Путеводные осколки - Оксана Вениаминовна Смирнова

тоже вгляделся в него и спросил:

– Ведь мы с вами уже встречались?

– Не совсем так, – ответил тот. – Я видел вас, вы видели меня, но в толпе, мельком, без взаимных представлений.

– Однако, вероятно, это случалось часто, раз я вас всё-таки запомнил. Представитесь?

– Чуть позже, если не возражаете. У вас ведь есть ко мне вопросы? Спрашивайте. Я готов ответить.

Что-то в его словах показалось Нико неправильным и очень опасным. Он хотел вскочить с места и выхватить герцога из этой комнаты, а разбираться уж потом. Но дон Серхио, почувствовав его тревогу, сделал короткий знак рукой: подожди. И Нико остался на месте.

– Мне бы хотелось знать, неужто в самом деле кто-то собрался возродить империю, – спросил дон Серхио.

– Да, это так, – ответил незнакомец серьёзно и почти торжественно.

– А императором будете вы?

– Смотря что понимать под словом «император».

– Хорошо, спрошу иначе. Вы тот, в чьих руках будет реальная власть?

– Она уже сейчас в моих руках. Со мной уже давно приходится считаться всем. Но сам я предпочитаю свободу. Мне не нужны почести и церемонии.

– Для этого вам пригодится некий Муклин-дож? Он, кстати, в самом деле принадлежит той династии?

– Да, он из Фер-Мемфера. Там я его нашёл среди верблюдов и старинной рухляди.

– И чем же там занимался будущий император?

– Смеяться будете: сидел в своей библиотеке и читал какие-то древние свитки. От них у него мозги, наверно, набекрень.

– И поэтому он согласился вместе с вами возрождать империю?

– Поэтому он даже с простым делом не смог справиться. Отправил его с грузом – нету груза.

– Они попали в шторм, насколько мне известно, – миролюбиво отозвался герцог. – Я одного не понял: почему они искали груз не там, где утопили?

– Вернётся – спросим, – бросил незнакомец таким тоном, как будто герцог уже стал его единомышленником и компаньоном.

– Мне кажется, тут есть ещё один игрок – капитан «Барабульки», – заметил герцог тем же деловым тоном. – Он ведь ваш человек?

– Мой. И я ему не доверяю. Но он сейчас по-настоящему напуган, а жизнь его не стоит и гроша, – жёстко ответил незнакомец. – Так где мой груз?

– На дне морском, я полагаю, – спокойно сказал герцог.

– Ложь! Нет его на дне! – злобно выкрикнул незнакомец.

Герцог вскочил из-за стола. Нико тоже попытался вскочить, но у него не получилось. Ему давно уже было не по себе от дыма боцманской трубки. Голову сжало, всё плыло перед глазами, хотелось выйти и вдохнуть свежего воздуха, но выходить было нельзя… А теперь он должен был встать и сделать шаг. Всего один шаг. И Нико встал, но в это время боцман выдохнул дым прямо ему в лицо. Нико как подрубленный упал на лавку.

Дон Серхио в тот же миг заслонил его собой, выхватил спрятанный в поясе пистолет и навёл его на незнакомца. От дыма у него тоже кружилась голова, но герцог всё-таки держался на ногах.

– Да бросьте эту штуку, – вдруг сказал его противник. – Она здесь не работает. Хотите – можете попробовать.

– Хочу, – сквозь зубы сказал герцог и спустил курок. Выстрела в самом деле не последовало.

– Я же говорил, – усмехнулся незнакомец. Потом отдал распоряжение боцману: – Зови подручных. Мальчишку выносить, а этого…

«Этот» всё-таки попытался использовать последний шанс – устроить драку, поднять шум, привлечь внимание стоявшей где-то поблизости охраны. Он громко закричал, но гвалт в пивной был громче его крика. Удачно врезал боцману – аж трубка с зельем отлетела в угол. Но тут на него сзади навалились знакомые громилы, заткнули рот, связали руки и потащили через тёмные задние комнаты во двор. Оттуда – узкими проходами между глухим забором и стеной без окон – к калитке, за которой уже стоял крытый фургон. В него забросили Нико и затолкнули герцога. Громилы с боцманом тоже залезли внутрь, и фургон быстро покатился прочь от «Трёх бочек».

Мастер Мартин в Касилии мог только стукнуть кулаком по столу в бессильной ярости. Конечно же он проследил движение фургона до какой-то заброшенной на вид усадьбы на берегу. Как раз напротив пиратского вулкана. И, разумеется, немедленно отправил военную эскадру в сторону Дырявых островов, снабдив командующего всеми имевшимися сведениями. Но мастер Мартин понимал, что эта мера, скорее всего, окажется бессмысленной. Герцог с Нико – заложники, их жизнь в опасности, и грубая военная сила тут не поможет.

Мастер предполагал, что ночью пленников отвезут на остров и спрячут в пещеру, где он не сможет видеть, что с ними творят. Но, пока они оставались в доме, он продолжал глядеть в стекло и видел, как Нико, по-прежнему беспамятного, поместили в полутёмную комнату. С него не спускал глаз боцман. А герцога, потрёпанного в драке, завели в комнату с решётками на окнах и оставили там сидеть в углу, связанного, уже без кляпа во рту, но под присмотром громилы. Вытащить пленников по одному никак не получилось бы.

Мастер Мартин не слышал разговора герцога с каким-то смутно знакомым типом. Стекло не могло передать звук. Мастер просто вглядывался в лицо герцога, надеясь получить какую-нибудь подсказку. И вдруг почувствовал, что герцог поймал его взгляд. Мастер Мартин замер. А дон Серхио медленно и отчетливо произнёс – или только показал губами – одно слово. Мастер Мартин не смог его разобрать. Герцог ещё и ещё раз что-то раздельно проговорил. Мастер Мартин попытался повторить за ним движения губ и получил короткое слово: «Удав». А герцог отвернулся: в комнату кто-то вошёл.

Глава 25

Чары путеводных осколков

Пока их везли, дон Серхио успел десять раз отругать себя за то, что не послушался Нико и не ушёл с ним по первому сигналу тревоги. Лучше было уйти. Лучше было вообще ничего не делать, как консул, например, – бед было бы гораздо меньше. Но теперь следовало на время забыть про чувства: досаду, стыд, тревогу за Нико, боль, тошноту… Нужно было только думать. Герцог попытался вспомнить, когда же именно встревожился Нико. Это произошло в самом начале. Полузнакомый человек сказал, что они видели друг друга много раз. Тут герцог чуть не застонал вслух. Как можно было пропустить такое мимо ушей? Если этот тип видел герцога, значит, следил за ним и его окружением. А следовательно, знал, что Нико – мастер путешествий. Сообразить было нетрудно, но герцог слишком хотел получить ответы на свои вопросы и не стал прерывать разговор в самом начале.

Это было ужасно. Но, как