Дальнейшие похождения Остапа Бендера - Анатолий Вилинович

Председатель взял удостоверение Остапа прочел и тут же вернул его уже с мягким выражением на своем начальствующем лице. Милиционер стоял рядом и молчал.

— Посмотрите документы и у них? — с улыбкой спросил Остап, кивнув на остальных.

— Нет, извините, раз так… — взглянул на автомобиль райисполкомовец. — Работайте тогда, товарищи, раз так… — усаживаясь на дрожки кивнул он. — Поехали, Онуфренко, — стеганул он лошадь вожжами. — Но-о.

— До свидания, товарищи, молодцы, что присматриваете, мы об этом напечатаем в газете!.. — прокричал им вслед великий археолог-профессор. И обернувшись к кладоискателям сказал — Вот видите, какая ждала вас неприятность, если бы не наш ДОЛАРХ?

— Да, об этом я как-то не подумал, товарищ, — покачал головой стриженный, которого звали Сашкой по фамилии Цымбал.

— Вот так, непоседа, — воткнул с силой свою лопату в землю высокий в очках по фамилии Белобров, а по имени Николай. — Хватит фантазий…

— Как это хватит? Как это хватит, Колька? — возмутился Лантух.

— Проверили же, нам разрешили, чего тебе еще, Коля? — сплюнул сочно Цымбал.

— Проверили… Они, — кивнул Белобров на машину, — уедут и снова кто-то появится, чтобы запретить…

Остап со своими компаньонами стояли в стороне и наблюдали за разладом возникшим в лагере энтузиастов-археологов. И он вмешался:

— Ерунда, товарищи. Теперь же у вас имеются удостоверения. И мы готовы немного покопать, попытать счастья, ведь так, камрады?

— Конечно, профессор, — без особой радости ответил Балаганов, беря лопату из рук Белоброва.

— Попробуем, братцы, — достал лопату из багажника и Козлевич. — Если надо…

Вновь замелькали лопаты парней и компаньонов.

— Копайте, Шура, копайте, показывайте пример другим, — наставлял Остап старшего научного сотрудника их общества. И расхаживал вокруг работающих. А когда подходил к работающему не за страх, а за совесть Козлевичу, говорил и ему:

— Копайте, Адам, копайте, показывайте пример молодым. Ваш труд окупиться сторицей.

Сам же великий искатель древностей лопату в руки не брал и не сделал еще ни одного броска земли из раскапываемою кургана.

Но сколько ни копали молодые ребята и примкнувшие к ним компаньоны — любители археологии и антиквариата во главе с командором, никто ничего не находил. Под лопатами был чернозем и глина.

Поняв, что это мартышкин труд, Остап изрек:

— Я же говорил, что это мифическое дело, дело случая. Все. Хватит рыться в земле. Поехали, камрады, туда, где ждут нас великие свершения.

Глава XIII. ЗАНИМАТЕЛЬНЫЙ РАССКАЗ СТАРОГО ПАСЕЧНИКА О ПЧЕЛАХ И НЕ ТОЛЬКО…

Машина с компаньонами помчалась от молодых кладоискателей на предельной скорости. Бендер говорил:

— Теперь вы поняли, что поиски кладов не только титанический труд, но и мифический. Где уверенность, что в том кургане что-то есть? Никакой…

— Никакой, командор, — потирал натруженные руки Балаганов, никогда еще так не занимавшийся физическим трудом за всю свою жизнь, если не считать распил пудовых гирь, похищенных у Корейко.

Козлевич молчал, соглашаясь с Остапом, кивал головой.

— Единственное, что мы увезли от этих энтузиастов-археологов, так кое-какие полезные нам сведения, которые, я считаю, могут нам в дальнейшем пригодиться, — резюмировал Остап.

— Надо было все же, командор, взять с них вступительные взносы в наш ДОЛАРХ, — произнес рыжеголовый научный сотрудник общества.

— Пусть эта льгота будет им платой за те сведения, которые я уловил, Шура.

— Ну что ж, пусть… — согласился тот.

— Есть вещи, друзья, которые зачастую трудно поддаются определению их стоимости. Так и то, что выболтали мне эти ребята. На первый взгляд эти сведения кажутся малозначительными, но поскольку мы прочно вступили на путь коммерции с антиквариатом, то…

— Да, надо проверить и это, Остап Ибрагимович, — взглянул на начальника Козлевич.

Машина с компаньонами мчалась по дороге через поле.

— Смотрите! — неожиданно закричал Балаганов, указывая на непонятную громаду в виде дома в стороне. — Что это?

— Адам, давайте подъедем и разберемся, — распорядился командор.

Когда подъехали и вышли из машины, Остап сказал:

— Танк. Времен гражданской войны, а может и мировой…

Это был почерневший от времени и загрузший в чернозем английский танк. Множество его заклепок уже проржавели, а дуло пулемета, торчащее из его корпуса, было погнуто и висело как макарона.

