Песчаные небеса - Олаф Бьорн Локнит

– Вот они! Окружай! – раздался крик.

Конан видел, как со всех сторон к месту у внутренней дворцовой стены, где он стоял заслонив собой Мирдани, сбегались десятки стражников и разворачивая строй полукольцом, выставляли перед собой пики. Шагах в пяти они остановились, не предпринимая больше никаких действий.

– Ну, что встали? Боитесь? Кто первый, налетай! – подзадоривал Конан.

Никто из туранцев не шевельнулся. Мирдани, не выдержав напряжения, уткнулась лицом в спину киммерийцу и тихо заплакала.

Конан, не понимая, почему стражники не нападают, покачал мечом и издевательски проговорил, надеясь, что эти слова их расшевелят:

– Вонючие ублюдки! Отродья Сета! Плевки Нергала! Сколько же вас должно собраться, чтобы напасть на одного?!

– Дорогу! – раздался громкий крик позади кольца стражников. – Дорогу, кому говорю!

Стражники расступились, образовав живой коридор, по которому стремительной походкой шел мокрый с головы до ног и злой, как раненный шакал, Радбуш.

“О, выплыл! – подумал Конан. – А сюда-то этот ублюдок чего приперся? Уж не его ли все ждут?”

– Где этот мерзавец? – воззвал Радбуш, выскакивая на свободное пространство перед Конаном.

– Это я, что ли? – не потеряв и капли самоуверенности, отозвался Конан. – Да вот он я! Не переживай, ты скоро высохнешь!

– Я-то высохну, – срывающимся от гнева голосом сказал Радбуш. – А вот ты, пожалуй, сейчас обуглишься!

– Не понял… – удивился Конан.

– А я? – перестав плакать, поинтересовалась Мирдани.

– И ты тоже! – теперь зверское выражение на лице Радбуша уже не было шутливым. Запрокинув голову, он вскинул руки, и между его ладонями зазмеились синеватые нити молний.

“Великий Кром! Да это же маг! А я-то думал, почему Радбуш такой нахальный!”

Посреди переплетения тонких, искрящихся струек огня возник и начал быстро увеличиваться в размерах комок голубовато-белесого пламени. Цвет его, постепенно меняясь, достиг густого фиолетового оттенка, и тогда Радбуш, глухо хакнув, движением пальцев направил его на Конана и Мирдани, невольно прижавшихся к стене от изумления и страха. Шар сорвался с рук мага, с легким свистом распарывая воздух, прочертил сияющую дугу к Конану. Мирдани издала отчаянный визг.

“Конец!” – только и успел подумать киммериец, и тут произошло нечто необыкновенное.

За мгновение до того, как созданный чародеем шар должен был ударить в северянина, вокруг Конана вспыхнул мерцающий, белый с золотым отблеском ореол. Огненный комок натолкнулся на него, будто на некую мягкую преграду, и, бесшумно скользнув немного вбок, устремился к стене.

Что случилось потом – не понял никто, включая и самого мага. Ослепительная вспышка озарила ночное небо над Султанапуром, взметнулся столб пыли и каменного крошева, а затем раздался оглушительный грохот падающих обломков стены.

Когда пыль понемногу рассеялась, оцепеневшим от ужаса туранцам и стоявшему с открытым ртом и все еще воздетыми руками Радбушу предстало впечатляющее зрелище: могучая фигура мужчины и прижавшаяся к нему женщина, окутанные мерцающим сиянием, на фоне зияющего черного провала в стене; вокруг них беспорядочно громоздятся каменные глыбы; чуть поодаль лежат несколько обугленных, дымящихся трупов, и стремительно удаляющийся огненный шар, сокрушающий все встреченное на своем пути.

В мертвой тишине прозвучал дрожащий голос Радбуша:

– Я же все сделал так, как сказано в том древнем манускрипте… Но почему?!.

Эти слова вывели Конана из легкого оцепенения, он оглянулся и, увидев пролом, хрипло проговорил:

– Ну, мы, пожалуй пойдем…

Подхватив Мирдани, он, перепрыгивая через завалы, скрылся в пробитом огненным шаром проходе на глазах до сих пор не пришедших в себя стражников и углубившегося в раздумья мага, тупо глядящего прямо перед собой…

Прыгая по обломкам, Конан нечаянно коснулся рукой кинжала, прицепленного к поясу, и выругался, отдернув ладонь: рукоять была накалена едва ли не докрасна…

* * *

– Я больше не могу… – выдохнула Мирдани, вытягивая ладошку из руки Конана, и села прямо на камни мостовой.

– Надо где-нибудь раздобыть лошадь… – пробормотал киммериец, остановившись. – Вот что, красавица, давай-ка я возьму тебя на руки.

Бешеная гонка по улицам ночного Султанапура продолжалась уже довольно долго. Конан давно понял, что заблудился, петляя по закоулкам, скрываясь от немедленно кинувшейся им вслед погони. Множество патрулей теперь рыскало по Верхнему городу, и сейчас они хорошо знали, кого ищут – высокого темноволосого северянина в форме стражника Турлей-Хана и красивую зуагирскую девушку в сером плаще, под которым прятался богатый наряд. Нескольким воинам армии Илдиза, наткнувшимся неожиданно на беглецов, уже не пришлось продолжать поиски, ибо после короткой схватки они остались лежать посреди улицы в луже крови.

Ночь подходила к концу, и звезды на востоке уже начали бледнеть. Улицы города, наполненные фиолетовыми предутренними сумерками, были пока пустынны (если, правда, не считать многочисленных патрулей, как конных, так и пеших). Киммериец предполагал, что он и Мирдани успели отбежать на достаточно большое расстояние от дворца пятитысячника, однако же стены, отгораживающей богатые кварталы от Нижнего Города, пока не замечал.

– Кром! Я уже не помню, когда последний раз в жизни так плутал! – зло сказал Конан сквозь зубы. – Какой дурацкий день!

Легко подхватив на руки Мирдани, которая сразу прижалась к его широкой груди, обхватив руками шею, он направился вниз по улице, уходившей под уклон, не переставая прислушиваться к самым мельчайшим шорохам – как ни странно, в этом районе Верхнего Султанапура стражи было мало. Надо полагать, что направление поисков сменилось в сторону городской стены и Нижнего Города. Киммериец еще раз пристально осмотрел улицу, и, наконец, догадался, почему здесь так спокойно и тихо.

Стены домов тут были необычны для туранской архитектуры – на Востоке издавна принято строить дома так, чтобы окна выходили во дворик, а ни в коем случае не на улицу. В этом же квартале все было наоборот. Высокие двух– и даже трехэтажные здания напоминали те, которые киммериец видал в городах Немедии и Аквилонии, а когда на одном из домов он узрел знамя Зингары, то все встало по своим местам – здесь жили иноземные посланники и купцы, а также люди, которых судьба заставила покинуть родину и найти прибежище в Туране.

Без сомнения, здесь жили люди очень богатые (пусть даже и не являвшиеся подданными Туранской империи) и, соответственно, никто из командиров отрядов, отправившихся на поиски негодяя, покусившегося на особу самого эмира султанапурского, не мог подумать, что в приличных домах кто-либо будет скрывать северного дикаря, похитившего наложницу пятитысячника. Поэтому-то на улицы иноземного квартала были посланы всего два-три патруля, обмануть которые киммерийцу не составило большого труда.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});