Воскреснуть, чтобы снова умереть - Ольга Геннадьевна Володарская

у нее Латыш.

— Очень, — ответила она серьезно. На лице ни тени улыбки. Глаза чистые, широко распахнутые.

— Что читаешь?

— «Волшебника Изумрудного города».

— Это же сказка для детей…

— Наверное, но мне все равно. Я всегда ее читаю, когда мне хочется отвлечься.

— У нее есть продолжения вроде бы?

— Не знаю. У меня только «Волшебник Изумрудного города». Я украла эту книгу в детской библиотеке, чтобы она всегда была при мне. Подклеить бы. Не умеешь?

— Дело нехитрое, подклеим.

И она впервые улыбнулась. Зубы у девушки были гнилые, но Латыш не посчитал это недостатком. Как и болячки на голове. В шапке любительница сказок ходила, чтобы скрыть их. Мазала зеленкой и прятала под головной убор. Любой. Зимой — под шапку из кролика.

— Тебе бы к врачу сходить.

— Какому?

— Дерматологу.

— Это специалист по дерьму? — Тогда он думал, она шутит.

— Кожник это. Таблетки тебе выпишет и мазь.

— У меня все равно денег нет.

— Почему?

— Мать померла, отец вот, — и указала на самого отвратительного упыря.

— Сама на работу устройся.

— Не берут, у меня аттестата нет.

— Ты что же, не училась?

— Ходила в школу, но окончила только семь классов. Мамка померла, батя и брат на мне остались. Брат из дома сбежал через год, батя запил. А я начала покрываться лишаями.

— Это псориаз, скорее всего. На нервной почве появляется.

— Ты такой умный. И трезвый. А еще красивый. Не то что все эти… — Она обвела взглядом присутствующих. — Я думала, такие как ты, только в кино бывают.

Подкупила этим, конечно!

Не словами — искренностью. Девушка на самом деле считала Латыша особенным. Ее звали Кристиной, и это тоже сыграло в плюс. Необычное по тем временам имя, оно звучало по-европейски и нравилось ему. Оно и сама девушка. Про себя Гошан называл ее цветком помойки. Черты лица, фигурка, волосы, голос — все от природы было прекрасным. Родись Кристи в другой семье, заполучила бы сына дипломата. Но ее растили алкаши, и ее кожа покрылась сыпью, зубы сгнили, тело ссохлось. И это в семнадцать!

Девушку нужно было срочно спасать. Пока она не увяла окончательно! Не запила, не скурвилась. Латыш, конечно же, думал не о ней в первую очередь. Если б Кристина ему не понравилась, наплевал бы он на нее. Но девушка произвела впечатление. Даже ее чудаковатость Латышу нравилась. Поэтому он увез Кристину с собой. В кроличьей шапке и с заклеенной книгой «Волшебник Изумрудного города» — ничего другого у нее не было.

Они поселились в квартире, что досталась Игорю от бабушки. Он вернулся на свалку, она до поры дома засела. Отъедалась, лечилась, волосы отращивала (они были сбриты почти под ноль). Латыш ей продолжения «Волшебника» принес, все пять частей.

Только то и делала девушка, что читала. Готовить пыталась, но получалась баланда. Стирала тоже отвратительно. Когда Латыш возвращался усталый домой, его встречала похорошевшая сожительница с книгой в руке. Она была искренне ему рада и только. Хозяйка никакая, да и любовница так себе. Досталась она Латышу девственницей, что порадовало. Думал всему научить, открыть для девушки мир плотских радостей. Но Кристи хоть и не отказывала сожителю, но особого удовольствия не демонстрировала. Впоследствии Латыш решил, что это даже хорошо. Не страстная, значит, не будет изменять.

У него были грандиозные планы на Кристину. Латыш собирался сделать из нее леди. А как иначе, коль он сам собирается попасть в высшее общество? Об этом он никому не рассказывал. Он вообще был скрытным. Друзья (а они имелись) все вываливали, но Латыш помалкивал. Точнее, общался шутками-прибаутками. Иногда под дурачка косил. Бывало, под урку. Вел себя так, как было нужно в конкретном случае. Искренним был только с собой и то не всегда.

Никто так не радовался перестройке, как Латыш. Надежда на переезд перестала быть призрачной. Многие стали эмигрировать легально. Но этот вариант не для Латыша. Кому он нужен в Европах? Урка без копейки денег.

Ждал момента. Работал все на той же свалке. Через пару лет туда бандиты начали свозить трупы конкурентов, Латыш прятал их. Естественно, не даром. Рассчитывались с ним в валюте, и это уже было нормой.

Когда беспредел в стране начался, Латыш понял, что пора переквалифицироваться. Он не могильщик — убийца. А им платят лучше.

Кристина тем временем жила-поживала. Дома уже не сидела, работала в казино. Сама туда устроилась, чтобы, как она сказала, помогать Гошану деньги приумножать. Она простой официанткой была, но с крупье дружила, и те могли шарик на колесо как надо кинуть.

Латыш, отлично зарабатывавший заказными убийствами, давал жене денег, она ставила их через третьих лиц. Выигрывала, но прибыль снова пускала в оборот. Далекий от мира казино, Гошан всему этому верил. А еще, дурачок, гордился гражданской женой. Какая она у него молодец, не сидит на шее, крутится, чтобы семья в недалеком будущем ни в чем не нуждалась. Латыш готов был уйти на «пенсию» не позже, чем через год. Нужно делать это вовремя, пока не посадили или свои же не грохнули.

Пока ему везет…

Ему, но не Кристине!

Она, как оказалось, проигрывалась в дым. Жена не только спустила все, что получала от Гошана, еще и долгов набрала. Когда не смогла отдать, взыскать их решили с супруга. Пришли к Латышу в дом, потребовали деньги в обмен на жизнь Кристины.

— Сколько она должна? — спросил Гошан. Думал, тысчонку, другую. Не могла она продуть больше!

Оказалось, могла. Около сотни зеленых. И это не считая процентов, а они каждый день росли.

— Кончайте ее, — сурово проговорил Латыш. — Мне такая баба не нужна.

Братки переглянулись — не ожидали такого.

— Бабки все равно отдать придется, — буркнул старший.

— С какого перепугу? Она мне не жена. Пусть сама отрабатывает. На панели, например. Кристина телочка видная, молодая, чистенькая…

— Не по понятиям это, беременную от тебя бабу на произвол судьбы бросать. Если на нее пофиг, о ребенке хотя бы подумай!

Тогда Латыш узнал еще одну новость — об интересном положении Кристины. Она скрывала от гражданского мужа и свой залет. Он настаивал на том, чтоб она таблетки принимала, да та забывала в последнее время. Когда поняла, что беременна, решила втайне аборт сделать. Гошан детей очень хотел, но запланированных. Мечтал о троих, первый из которых должен появиться на свет не раньше, чем через три года. Его отпрыски будут в достатке и спокойствии расти, а не как он или Кристина.

— Денег у меня нет, — сообщил Латыш браткам. — Все, что имелись, моя идиотка в ваше