— Видавшая виды машина, — попытался открыть люк и заглянуть во внутрь Козлевич. Он уже намеревался выкрутить из этой махины какую-нибудь деталь на всякий случай. Но проникнуть в танк, а тем более к мотору, ему не удалось. И он соскочил на землю.

— С интересом, значит, как я понимаю? — подошел к единомышленникам старик. Загорелое, свежее лицо его, смотрело добрыми глазами. В рубахе, с расстегнутым воротом и в полосатых штанах, заправленных в белые от пыли сапоги, старик походил на мельника.

— Это железо немало пролило кровушки, видать, — вздохнул старик. — Далече проезжаете, господа хорошие? — прищурился он, глядя то на одного, то на другого путешественника.

— Да, далеко, папаша, в город и дальше… — неопределенно ответил Бендер. И неожиданно для самого себя и своих друзей спросил — Вас подвезти, папаша?

— А што, можно, никогда в такой роскоши не ездил, — взглянул тот на автомобиль, качнув головой.

Ехали через деревню. Жителей не было видно. Очевидно, все были в поле. И только кое-где из-за оград высовывались любопытные ребятишки и старухи.

Старик оказался пасечником и звали его Стратионом Карповичем.

— Айда ко мне на пасеку, медком угощу, а? Майским, — предложил старик, когда проехали деревню и свернули к лесу.

— А что, наш польский товарищ не откажется от такого гостеприимного предложения, — взглянул загадочно на Козлевича Остап.

Адам Казимирович, поняв своего начальника, что тот пригласил его на роль иностранца, по-польски ответил:

— Очень благодарен буду пану хозяину.

Бендер тут же перевел и без того понятные слова автомеханика, на что Стратион закивал головой, указывая, где сворачивать на просеку.

На огромной поляне был целый пчелиный город. А рядом тенистый двор с огромным садом и аккуратным домиком с окнами на пасеку.

— Старухи нет, померла. Живу один, — пояснил хозяин, когда все вышли из автомобиля. — Присаживайтесь, господа хорошие.

Гости уселись за длинный дощатый стол под старой грушей. И вскоре перед ними появилась глиняная миска с душистым медом и белая хлебина домашней выпечки.

— Ох, спасибо, папаша, — макнул поджарую корочку в мед великий комбинатор-предприниматель-антиквар, жмуря от удовольствия глаза.

— Очень благодарен, пан, — закивал Козлевич, продолжая говорить по-польски.

— Спасибочки, Стратион Карпович, спасибочки, — не забыл выразить свою благодарность и Шура Балаганов.

Хозяин не ел, сидел и рассказывал:

— Жизнь прошел я нелегкую. И воевал, и голодал, в гражданскую черви чуть не сьели, да выжил. Пасечником в мои годы лучше всего быть, как я понимаю, господа хорошие. Пчела самый полезный друг человеку. Она издревле спутница нам. Я все по опыту веду. Яд пчелок лечит ревматизм, гангрену и сердечные болезни. А продукт пчелок — прополис, к примеру, лечит язвы и чахотку, милые… А маточкино молоко…

— Что такое прополис, Стратион Карпович? — пролил струйку меда на стол Балаганов.

— А это пчелиный клей, уважаемый. Строительный материал пчелок как бы. Соты им крепят пчелки к рамкам и всякие щелочки в них заделывают. Очень полезное вещество, я вам скажу. Особенно пчелки прополисом заделывают все щели в ульях, готовясь к зимовке. Вот если пчела особенно усиленно заделывает все отверстия, значит, зима будет лютой. Ежели слабо, значит, зима будет теплая. Этот клей пчелы собирают на почках тополя, каштана и многих других растений. Жизнь пчел очень интересна, — потер руки хозяин. У них такой порядок, что народу у них поучиться надобно. Я бы вам порассказал много занимательного, да вижу, что спешите ехать.

— Нет, отчего же, рассказывайте, рассказывайте, Стратион Карпович, — подбодрил старика Остап. — Послушаем? — взглянул он на своих камрадов.

— Конечно! Конечно, господин хозяин! — закивал поляк.

— Послушаем еще как, Стратион Карпович, — тряхнул рыжей головой Балаганов, макая хлеб в миску с медом.

Рассказывать о пчелах была страсть старика и он не замедлил продолжить:

— Пчелы на нашей земле живут уже миллионы годов, уважаемые. Пчела видит, слышит и все понимает. И чем пчела старше, тем она лучше видит и больше тянется к свету. Красного цвета пчела совсем не различает. Красные маки она видит черными, белые маргаритки — зелеными, а зелень ей кажется светло-желтой. Со дна чашечки цветка пчела хоботком высасывает нектар. А сахар она увлажняет слюной и водой, а после всасывает этот раствор опять-таки хоботком. Устройство рта у нее самое что ни есть универсальное. Запах пчела в десятки, а то и в сотни раз лучше различает, чем человек. Пчела все слышит, хотя некоторые специалисты и считают ее глухой. Силой она обладает большой. Ежели конь тащит груз равный своему весу, то пчела тянет груз в двадцать раз больше, чем она сама.