Дети Хэмлина - Кармен Картер

– Я не выдержу больше ни одной минуты здесь! – Таша Яр ворвалась в кабинет доктора Крашер, возмущенно крича. – Я должна сейчас находиться на мостике, – там от меня хоть какая-то польза. Мы выполняем ответственное задание! А я не могу делать то, что мне полагается по должности. Кроме того, я себя чувствую отлично, – она что есть силы стукнула кулаком по столу.

– Я очень рада за тебя, Таша, – вздохнула Беверли Крашер и слегка отодвинулась от девушки. – Но я держала тебя здесь потому, что не получила результатов анализа жидкости с корабля чораи.

Женщина протянула Наташе Яр кассету. Она сделала проверку почти механически, по давно укоренившейся привычке, однако в результате получила неприятный сюрприз.

– Что ты помнишь о жидкой среде корабля чораи?

– У меня было ощущение, будто я тону, – девушка поежилась. – Самыми страшными оказались первые несколько минут. Но потом я стала дышать, что было не очень опасно. Даже можно сказать – приятно. Жидкость имела привкус и запах корицы.

– Вот то-то и оно. Я отправила жидкость на анализ в лабораторию. В ней обнаружен наркотик.

– Значит, мне придется еще какое-то время пробыть в изоляторе, верно? – казалось, Яр интересует только одно.

– Да, – подтвердила доктор. – Упорство – отличное качество для главного охранника, но не для пациента.

Крашер направилась в коридор. Лейтенант Яр потрусила следом.

– Я не могу отпустить тебя до тех пор, пока не буду уверена, что организм очистился от присутствия наркотического вещества. Даже тогда неизвестно, какие будут последствия.

– Но я чувствую себя замечательно, – воскликнула Наташа.

– Таша, то же самое ты говорила после игры в "Парижские площади" с Уорфом. Я видела, как ты то синела, то чернела, но не признавалась, что тебе больно.

– Это неверное сравнение!

– Достаточно! – Крашер резко остановилась и повернулась к лейтенанту. – Еще одно слово, и я вызову охранников, которые отведут тебя обратно в палату.

Неожиданно кто-то закричал в палате, неподалеку от которой находились женщины. Они бросились вперед и ворвались в каюту. В воздухе витал знакомый аромат.

– Таша, позаботься о Трой, – приказала доктор и бросилась к небольшому боксу.

Ясон не спал. Он плакал писклявым голосом, словно ребенок. Советник Диана Трой приглушенно всхлипывала. Доктор отодвинула защитную завесу, намереваясь подойти к больному. Он сидел на корточках, забившись в угол и раскачиваясь из стороны в сторону. Казалось, он ничего не видел, хотя его глаза были широко раскрыты. Он не прореагировал на появление доктора.

– Ясон, – Беверли подошла к нему и дотронулась до его плеча.

Мужчина громко вскрикнул, скорчился, спрятал лицо, прижав голову к коленям. Руки и ноги у него дрожали.

– Нет, не подходите ближе! – закричала Диана. – Вы только еще больше напугаете его.

Диану Трой била крупная дрожь. Наташа пыталась успокоить женщину, обняла ее за плечи.

– Каким образом успокоить его? – спросила доктор.

– Не знаю, – всхлипнула Диана. – Никак. Просто не подходите к нему.

Ясон еще плотнее вжался в угол, он кричал гортанно и резко, по-прежнему раскачиваясь из стороны в сторону.

– Проклятье, – выругалась доктор и достала из медицинской сумки шприц со снотворным. Ясон вздрогнул, когда ощутил прикосновение холодного металла, но остался сидеть в прежней позе. Спустя несколько секунд снотворное стало действовать. Мужчина затих и замолчал. Крашер осторожно положила его на кушетку, поправила руки и ноги, чтобы ему было удобнее лежать. Теперь он проспит еще часов шесть-восемь.

Доктор включила контрольные приборы, опустила защитную завесу, чтобы скрыть пациента от посторонних глаз. Приборы показывали, что физическое состояние Ясона в норме, а психическое – нет.

Беверли Крашер достала еще один шприц со снотворным и повернулась к советнику Трой.

– Нет! – запротестовала Диана, но от инъекции увернуться не успела. – Нет! Я и в самом деле чувствую себя хорошо.

– Вы все так утверждаете, – пробормотала Беверли. – Теперь ты успокоишься и сможешь благополучно добраться до каюты.

– Но я не могу оставить Моисея без присмотра.

Диана была настроена решительно, она намеревалась остаться в изоляторе, тогда как Таша Яр мечтала покинуть его.

