Цена твоей любви - Ольга Дашкова

дерзкая, никому не позволит управлять собой.

Сколько раз за это время я гнал от себя даже намек на мысли о том, как бы все сложилось иначе, сделай я тогда другой выбор?

Но в том то и дело, что тогда я не мог поступить иначе.

Серёга только заигрался, запудрил мозг моей девочке, даже думать не хочу и представлять, что происходит между ними. А может, он уже приучил ее к своим грязным играм и ей нравится?

Нет, не поверю.

Маргарита что-то еще говорит, отворачиваюсь, смотрю в окно, там все так же печет солнце и тополиный пух кружит в воздухе, зависая, словно в замедленной съемке. Всегда, глядя на него, вспоминаю Регину, слезы в ее зеленых глазах, аромат яблок и хрупкое девичье тело, что я нес на руках до ее квартиры.

– Что ты сказала?

– Что именно, Матвей Евгеньевич?

– Какой клуб?

– Я не говорила ни о каком клубе.

Точно не говорила, а я вспомнил, где видел мою новую секретаршу.

– Клуб «ЧБ», ты была там три месяца назад.

– Да, это популярный клуб нашего города, очень приличное место.

Знаю я хозяина этого «приличного места», сутенер, а компаньон его – барыга кислотой.

– Нет, ты тыла с моей женой, когда я приехал ее забирать. Ты сидела на коленях у лысого мужика.

Маргарита теряется, отводит взгляд в сторону, мнет в руках блокнот.

– Вы ошиблись, я не сижу на коленях у мужчин в общественных местах.

Врет. А когда мне врут и пытаются наебать, я это очень не люблю.

– Минет.

– Что?

– Сделай мне минет.

– Но… Матвей Евгеньевич, я секретарь, а не проститутка.

– Уверена? Сколько тебе обещала моя жена за соблазнение, за эту дешевую подставу?

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Будет минет или нет? А давай сделаем так, – медленно подхожу к главной героине спектакля, актриса из нее дерьмовая, но мне становится весело. – Ты наберешь Диане, сообщишь, что я клюнул, а пока будешь стараться, стоя на коленях с моим членом во рту, мы ее подождем.

Девушка часто дышит, когда я оказываюсь еще ближе, на ее шее пульсирует артерия, грудь тяжело вздымается. Она облизывает губы, думая, что это соблазнительно, готовая согласиться на все.

Я вычислил, чего добивается моя жена, когда третья подряд секретарша начала почти открыто себя предлагать. Все мои сексуальные отношения с женщинами были на основе денег, я платил, они раздвигали ноги или вставали на колени.

Исключением стала жена, тут уже я купился на связи ее отца, чувствуя себя при этом шлюхой. А еще Регина, солнечная открытая девочка, перед которой растерялся тридцатилетний тогда мужик.

Я никогда не имел связи с секретаршами, случайными знакомыми, постоянными любовницами и содержанкам. Лишь нечастое посещение проверенных годами заведений, где можно все купить за деньги, это меня вполне устраивало.

Все, что касается чувств, эмоций, желаний, все под строгим запретом. Было до некоторых пор, до появления вновь в моей жизни царицы Регины.

– Ну так что, Маргарита? Приступай.

Нет, я не собираюсь позволять делать ей этого любопытно, до какой степени Маргарита продажна.

– Хорошо, но давайте не будем звонить вашей жене.

Интересный поворот.

– Почему? – провожу по ее лицу пальцами, слишком пухлые губы, слишком резкий аромат парфюма, кукла, как и моя жена.

– Вы нравитесь мне.

Так себе аргумент.

– Ты уволена.

Выхожу из кабинета, оставив секретаря переваривать информацию. Хочу видеть совсем другую девушку, настоящую, искреннюю ко мне в своей ненависти. Пусть даже так, но это чистые эмоции.

Выйдя из офисного здания, сам сажусь за руль внедорожника, сняв галстук и расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, включив кондиционер, выезжаю на проспект.

Знаю, где Регина живет, все в той же старой сталинке, где пустует моя квартира этажом выше. Не смог ее продать и сам там был лишь несколько раз, отдав ключи домработнице, чтобы вытирала пыль два раза в неделю.

Регины скорее всего нет дома, но меня тянет туда, несмотря ни на что. Если дверь откроет бдительная бабулька, даже не понимаю, что буду говорить. Пятнадцать минут по относительно свободным дорогам, знакомый поворот во двор.

Сбавляю скорость, отвлекся всего на секунду, на входящее сообщение, как чувствую удар, резко торможу.

– Да чтоб меня!

Смотрю вперед, но не вижу ничего, на что бы я мог наехать, матерюсь сквозь зубы, выхожу, не закрыв дверь, обходя внедорожник.

– Да твою же мать.

Прямо перед бампером на асфальте сидит пацан в белой футболке и синих шортах, рядом валяется велосипед, он трогает пальцами ободранные коленки, вздрагивает худенькими плечами.

Подхожу ближе, сажусь на корточки, рассматриваю сам его раны, потом царапину на бампере и вроде с виду целый велосипед.

– Тебя как зовут?

– Костик.

– Больно?

–