Дальнейшие похождения Остапа Бендера - Анатолий Вилинович

— О, они долгое время жили у нас и скупали все то, что представляет ценность, чтобы за границей продать во сто крат дороже. И беляки утопили свой катер с большими ценностями…

Эти слова Остап запомнил не только прочно, но успел и выписать кое-что. И вот теперь он говорил своим компаньонам-единомышленникам:

— В Мариуполе нас ждет, если не ошибаюсь, многообещающее дело. В портовом городе ценят предметы старины и охотно их покупают, чтобы затем продать иностранным морякам, камрады.

Компаньоны молча смотрели на своего командора, затем начали улыбаться, как понятливые ученики, которым стало ясно то, чего они до сих пор не знали и о чем не ведали.

А Остап, уловив их еще не полное согласие, но уже понимание его предложения, развернул перед своими единомышленниками такие удивительные дела, без скромности раскрашивал их в яркие тона, что Адам и Балаганов тут же закивали своими головами и в один голос ответили:

— В Мариуполь, так в Мариуполь, командор.

— Вперед, мои верные визиры! Впереди у нас нет скоростного автопробега, как в былые времена. И нас нигде не ждет бочка авиационного бензина, который так нравится Адаму Казимировичу. Ведь так? — взглянул на автомеханика Остап.

— Конечно, Остап Ибрагимович, — несколько смущенно ответил Адам.

— Будем заправлять нашу «изотту-фраскини» покупным бензином, друзья.

— Это и лучше, Остап Ибрагимович, — закивал головой Козлевич. — Без лишних хлопот и опасений преследования.

— Да, командор, преследований нам уже достаточно, — поддакнул Балаганов. — И все же, что это за многообещающее дело ждет нас в Мариуполе?

Остап помолчал какое-то время и поведал своим друзьям, что его привело к решению ехать туда.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ВСТРЕЧИ В ПУТИ

Глава XII. О ТОМ, КАК КОМПАНЬОНЫ ПОПЫТАЛИСЬ НАЙТИ КЛАД

Сверкающая лаком кузова и никелем фар и бамперов «изотта» с единомышленниками неслась по пыльной дороге.

Великий предприниматель, непревзойденный автомеханик и эксперт по антиквариату чувствовали себя великолепно.

Утро было солнечное. Над степью висели жаворонки. Перед колесами машины выпархивали дорожные пичуги. Горизонт, к которому мчался автомобиль, был чист и прозрачен.

Небольшой городок встретил их шикарную машину приветливо. Городская общественность была извещена о том, что кто-то проедет из заграничных людей, но кто проедет и с какой целью — не знала. Поэтому вдоль главной улицы стояли школьники с модными плакатами: «Привет германскому пролетариату!», «Решительно ответим на ультиматум мировой буржуазии!», «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».

Все это с калейдоскопической быстротой пронеслось мимо экипажа автомобиля. И компаньоны только успели приветливо помахать встречающим руками.

А когда на краю городка Козлевич остановился, чтобы долить из бидона бензин в бак машины, Остап спросил прохожего:

— Товарищ, а кого там встречают?

— А кто его ведает, начальник. Говорили, каких-то германских генералов будто… — и зашагал по дороге, все время оборачиваясь и поглядывая на пассажиров в заграничном шикарном автомобиле.

Единомышленники-компаньоны ехали уже добрых три часа, когда Остап после молчаливых своих размышлений сказал:

— Мой расчет, камрады, был правильным. Но я не предположил, что во время нашего отсутствия в ДОЛАРХ пожалуют-таки немцы. А когда энкавэдисты увидели, что заграничники дважды приезжали к нашей конторе, то не вытерпели и взялись за обыск нашей квартиры. Вот вам и объяснение всему, друзья.

— Нет, нет, — тряхнул своими рыжими кудрями бывший старший научный сотрудник общества и эксперт. — Это Всевышний отвел их от нас, командор и Адам Казимирович.

— Но насколько я помню, в Черноморске, Остап Ибрагимович и вы, Шура, утверждали, что Бога нет. И сумели меня в этом убедить, — мельком взглянул на Балаганова Козлевич, ведя машину.

Великий комбинатор и предприниматель молчал. Смотрел на красивую местность, по которой мчалась их «изотта», а затем сказал негромко:

— Знаете, Адам, есть Бог или нет Бога, науке неизвестно. И не будем дискутировать на эту тему. Как вам известно, я был рьяным атеистом и сумел преподнести убедительный урок ксендзам, которые вас просто эксплуатировали, Адам Казимирович. Но сейчас, после случая в Москве с нашим рыжеголовым компаньоном, чудом избежавшего допра и моими опасными приключениями на румынской границе, я пока повременю с дальнейшими своими выводами.

