тропические ураганы недолги. Я могу вызвать судно, вы еще успеете в отель к ужину.

Глава 25

Несколько часов спустя Дэн, стоя у окна, наблюдал за дождем. Пальмы изгибались на ветру, словно в танце. Он мог бы прямо на улице заняться серфингом. Солнце уже зашло, и казалось, что они попались в ловушку ночи.

— Не похоже на то, что ураган пройдет мимо, — заметил Дэн. — Скорее обрушится в полную силу.

— Кто знает? — смущенно сказал Алистер. — Я не наблюдал за погодой. Как только будет более четкий сигнал, вы сможете позвонить Нелли. Здесь полно комнат, можете заночевать в любой.

Алистер поселился в единственном достроенном доме на острове на самом краю территории, которая была задумана как курорт. Или, возможно, клан Екатерины приобрел это место, чтобы создать очередной штаб. Очевидно, семья не пришла к окончательному решению, поэтому Алистер находился здесь.

На первом этаже дома была одна огромная комната, с окнами по всему периметру и очень высоким потолком. Когда они вернулись с пляжа, Алистер закрыл почти все окна деревянными ставнями. На втором этаже располагались две спальни, гостиная и небольшая кухня.

Дождь все еще шел, когда они поужинали овощами и рисом. Алистер набрал номер Нелли, и она ответила. Он включил громкую связь.

— Кто это? — взволнованно спросила Нелли.

— Это Алистер Оу, мисс Гомес. Я звоню сообщить, что Эми и Дэн у меня и…

— Они в безопасности?

— Мы в безопасности, Нелли! — откликнулась Эми.

— Я сейчас приеду и заберу вас.

— Не стоит. Погода…

— Мне все равно! Где вы?

— Нелли, мы на острове, вернемся завтра утром, — объяснила Эми.

Она услышала неподдельную озабоченность в голосе няни.

— Прости, что не оставили записку.

— Поговорим о том, как вы оставили меня весь день сходить с ума от переживаний, в другой раз. А сейчас я приеду, чтобы забрать вас.

— Мисс Гомес, Нелли, я боюсь, вам придется дождаться наступления утра, — неохотно сказал Алистер. — Я клянусь, что лично доставлю их вам.

— Не беспокойтесь, я заберу Эми и Дэна утром сама.

После этого Алистер заверил Нелли, что они поужинали, а Дэн пожаловался на отсутствие десерта. Нелли пожелала им доброй ночи и попрощалась до утра. Раннего утра.

— Думаю, это был очень длинный день и нам всем пора на боковую, — в привычной манере сказал Алистер. — Сегодня ночью вы будете в безопасности.

Через несколько минут, оказавшись под одеялом, Эми действительно почувствовала себя в безопасности. Алистер одолжил им в качестве пижамы по футболке, потому что вся их одежда пропиталась запахами рыбы и морской воды. Дождь и сильные порывы ветра прекратились, а из окна долетал свежий бриз. Эми заснула под шелест пальм. Где-то далеко маленькая лодка плыла в темном море. Эми так устала, что надеялась, ей ничего не приснится.

* * *

Сначала Эми подумала, что до сих пор слышит шелест листьев снаружи. Шум был таким мягким. Она перевернулась и почувствовала, как вновь проваливается в сон. Ароматы ужина еще не рассеялись…

Она встала и вдруг отчетливо ощутила запах дыма, струйки которого кружились в лунном свете. Эми охватил приступ паники, так что она даже не могла пошевелиться. Она вспомнила другую ночь.

Пожар. Эми держит маму за руку. Она плачет, пока они бегом спускаются вниз по лестнице.

«Выведи детей!» — кричит отец.

Он сбрасывает книги с полок, пытаясь что-то отыскать.

«Папочка!» — зовет Эми и тянет к нему руки.

На мгновение он останавливается.

«Ангел мой, иди с мамой».

«Нет!»

Она рыдает, а мама уводит ее за собой.

«Нет! Папочка!»

«Артур!» — кричит ее мама, но все же выводит детей из полыхающего дома.

Холодная ночь, влажная трава касается ног. Мама наклоняется к ней, дотрагивается до ее лица.

«Посмотри на меня, — просит мама. Она всегда поступает так, если Эми не хочет слушать. — Позаботься о брате. Я люблю тебя».

Эми кричит, умоляя остаться, пока мама бегом возвращается в горящий дом.

Воспоминания настолько захватили Эми, что она не сразу осознала, что происходит. Только когда она начала кашлять, она поняла, что задымление настоящее, а вовсе не сон. Пожар!

Алистер появился в дверях. Она видела тени, мерцающие на его лице, от которых ее тело свела у судорога.

Алистер тоже был там, в ту ночью.

В руках он держал влажные полотенца, как мама тогда. Закрыв дверь спальни, он подоткнул полотенцем щели проема и зашелся кашлем, согнувшись в три погибели.

Алистер стоял рядом с камином, по его лицу скользили тени. На нем был серый костюм, идеально отглаженные брюки со стрелками, словно наточенные лезвия, ярко-желтый галстук. Он откашлялся: «Давайте успокоимся. Мы здесь, чтобы забрать то, что принадлежит нам».

Дэн сел в своей постели, громко и тяжело кашляя. Это помогло Эми прийти в себя.

Она сбросила с себя одеяло.

Алистер кинулся к Дэну. Он поднес влажное полотенце к его лицу, спасая от угарного газа. Затем приобнял его и повел к окну.

— Быстрее! — скомандовал он Эми.

Когда она подошла к окну, то, выглянув, заметила, как клубы дыма выкатываются даже с первого этажа. Эми оглянулась, жуткое зрелище прорывающегося сквозь полотенца дыма говорило о том, что им не выбраться.

— Выступ, — подсказал Алистер.

Между первым и вторым этажом она увидела выступ карниза, достаточно широкий для того, чтобы устоять на нем. Эми услышала, как в соседней комнате от разгорающегося огня лопнуло стекло. Алистер встал на выступ и протянул руку Дэну.

— Давай, ветер дует в другую сторону, мы сможем дышать.

Дэн ступил на карниз и сразу глубоко вдохнул свежего воздуха. Эми выбралась последней. Стена, на которую она опиралась спиной, была горячей.