– Малыш только что начал меня узнавать.

– Я посижу с ним, – предложила Яр. Доктор Крашер удивленно посмотрела на девушку:

– А я считала, что ты рвешься из изолятора.

Яр пожала плечами.

– Просто не могу смотреть, как плачет Диана.

Советник вытерла слезы и рассмеялась:

– Спасибо за предложение. Но ты хоть что-нибудь знаешь о детях?

– Не очень много, – призналась лейтенант, – но такой опыт может пойти мне на пользу, – она немного помолчала и добавила:

– Если только он не связан с выполнением неприятных биологических функций.

– О, делайте, что хотите, – сказала доктор. Она устала от обеих женщин.

Диана мгновенно успокоилась, у Наташи поднялось настроение. Сама же Беверли никак не могла успокоиться с тех пор, как увидела проснувшегося Ясона. Тревожные мысли никак не давали сосредоточиться на чем-нибудь другом. Оставшись одна в рабочем кабинете, Крашер не могла больше ни о чем думать. Женщину охватило отчаяние. Через какое-то время она уселась за рабочий стол, включила компьютер, но совершенно не соображала, что видит на экране монитора. Она думала и думала о хэмлинцах, пыталась найти хоть какую-то крохотную зацепку для их спасения. Но вместе с тем доктор Крашер понимала, что одной ей не справиться, кто-то должен помочь. Почти бессознательно она прикоснулась пальцами к значку коммуникатора.

– Я ждал, что вы позвоните, – сказал Эндрю Дилор. – Я почти наверняка знаю, что вам нужно.

– Вы попросите ее?

– Да, попрошу, – неохотно согласился он. – Но не могу гарантировать, что Рут согласится помочь вам.

Посол отключил связь.

А доктор Крашер призналась себе в том, что не может гарантировать, останется ли в живых Ясон.

Глава 13

Патриция стояла в стороне от остальных фермеров. Женщины и мужчины выстроились полукрутом перед одним из сараев. Они переговаривались друг с другом шепотом, постукивали нога об ногу, переминались на месте, чтобы не замерзнуть, так как утро было довольно прохладным.

Женщина с интересом наблюдала за поведением переселенцев. Деревянные строения казались бесформенными в призрачном свете предутренних сумерек. Сцена для будущей драмы готова.

Появились Дннис и Уэсли. Мальчики пробрались сквозь толпу и направились к сараю. Фермеры прекратили перешептываться, напряженно замерли.

Мальчики чувствовали, что за каждым их движением пристально следят десятки пар глаз, и потому держались немного скованно. Друзья обменялись нервными улыбками и отодвинули железные засовы на больших деревянных воротах.

Ворота распахнулись, толпа невольно подалась вперед. Люди вытягивали шеи, стараясь рассмотреть сложное оборудование, установленное в сарае. Комментариев последовало не очень много, лишь кое-кто высказался о хитроумном устройстве установки.

Патриции стало немного стыдно за то, что переселенцы так спокойно восприняли все происходящее. Никто, даже Томас, не удивился и не заинтересовался, каким образом стазисная установка оказалась здесь и каким образом ее сюда доставили. Конечно, женщина знала, что не все понимают технологию транспортировки. А возможно, никому до этого просто не было дела. Патриция была благодарна Райкеру, что он совершил это чудо ночью, а теперь даже не показался на пастбище. Должно быть, он просто посмеялся бы над людьми, которых так легко одурачить.

Дннис подошел к установке, вынул одну ячейку и приступил к непосредственному процессу фильтрования. С противоположной стороны машины показался Уэсли, он разматывал на ходу длинный тонкий провод, который сворачивался кольцами. Конец провода мичман протянул другу.

Дннис вставил провод в ячейку дренажной трубы и нажал на кнопку. Мальчик двигался не спеша, спокойно и уверенно, казалось, что он занимается подобными делами много лет подряд. Захлюпала, забулькала жидкость – начался процесс всасывания.

– Дннис никогда не был таким старательным, работая на ферме, – заметил Томас, подходя к Патриции.

– Он стал старше. Ведь мы улетели с Грздика так давно, – попыталась защитить сына женщина.

Она и сама смотрела на мальчика с удивлением, отмечая какой крепкой и мускулистой стала его когда-то тощая фигурка.

– Ты должен радоваться, Томас, что есть те, кто может выполнить такую работу, – заметила она.

Во время полета Патриция молчаливо поощряла интерес сына к стазисному оборудованию.

Теперь она глядела, как ловко и уверенно мальчик справляется с работой, и тревожилась, как бы этого не заметили остальные.