— И правильно, и правильно, Остап Ибрагимович! — горячо заговорил Балаганов. — Если по справедливости, так это еще никому неизвестно, и той же науке, как вы сказали. И не надо обострять наши отношения с Всевышним.

Выехав из Киева в конце дня, компаньоны заночевали у реки, хорошо поужинав тем, что припасли в дорогу. Спали у стога прошлогодней соломы, вынув из автомобиля сидения и то, что можно было подстелить под себя. И вот сейчас мчались навстречу многообещающему делу, которое изложил своим единомышленникам великий комбинатор.

«Изотта-фраскини», ведомая уверенной рукой непревзойденного автомобилиста, проезжала холмистую местность и ее экипаж увидел в стороне от дороги троих парней. Обнаженные по пояс, они деловито раскапывали один из курганов.

— Стоп, Адам! — приказал Бендер. — Свернем с дороги и подъедем к ним. Не иначе это кладоискатели, а?

Машина, перевалив через неглубокий кювет, проехала полем и остановилась возле работающих молодых людей. Лопаты в их руках энергично отбрасывали землю в сторону.

Некоторое время путешественники с явным одобрением смотрели на их работу, затем Бендер спросил:

— Если не ошибаюсь, товарищи, вы археологи?

— Ага, — ответил высокий с мохнатыми бровями-треугольничками над очками.

— И что же вы надеетесь здесь найти? — дружелюбно спросил Остап, взял ком глины и размял его пальцами.

— Как что, товарищи. Клад Гетмана Полуботка, — ответил другой ростом пониже и стриженный наголо под машинку.

— Гетмана Полуботка? — переспросил Бендер. — Кто такой? Что-то не слышал… — подошел ближе он к кладоискателям.

— Историю надо знать, товарищи, — нравоучительно произнес третий, одевая майку, так как знойное солнце уже окрасило до красноты его спину и руки. И, наверное, сильно напекло голову с белесой щеткой волос. — Так-то — и повторил: — Историю надо знать, товарищи…

Звали любителя слова «товарищ» и знатока истории, уже натянувшего на себя майку, Генка Лантух.

Эта тройка молодых людей решила заняться поисками кладов уже давно. А в этом году и приступила к реализации задуманного. А началось это…

…Генка легко взбежал на пятый этаж в комнатушку, которую он снимал у старушки-вдовы погибшего красноармейца, и с нетерпением надорвал конверт полученного письма.

«Здравствуй, Чиж! — писал Цымбал размашистым почерком. Чижом Генку Лантуха называли еще на рабфаке за его белесую щетку волос на голове. — Как проведем отпуск? В палатке у реки или с рюкзаками по горным тропам? А может, все же займемся давнишним? Поиском клада? Есть потрясающая наводка, Чиж! Имею сведения где надо искать…»— Лантух упал на табурет и захохотал.

— Ты шо? — высунулась из соседней комнаты хозяйка.

— Письмо от непоседы…

— От Сашки?

— От него, Анна Никитишна.

— Ну, и шо пишет?

— Идею пишет, иде-ю-ю, — продолжил читать Генка.

«Кольке Белоброву я уже написал. Понимаешь, дело верное! Я перевернул горы архивной исторической литературы. Маршрут и место я уже мысленно застолбил. Отпуск оформляй немедленно. Сбор у тебя, от тебя и потопаем. Я и Колька приедем двадцать пятого этого месяца. Договорились?

Несколько слов о себе. Работаю там же. Много подхалимов. Начальник злостный болельщик футбола и все стали вдруг тоже болельщиками. А тетя Клава — наша рассыльная, так и лепит слова: «штрахной», «корнир», «пеналь», «ацсайд» и «хфинты». Смехота! Я же, помнишь, на рабфаке капитаном футбола был? А здесь увидел такое и противно стало. Притворился, что футболом совсем не интересуюсь. Так ты знаешь, Чиж, начальник на меня коситься стал. Ха-ха-ха. Думаю скоро махнуть отсюда. А если клад найдем!.. Железно. До встречи. Будь здоров, Чиж. Жму твою пролетарскую лапу. Твой Сашок.»

Генка вышел на узенький, как буфетная полка, балкон и закурил пролетарскую папироску.

Стоял теплый майский вечер. Где-то играло радио. С балконов лилась вода после полива еще не выросших цветов. В квартире рядом ругались коммунальные соседки. За углом, по проспекту «Юных коммунаров» оглушительно трещал трактор.

Ночью Генка спал беспокойно. В голову лезли разные мысли, вызванные письмом друга. Ему приснился хохочущий Цымбал, Колька с видом ученого и он сам в каких-то лохмотьях и с посохом в руке. Потом виделось поле, курганы в зелени и они все трое копают, копают землю. Потом снилось ему море, и он плывет в баркасе и обгладывает сырую рыбу… Так это же блеф! Обман! — заорал Лантух и проснулся.